Ложные нарративы в "реальной политике"

В эпоху сеющих распри социальных сетей и тенденциозных "фейковых новостей" идея, будто "действия говорят громче слов", перестала быть верной. Мы заново начинаем понимать, что слова являются одновременно силой и проблемой, особенно в контексте геополитики. Недавняя сессия Генеральной ассамблеи ООН в Нью-Йорке стала самым свежим напоминанием о том, что в дипломатии слова по-прежнему имеют значение.

Много внимания привлекла ремарка президента США Дональда Трампа, что у США "не будет иного выбора, кроме как полностью разрушить Северную Корею", если Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) начнет угрожать США или их союзникам. И действительно, большинство военных экспертов согласны, что реальная ("кинетическая") война на Корейском полуострове может уничтожить КНДР, а вместе с ней, вполне вероятно, и Южную Корею.

Однако другие моменты речи Трампа в ООН, а особенно его пассаж о национальных интересах и суверенитете, требуют дополнительных размышлений. Трамп не делает секрета из своего желания поставить интересы Америки на первое место, и он повторил это обещание с трибуны ООН. Но он призвал и остальных лидеров ставить интересы своих стран тоже на первое место. "Для преодоления рисков настоящего и исполнения надежд на будущее мы должны начать действовать, опираясь на мудрость прошлого, - сказал Трамп. - Наш успех зависит от коалиции сильных и независимых наций, которые отстаивают свой суверенитет ради безопасности, процветания и мира для себя и для всей планеты".

Дональд Трамп в ООН (Фото EPA)

Можно сделать вывод, и многие его уже сделали, что подобные заявления сигнализируют о возрождении американской склонности к "реальной политике" (Realpolitik) в мировых делах. Как отмечает историк Джон Бью в своей вышедшей в 2016 году книге об истории данного термина, подобного качания маятника можно было ожидать: "Наши внешнеполитические дискуссии эволюционируют циклично; и в этих циклах политики объявляют себя либо более склонными к идеализму, либо к реализму".

Однако книга Бью напоминает нам также о том, что однобокое следование национальным интересам (а тот тип мировоззрения, который защищает Трамп) в принципе не является "реальной политикой", если оно не сопровождается какой-либо преображающей идеей или нормативной целью. Отказ от моральных соображений в мировых делах лишь ослабит США и всех, кто будет копировать их поведение.

Концепция "реальной политики" возникла из противоречивых итогов европейских революций 1848 года, когда у будущего объединения Германии имелось множество вероятных вариантов, но при этом была ясна более крупная политическая цель - международный порядок, состоящий из сильных государств-наций. А после провозглашения Трампом доктрины "Америка прежде всего" мир столкнулся с вопросом: а в чем собственно сейчас цель этого политического реализма.

Один из вариантов ответа был озвучен на ежегодной встрече Всемирного экономического форума в Давосе в начале этого года. Председатель КНР Си Цзиньпин твердо выступил в защиту глобализации и подчеркнул, что, на его взгляд, реализуя национальные повестки, государства должны ставить свои цели "в более широкий контекст" и "воздерживаться от достижения собственных интересов в ущерб остальным".

Если лидеры двух самых могущественных стран мира столь фундаментально расходятся в своих подходах к международным отношениям, какими могут быть перспективы укрепления глобального сотрудничества?

История полна примеров конфликтов, когда восходящая держава бросает вызов влиянию и интересам уже существующей. Во время Пелопоннесской войны, как писал греческий историк Фукидид, "именно подъем Афин и страх, который он вызывал в Спарте, сделал эту войну неизбежной". Мир крайне озабочен тем, чтобы Китай и США избежали "ловушки Фукидида" (этот термин сформулировал Грэм Аллисон), равно как и тем, чтобы геостратегические разногласия в других регионах не приводили к насилию.

Биолог из Стэнфорда Роберт Сапольски утверждает, что поведенческая дихотомия, которая может выглядеть неизбежной и критически важной в одну минуту, при определенных обстоятельствах способна "испариться за мгновение". По мнению Сапольски, примирению соперников и наведению мостов в противостоянии "мы-они" может помочь "контактная теория", выдвинутая в 1950-х годах психологом Гордоном Олпортом. "Контакт", будь это контакт между детьми в летнем лагере или между переговорщиками за круглым столом, сам по себе может привести к улучшению взаимопонимания при условии, что взаимодействие является длительным, происходит на нейтральной территории, ориентировано на результат, а также является неформальным, личным и избегает тревог или конкуренции.

Критически важно то, что говорится во время этого взаимодействия. Как отмечает лауреат Нобелевской премии по экономике Роберт Шиллер, нарратив (повествование), и не важно, правдивый он или нет, является двигателем крупных решений, особенно при осуществлении экономического выбора. В своем исследовании "нарративной экономики" Шиллер подчеркивает влияние, которое "вирусные" истории могут оказывать на мировую экономику. Он указывает, что выбор людей и оценка ими текущих событий отчасти базируется на рассказах о событиях прошлого, которые они слышали. Например, мировой финансовый кризис 2007-2009 годов называют "Великой рецессией", потому что болезненные рассказы о Великой депрессии до сих пор сохраняются в нашей коллективной памяти.

Аналогичным образом слова и представления влияют на международные отношения. Представления, которые появляются в ответ на национальные, региональные и глобальные распри (или как их следствие) часто структурируются в виде дихотомии "мы-они". Однако эти национальные рассуждения, несмотря на их привлекательность для части населения, нельзя путать с "реальной политикой", поскольку они лишены инноваций, вдохновения и идеализма, необходимых для преображающих перемен.

Общественные представления о необходимости сохранять односторонние выгоды от глобальной интеграции, при этом ограничивая коллективные обязательства, действительно могут стать "вирусными" внутри страны, когда ее гражданам не хватает чуткого лидерства, внимательного к местным и национальным проблемам. Однако общая идентичность и коллективная цель становятся при этом недостижимыми, несмотря на тот факт, что мы живем в эпоху социальных сетей.

Сам по себе этот факт не освобождает правительства от их региональных и глобальных обязательств. Политические, экономические и социальные разломы, которые сейчас появились, не должны приводить к нетерпимости, нерешительности и бездействию. Именно поэтому на ежегодной встрече ВЭФ будет сделана попытка вернуть внимание лидеров к проблеме выработки коллективной идеологии, которая будет укреплять сотрудничество при жизни нынешнего поколения и всех грядущих.

Ли Хауэлл
член управляющего совета Всемирного экономического форума

Copyright: Project Syndicate, 2017

Читайте также: Буйная Америка Дональда Трампа

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook и Google+: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.