Дом, который построил Джонсон: как премьер Британии стал жертвой собственного авантюризма

​Отставка премьер-министра Великобритании Бориса Джонсона стала неожиданным и шокирующим событием для украинцев, и вполне ожидаемым и радостным для многих британцев. 

Диссонанс между таким восприятием понятен 

Война в Украине поглотила внимание многих граждан, вынуждая смотреть на все сквозь призму нашей ситуации, оценивать всех вокруг по тому, что они говорят и делают в контексте, опять-таки, войны Украины и России. 

Гиперактивность и сверх-энергичность Джонсона на украинском направлении, в какой-то момент разошедшаяся с потребностями его собственного электората, дала ему абсолютную медийную победу над умами украинцев. Подумать о том, что такой человек, который так активно отстаивал позицию Украины, может быть плохим политиком, неэффективным менеджером или слабым государственником, было довольно сложно. Особенно если не следить за событиями в самой Британии. А в Украине за этим и не следили по понятным причинам.

​Этот момент понятен и не вызывает никаких вопросов. Пребывание в собственном информационном пузыре всегда было нашей характерной чертой. А во времена войны это тем более оправдано, учитывая, что миллионам украинцев сейчас даже не до внутренней политики, не говоря уже о внешней.

​Однако обеспокоенность у меня вызывает то, что отставка Джонсона не просто была воспринята как недоразумение, но и начала порождать разного рода абсолютно дикие конспирологические теории о "руке Кремля", которая несомненно сыграла роль в падении этого "главного друга Украины". 

Такой взгляд является поверхностным и ошибочным, результатом уже чересчур упрощенного мышления в условиях войны и кризиса. 

Надо немного приподнять завесу британской политики и объяснить, почему Россия здесь не играла никакой роли, как Джонсон стал жертвой собственного авантюризма, и почему его уход не станет для Украины большой потерей. 

Дивный дом маленьких вещей

​Премьерство Бориса Джонсона не было успешным или каким-то уникальным. Конечно, не все проблемы, свалившиеся на голову премьеру, — это его вина. Кое-что осталось от его предшественницы – Терезы Мэй, кое-что было порождением его же соратников и коллег. Что-то было результатом объективных глобальных процессов, а что-то — результатом неудачных решений самого Бориса. 

Кризис вокруг правительства Джонсона возник скорее не из-за того, что в Британии были проблемы, а из-за того, что он не смог их решить, или хотя бы на них отреагировать должным образом. Несколько сумасбродный стиль правления, местами неуместный популизм и непоследовательность самого премьер-министра лишь добавили масла в огонь внутрипартийного мятежа, который вскоре привел к его свержению.

Brexit как начало конца

​Одной из ключевых проблем политики Бориса Джонсона оставались последствия Brexit-а.

Пожалуй, спустя два года после того, как Британия окончательно покинула ЕС, стоит признать, что у Джонсона не было никакого целостного плана на случай выхода. Протолкнув быстрый разрыв с ЕС и не самую лучшую для Британии сделку, он надеялся, что сумеет набросать дальнейший план развития "по ходу", но оказался поглощен одним кризисом за другим. А затем внутрипартийными скандалами, и теперь войной в Украине, которой пользовался для продвижения своих программных идей, в ущерб вниманию внутренним проблемам.

​Выход Великобритании из состава ЕС нанес тяжелый удар по самочувствию британской экономики и внешней торговли, особенно в комбинации с пандемий COVID-19, вспыхнувшей сразу после окончательного ухода Британии в 2020 году. 

После Brexit объемы внешней торговли Британии снизились, а открытость торговли существенно уменьшилась. Кроме того, объемы инвестиций в британскую экономику сократились до антирекорда 1980-х годов. 

В комбинации с последствиями пандемии, британская экономика и торговля начали восстанавливаться позднее и медленнее, чем остальные страны "Большой семерки". За последний год торговля товарами в Британии восстановилась на 7% по сравнению со средними показателями 2019 года, но остается все еще на 15% ниже, чем в остальном ЕС. 

В каком-то смысле, Brexit привел к тому, что Британия стала менее "глобальной", а ее экономика менее привлекательной, что противоречило обещаниям Бориса Джонсона найти Британии более достойное и сильное место на мировой арене, свободное от бремени европейского членства. 

В итоге цена за Brexit оказалось высокой: сокращение роста ВВП на 4% в долгосрочной перспективе, ослабление малого и среднего бизнеса, появление новых правил экспорта и ограничений во внешней торговле, сильный удар по фермерам и рыбакам, недовольным условиями новой сделки с Евросоюзом, за которую ратовал Джонсон.

​Но самый тяжелый удар Brexit-а пришелся по одному из флагманских обещаний Джонсона: уменьшить дисбаланс в развитии регионов. Для многих людей, живущих за пределами больших городов, это был ключевой посыл, стимулировавший многих поддержать Джонсона и его кампанию по выходу из ЕС. 

Однако спустя два года, можно констатировать, что этого не произошло. Правительству не удалось помочь промышленникам реализовать свою продукцию за рубежом на лучших условиях, чем прежде. Это привело к утрате миллиардов долларов потенциальной прибыли. Хотя британская промышленность занимает всего 10% экономики, она сосредоточена в регионах, в Уэльсе, на севере и востоке Англии, где электорат активно голосовал за выход из ЕС, а в 2019 году даже перешел от лейбористов к консерваторам во время выборов. 

Теперь многие чувствуют себя обманутыми или разочарованными. Ни один регион Британии, кроме Лондона и Северной Ирландии, не смог восстановить свою экономику до допандемийных показателей. Например, сектор автомобилестроения в этом году обрушился на 32% в первом квартале, не успев оправиться после удара пандемии (70% машин, произведенных в Британии, идут на экспорт), а дефицит полупроводников остановил некоторые предприятия.

​Конечно, реструктуризация экономики после 47-ми лет интеграции с европейским рынком — это долгосрочный и медленный процесс, который объективно быстро реализовать невозможно, особенно в таких условиях, в которых оказалась мировая конъюнктура в 2020-2021 годах. 

Однако тут Борис Джонсон стал жертвой собственного популизма и безответственных обещаний, которые принесли ему легкую победу в 2019 году.

COVID-19 додал жару

​Сама пандемия COVID-19 стала еще одним вызовом, который привел к истощению Бориса. Введя карантин слишком поздно, Джонсон обрек Британию на затянувшиеся страдания. Первая волна коронавируса ударила по Лондону больнее всех в Европе. 

В апреле 2020 года сам премьер-министр чуть не умер от инфекции, когда попал в реанимацию, после чего стал относиться к болезни более серьезно. 

Надо отдать Джонсону  должное: на поздних этапах борьбы с пандемией, он сумел быстро перегруппироваться и первым в мире организовать массовый выпуск вакцины Astra Zeneka, спасшую миллионы жизней. И как только достаточное количество людей вакцинировались, премьер первым решился посмотреть реальности в лицо, и сказать, что с вирусом миру придется жить долго, и надо открывать экономику, а не ждать 100% вакцинации. Тем самым, он стал примером для других европейских лидеров, решившихся начать переходить к пост-ковидному восстановлению.

​Последствия пандемии, тем не менее, были тяжелыми. Перебои в цепочках поставок, рост цен на энергоносители во второй половине 2021 года, а также резкий скачок цен на топливо, удобрения и продукты питания из-за войны в Украине, привели к разгону инфляции в Великобритании и "топливному дефициту". 

Уже к концу июня 2022 года инфляция в Британии достигла 40-летнего антирекорда в 9,1%. Рост цен на продовольствие в Банке Англии назвали главной проблемой для страны, а глава банка Эндрю Бэйли, выступая в мае в парламенте, заявил, что ситуация неопределенная и является масштабным вызовом для всего развитого мира. По его собственным оценкам, к осени инфляция достигнет 10%, тогда как другие дают и все 12%. 

По данным Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), экономика Британии будет иметь один из худших показателей экономического роста по итогам года из всех стран "Большой двадцатки", кроме, пожалуй, обложенной санкциями России. 

Уровень инфляции ожидается на уровне 11% этой осенью, выше, чем у любой другой страны "Большой семерки". С начала 2022 года Банк Англии четырежды поднимал процентную ставку, достигшую 1%, что стало самым высоким показателем с 2009 года. 

Из-за общей экономической ситуации, в банке отказались от своих предыдущих прогнозов роста британской экономики на 1,25%, и вместо этого считают, что в этом году роста не будет, а в 2023 году начнется рецессия. 

Также прогнозируют и рост безработицы до 5,5% до 2025 года (для Британии это высокий показатель).

Удар по выборной кампании консерваторов

​Из-за этого премьеру не удалось наладить общение со своим новым электоратом — избирателями в промышленных регионах на севере и востоке Англии, которые раньше десятилетиями голосовали за лейбористов, но в 2019 году решились поменять предпочтения. Неудивительно, что на фоне социально-экономических и финансовых трудностей консерваторы потерпели сокрушительное поражение на майских местных выборах. 

Лондон оказался полностью потерянным для консерваторов, тут победу праздновали лейбористы. Даже в округе Уондсуорт, в котором Консервативная партия побеждала с 1978 года, оказался в руках оппозиции в этом году. 

Хотя им удалось сохранить юг Англии, там заметно усилились другие оппозиционные партии — либерал-демократы и "зеленые", за которых отдали голоса те, кто разочаровался как в правящих консерваторах при Мэй и Джонсоне, так и в лейбористах, не показавших способность мобилизовать протестный электорат. 

Ну, и традиционно в регионах консерваторы снова проиграли националистам. Именно весенние местные выборы можно считать точкой отсчета падения Джонсона, когда его партия убедилась, что на их лидера нельзя положиться на следующих парламентских выборах. 

Трещины, перерастающие в раны

​Вышеописанные проблемы, свалившиеся на Великобританию, не описывают в полной мере кризис правящей партии консерваторов, так как не все привязаны к фигуре Бориса Джонсона. И тут без его личностных качеств и скандалов не обошлось. Именно они стали катализаторами политического кризиса, постепенно перераставшего во внутрипартийный мятеж, в итоге приведший к коллапсу правительства.

​Инцидентом, который формально переполнил чашу терпения, стал скандал вокруг Кристофера Пинчера — соратника Джонсона, его однопартийца, заместителя руководителя по партийной дисциплине. 30 июня 2022 года он был вынужден уйти в отставку после того, как стало известно о его пьяных сексуальных домогательствах к мальчикам-подросткам и даже однопартийцам на частных вечеринках. 

Для Бориса Джонсона проблемы начались, когда стало известно, что он был в курсе похождений своего коллеги, но молчал об этом, пытаясь продвигать его по карьерной лестнице.

​Но не это было единственной причиной отставки Джонсона, хотя в Британии даже такой скандал считается очень серьезным для политика. 

Параллельно, на протяжении полугода гремел скандал, названный "Partygate". В конце 2021 года выяснилось, что в самый разгар коронавирусной пандемии, Борис Джонсон устраивал у себя шумные алко-вечеринки, нарушая тем самым собственные локдауны и карантинные ограничения, которые власти вводили для населения. 

Масла в огонь подлил тот факт, что премьер сперва отрицал, что такое организовывал, и был вынужден официально извиниться лишь после того, как внутреннее расследование показало, что он и еще 83 человека из партии нарушали закон о карантине, и даже были оштрафованы полицией за это. 

Из-за этого скандала, имеющего не столько уголовное, сколько этическое измерение, вера в Джонсона как легитимного и достойного лидера была сильно нарушена среди консервативных избирателей. Его коллеги дистанцировались от премьера, и в конце концов этот скандал, и его шумный разгон со стороны безжалостной оппозиции, привел к попытке объявить Джонсону вотум недоверия в его партии. Хоть он и провалился, но оказался смертельным для премьер-министра, по сути предрешив его судьбу.

​Токсичный фон Джонсону создавали и другие скандалы, которые преследовали его с самого начала премьерства. Сперва стало известно о том, что он использовал деньги партии, чтобы сделать очень дорогой ремонт в своей резиденции. И хотя Борис уверял, что вернул эти деньги, история оставила неприятный осадок у избирателей и однопартийцев.

​Позднее, разразился скандал вокруг бывшего министра и депутата-консерватора Оуэна Патерсона. Осенью прошлого года независимая парламентская советница Кэтрин Стоун выяснила, когда проверяла бумаги, что Патерсон злоупотреблял своими полномочиями и нарушал закон о лоббизме, незаконно заработав около $135 000 от двух фирм. 

Сам Патерсон заявлял, что у него есть убедительные контраргументы, которые якобы не учли, когда Стоун составляла свой доклад. Однако позже, внутрипарламентское расследование Палаты общин подтвердило выводы доклада Стоун. В партии было решено приостановить членство Патерсона на время официального расследования. 

Все бы так и закончилось без лишней шумихи и проблем, если бы Борис Джонсон не решил внезапно вмешаться в это дело и защитить своего соратника и коллегу. Он не просто встал на его защиту и всячески выгораживал в парламенте, но и начал продавливать через парламент специальный закон, который бы приостановил расследование в отношении Патерсона и поменял бы правила дисциплинарной ответственности, которые позволили бы избежать наказания. Например, сформировав новый комитет, в котором большинство составляли бы консерваторы. И хотя властям удалось продавить такое решение, создать новый, более удобный для себя комитет, запустить этот процесс им не удалось, так как оппозиция решила бойкотировать заседания нового комитета, и таким образом лишить его любой легитимности.

Даже бывшие главы спецслужб и ветераны консервативной партии начали критиковать действия правительства, указывая на их анти-демократичность и противоречие британским традициям.

В итоге Борису Джонсону пришлось дать заднюю, отменить новые правила, а Оуэн Патерсон с еще большим скандалом ушел в отставку, признав свою вину. Джонсону осталось лишь официально извиниться, что он и сделал, тем самым сам нанес себе политический урон.

​В это же время у Джонсона окончательно испортились отношения со своим бывшим советником Домиником Каммингсоном, который был архитектором и идеологом кампании по выходу Британии из ЕС. Громко хлопнув дверьми и уйдя из правительства Джонсона, Каммингс начал много и часто писать в соцсетях и прессе о самом премьере, его неудачах, проблемах и провалах, чем, конечно, подыгрывал оппозиции, нанося постоянный репутационный урон премьеру.

​Тут можно вспомнить много остальных скандалов, не относящихся к Борису Джонсону, но тенью легших на него как на лидера партии. Кроме Кристофера Пинчера, с начала 2022 года в Британии вспыхнули еще четыре сексуальных скандала с участием консервативных депутатов. И хотя премьер-министр к этому не имел отношения, его поведение во время скандалов с Патерсоном и Пинчером автоматически проецировалось на все последующие внутрипартийные дрязги, ассоциируя Джонсона со всем негативом, который появлялся на публике. 

Например, журналистское расследование относительно непрозрачных расходов правительством бюджетных денег, выделенных на борьбу с пандемией COVID-19.

Роль личности Джонсона стала определяющей

​Именно внутрипартийные скандалы стали главной причиной ухода Бориса Джонсона. Ни скандалы сами по себе, ни обвинения в нарушении законов, ни экономические трудности, похоже, не волновали премьера с точки зрения его устойчивости.

В общем-то, он сам довольно жестко заявлял, что уходить в отставку ни из-за "коронавирусных вечеринок", ни из-за скандала с Пинчером не собирается. И лишь внутрипартийный заговор, который начал зреть в партии с декабря 2021 года, заставил его уйти. Многие его коллеги понимали, насколько разрушительным будет репутационный и электоральный ущерб партии от их ставшего токсичным лидера. 

Как сказал телеканалу CNN один анонимный член британского парламента: "Борис был проблемой. А теперь, когда его нет, мы сможем наконец вернуться к нашим привычным делам, быть вменяемыми консерваторами, а не вот это, во что превратилась партия".

​Все эти скандалы, необязательно связанные с самим Борисом, стали ярким примером неудачного политического лидерства, аморального поведения, которое сам Джонсон, кажется, считал нормальным, но все вокруг не могли его терпеть. 

Этот тот случай, когда роль личности стала определяющей. Харизма Джонсона, позволившая ему выпрыгнуть на самый верх британской политики во время Brexit и одержать победу на выборах в 2019 году, утащила его на дно в 2022-м. 

Его пафос, бравада и самоуверенность, неорганизованность и хаотичность стоили ему карьеры (по крайней мере, на ближайшее время), и привели к фрагментации партии. Джонсон создал атмосферу вседозволенности и пренебрежения правилами, желая быть революционером, который войдет в историю. Но в итоге этим воспользовались не самые сильные его соратники, в итоге нанеся по своему лидеру опосредованные удары. 

Не слишком ли много Украины

​Не считаю, что тема Украины стала какой-то определяющей в отставке Бориса Джонсона. Безусловно, он сделал многое для мобилизации ресурсов и политического капитала в поддержку Украины в войне с Россией. Не столько из-за какой-то личной симпатии к президенту украины Владимиру Зеленскому или Украине. В это я не верю. Скорее, из чисто прагматичных соображений: Британии выгодно долгосрочное ослабление России, и через прокси-войну с Москвой Лондон может попытаться усилить свои региональные и глобальные позиции, выстраивая "дугу союзников" от Северной Европы и Балтии до стран "Вышеградской четверки" и Черного моря с Турцией. 

Это отвечало как внутриэлитному консенсусу по РФ в Британии, так и долгосрочным интересам, как их обозначило правительство консерваторов в концепции "Global Britain" в 2021 году, в соответствии с которой новая роль Туманного Альбиона после Brexit – это глобально раскинувшаяся Британия с тесными региональными союзами в Центрально-Восточной Европе, на Ближнем Востоке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе и крепким альянсом в англосфере (США, Канада, Новая Зеландия, Австралия).

​И в общем-то, политика Джонсона по Украине не вызывала большого негатива британцев. Просто по мере того, как война затягивалась, а Британию поглощали внутренние проблемы, избиратели все чаще задавали вопрос: "А не много ли Украины?". 

Главная претензия к Джонсону была не в том, что он поддерживал Украину, а в том, что складывалось впечатление, что он думает об этом чаще, чем о внутренних вызовах, а Украину использует для пиара и отвлечения внимания.

​Особенно остро тема "поглощенности Украиной" вспылила в июне, сразу после неудавшегося вотума недоверия Борису Джонсону. Пережив голосование, премьер решил, что с иммунитетом на год он может и дальше с головой погрузиться в международные дела, где у него ситуация складывалась на худшим образом. Однако в партии поднималось все больше недовольных. 

В июне 2022-го, когда Джонсон совершил внезапный визит в Украину сразу после приезда туда "европейской четверки", это стало неожиданностью и для его однопартийцев, которые были уверены, что он направляется на партийную конференцию в Донкастер. Когда Джонсон был занят саммитами "Большой семерки" и НАТО, в Лондоне уже вовсю зрел заговор, а председатель партии Оливер Доуден с шумом покинул свой пост, на фоне заявления премьера о том, что британцы готовы потерпеть рост цен из-за войны в Украине.

​Неудивительно, что на фоне неплохой медийной картинки по Украине, политические тучи над Лондоном всегда оставались серыми. После того как вспыхнул скандал с Пинчером, переполнивший чашу терпения британцев, доля тех, кто желал отставки премьер-министра, достигла 69%. Среди консервативных избирателей, отдавших голоса за партию в 2019 году, таких было 54%.

​Сама по себе война в Украине принесла мейнстримным британским партиям больше пользы, чем вреда. Консерваторы сумели консолидировать свое влияние как "ястребов" в анти-российской коалиции, и мобилизовать сторонников в других странах. 

В Лейбористской партии произошел окончательный разгром левой фракции "корбинистов", которые ранее выступали за нормализацию отношений с Россией, а теперь и вовсе оказались в маргинесе, а на первый план вышел лидер партии Кир Стармер, занявший, как и Джонсон, жестко антироссийскую позицию. 

По этой причине, отставка Джонсона не повлияет на политику Лондона относительно Украины. Общий курс на сдерживание/противостояние с Россией останется прежним, так как он выгоден партиям, соответствует их принципам и ценностям, а также находит положительный отклик у избирателей.

​Что МОЖЕТ поменяться, так это риторика и подходы к решению "украинского вопроса".

Внутри Консервативной партии существуют разные фракции, которые видят исход войны в Украине по-разному. Никто не верит в тотальную победу РФ, а в военную победу Украины верят лишь соратники Джонсона, "ястребы", такие как глава МИД Элизабет Трасс или министр обороны Бен Уоллес. Остальные, например, представитель "неоглобалистов-технократов" Риши Сунак, считают, что поддерживать Украину надо, но ни одна сторона не достигнет там своих целей, и в какой-то момент надо будет договариваться о промежуточном компромиссе, а Россия никуда с политической арены не исчезнет, хоть и будет ослаблена. 

Витиеватая британская политика

​После отставки Бориса Джонсона консерваторы хотят избавиться от него поскорее. Имя нового лидера партии, а значит и премьер-министра, будет объявлено 5 сентября. До этого времени Джонсона еще могут попытаться заменить одним из его заместителей. В партии понимают, что оставлять на посту руководителя страной человека, которого они буквально выпихнули с должности, и которого не хотят видеть своим лидером ни рядовые члены партии, ни британцы — плохая идея, да еще и в случае досрочных выборов. Нужен скорейший ребрендинг.

​Кандидатов в этой битве за престол будет много. Уже сейчас в борьбе схлестнулись 12 разных политиков от разных консервативных фракций: от хардлайнеров-ястребов типа Элизабет Трасс до умеренных либералов типа Надима Захави или Джереми Ханта. 

Имидж Консервативной партии серьезно пострадал за все последние 12 лет правления, особенно после Brexit и Бориса Джонсона. Сохранение единства будет главным вопросом, который новый лидер партии будет вынужден решать на фоне все еще раскалывающего общество Brexit-а, культурных войн, споров относительно коронавирусных ограничений и ценового кризиса. 

Многим ясно, что на следующих выборах партия может проиграть, а соответственно, далеко не все захотят идти в лидеры партии и премьеры на полтора года с перспективой поражения. Поэтому, такие кандидаты, как министр обороны Бен Уоллес, услышавшие, что они фавориты в гонке за премьерство, решили не участвовать, дабы не ставить под удар свои карьерные перспективы.

​Борис Джонсон останется в истории Британии как, сумевший быть всем сразу: и решительным капитаном корабля, уходящего в Brexit, и забавным комедиантом с имиджем "простяцкого мужика", симпатичного обывателям, и беспардонным лжецом, готовым на все ради собственной выгоды, и циничным мятежником, готовым на интриги и заговоры, и популистом с гибкой идеологией, и антироссийским ястребом. 

Самоуверенная ставка на собственную харизму, пренебрежение к общим правилам и законам, упертость и решительность, непоследовательность и хаотичность, безрассудство, тонкая политическая интуиция — все это принесло Джонсону оглушительную победу после Brexit-а, крупнейшую для консерваторов с 1987 года. И уже через два года привело к его унизительному падению, объятому скандалами и конфликтами, оставляя партию разъединенной и слабой. 

Как писал политический обозреватель Марк Лэндлер, у Джонсона имеются "чувство истории, не подкрепленное соответствующим пониманием того, как он должен вести себя в качестве лидера; сверхъестественные способности к работе с людьми, подпорченные транзакционным стилем, который принес ему мало союзников и оставил его в изоляции в опасные моменты.".

​Правила игры, которые Джонсон сам поставил во главу угла, сработали против него в самый уязвимый момент: как только его партия поняла, что не может рассчитывать на него на следующих выборах, они от него избавились, как и он избавлялся от всех, кого считал обременительным. 

Как правильно заметил еще один обозреватель британской политики Адам Тэйлор, ключевой "супер-силой" британского премьер-министра было "отсутствие стыда". Его так долго высмеивали за сумасбродство и вычурное анти-истеблишмент поведение, что когда он стал главой правительства, обвинения в кумовстве, непрозрачности, пренебрежении правилами, некомпетентности, глупости, сходили с него, как с гуся вода. Конечно, всему есть предел, и Борис Джонсон прочувствовал его на себе, когда не смог вовремя остановиться, а его политическая интуиция впервые его подвела.

​Хотя сам Джонсон наверняка и не чувствует никакого стыда или угрызений совести, его коллеги, переполненные коллективным "кринжем" по отношению к премьеру, просто выпихнули его, не в силах терпеть жизнь в лишенном идей, программ и креатива доме, который построил Борис. Для себя и только для себя.