Декорация Тахрир. Почему в Египте не было никакой революции

Одни называют свержение первого гражданского президента Египта Мохаммеда Мурси военным переворотом - такую оценку происходящему, в первую очередь, дал сам Мурси, в этом убеждены и его сторонники. Другие, напротив, считают происшедшее триумфом демократии, демонстрацией народной воли, которая сокрушила нового тирана - именно так воспринимают происходящее египетский Майдан - площадь Тахрир  - и оппозиционные политики, давно мечтавшие о реванше.
На самом деле крах Мурси означает только одно - устойчивость системы, выстроенной в Египте в 50-х годах прошлого века Гамалем Абделем Насером. Эта система предполагает непосредственное участие военных в управлении страной, превращение армии в настоящее государство в государстве и высокий авторитет, которым военные традиционно пользуются у политической элиты и народных масс. В этом смысле площадь Тахрир была, есть и будет всего лишь декорацией, которая помогает военным корректировать нежелательные последствия происходящего в стране.

Если бы Египет и в самом деле был демократическим государством, “Братья-мусульмане” пришли бы к власти еще в 1952 году, когда первый президент Египта генерал Мохаммед Нагиб планировал передать власть гражданским . Именно “Братья-мусульмане” пользовались тогда наибольшей поддержкой в стране, именно они воспринимались большинством неграмотных феллахов в качестве естественной альтернативы аристократии, потерявшей власть после военного переворота и свержения короля. Однако пришедшие к власти честолюбивые офицеры не собирались ни с кем  делиться. В результате полковник Гамаль Абдель Насер отстранил от власти первого президента и установил в стране классическую военную диктатуру, опиравшуюся на популистские лозунги. Эта диктатура видоизменялась и мутировала при преемниках Насера  - Анваре Садате и Хосни Мубараке, но суть - влияние армии на все происходящее в стране - оставалась неизменной. Активисты площади Тахрир могут сколь угодно долго тешить себя верой в народное могущество, но армия отказала в поддержке маршалу Мубараку не тогда, когда против него восстал народ, а тогда, когда стало ясно, что Мубарак собирается заменить военное правление семейной властью - что, впрочем, с точки зрения эволюционного развития было бы скорее позитивом, потому что заменило бы коррумпированных солдафонов коррумпированными олигархами с западным образованием.

Конечно, тут возникает вопрос: а как же тогда генералы при всем их влиянии смогли допустить к власти представителя ненавистных “Братьев-мусльман”? И в этом  есть смысл. Политическую элиту Египта, всех этих прозападных деятелей необходимо было убедить, что без поддержки армии они станут легкой добычей исламистов, как их собратья в Иране, закончившие жизнь на плахе после свержения шаха. А народу надо было показать, что исламисты не могут ничего сделать с египетской экономикой и изменить будущее каждого отдельного человека, верившего, что после свержения Мубарака его жизнь улучшится. Жизнь ухудшилась. И теперь, как и прежде, вся надежда только на военных, которые смогут обеспечить демократию и навести порядок.

Виталий Портников, журналист