Павел Казарин: Война и мы

Специально для Крым.Реалии

Человеку свойственно уставать. От войны. От идей. От обстоятельств. Поэтому очень часто настроения меняются, а обстоятельства – нет. И если мы и должны кого-то ценить – так это злопамятных людей.

Порой кажется, что злопамятность – это коллективный иммунитет нации. Потому что именно она не позволяет никому жонглировать одеждами. Не разрешает никому задним числом переписывать историю. Нашей стране было бы неплохо этому качеству научиться – в преддверие шестой годовщины смены флагов в Крыму.

Потому что велик соблазн махнуть рукой. Перевернуть страницу. Заявить ритуальное "кто старое помянет". Всегда можно оправдать забывчивость абстрактным миротворчеством. Тем более, что человечество накопило немало универсальных формул про "худой мир", который якобы всегда лучше "доброй ссоры".

Но именно злопамятность позволяет учиться на собственных ошибках. Именно она составляет детальную карту минных полей. Именно она не дает тебе шанса бегать по граблям – и повторять ошибки, за которые когда-то пришлось дорого заплатить.

А Крым обошелся стране и миру очень дорого. Как бы кто ни пытался убедить себя в обратном.

Нынешняя война началась не на Донбассе. Саур-Могила, боинг, Иловайск, Дебальцево – все это было вторым актом крымской пьесы. Более того – если бы не случилось аннексии полуострова, то не случилось бы и вторжения на восток Украины. Крым был точкой отсчета всех тех процессов, на которые Москва решилась впоследствии. И попытка вывести его за скобки – это всего лишь непонимание той логики, которая определяла действия Кремля.

Читайте также - Деоккупации Крыма: анализ резолюции ООН и особенности голосования

Российская политика и прежде была агрессивной. Москва и раньше вторгалась на территории соседних стран и превращала области в квазигосударства. Но именно в Крыму она впервые попробовала не рисовать новые линии на политической карте – а стереть уже существующие. Если Приднестровье и Абхазия с Южной Осетией были "разведкой боем", то Крым был уже полноценным объявлением войны.

И эта война была объявлена не только и не столько Украине. Она была объявлена коллективному "западу". Тому самому, на который Москва возлагала ответственность за Майдан. Тому самому, который Кремль обвинял в посягательстве на свою "зону влияния". Тому самому, который в свое время выиграл "холодную войну".

Когда-нибудь, этот период назовут "посткрымским". И в нем будет помещаться все то, чем Россия занимается все эти годы. Сирийская кампания и "ЧВК Вагнера". Отравление Скрипалей и попытки дестабилизации на Балканах. Вмешательство в американские выборы и политическая коррупция в Европе. Вся нынешняя полухолодная война началась в феврале 2014 года – в тот самый момент, когда Москва решила сменить флаги на территории украинского полуострова. В том самом Крыму, о судьбе которого многие европейские политики предпочли бы забыть.

Ирония судьбы. В "нулевые" годы крымские политологи напоминали "пикейных жилетов". Они пытались втиснуть судьбу полуострова в любую сложную геополитическую конструкцию. Обсуждали статус "вольного города" и страдали крымоцентризмом. Но после аннексии Крыма эта логика и впрямь восторжествовала. В тот самый момент, когда ради оправдания сделанного Москва стала пытаться переписывать не только историю, но и политический ландшафт других государств.

Полуостров сегодня живет в центре циклона, погруженный в безвременье и бессмыслие. А вокруг него бушуют все те процессы, катализатором которых он выступил. Отсчет новой российской реальности начался в феврале 2014-го – в тот самый момент, когда Россия сама отмобилизовала себя на фронт. И теперь она воюет по всем правилам диверсионно-разведывательных операций, не столько продвигая свое, сколько разрушая чужое. Финальная цель не скрывается – слом старых правил игры и создание новых. Тех самых, в которых проигравшей некогда империи найдется иное место.

Эта война началась со смены флагов в Крыму. И закончится она в тот самый момент, когда флаги над полуостровом снова поменяют свой цвет.