Экспертизы по засекреченным методикам: почему это неприемлемо для судебной системы

Недавно мне на рецензию поступил текст заказанной судом экспертизы с указанием примененных автором методик, но без полученных результатов и без доступа к описанию самих методик. Реестр аттестованных Минюстом методик закрыт для постороннего доступа.

В связи с этим я вспомнил одну историю.

Наверное, многие из вас читали об эксцентричном гениальном математике Григории Перельмане, который доказал гипотезу Пуанкаре (она оставалась нерешенной примерно столетие), но отказался от причитающегося за это вознаграждения в сумме $1 млн.

Хотел бы выделить важный аспект в этой истории: то, как тщательно в науке относятся к признанию достижений коллег. В 2004-2006 годах три независимые группы математиков занимались проверкой результатов Перельмана, и все они пришли к выводу, что гипотеза Пуанкаре им полностью доказана.

В совсем ином свете выглядит недавний запрет Минюста Украины на доступ к текстам методик судебных экспертиз, без понимания которых невозможно оценить, насколько качественно проведена экспертиза.

Итак, я получил на рецензию текст эксперта, в котором отсутствует и описание инструмента, и результаты его применения – то есть первичные данные для анализа. Также в нем нет содержательного описания полученных данных и их интерпретации в отдельности и в совокупности по итогам оценки этих первичных данных. Зато есть итоговые выкладки, которые подводят к ответам на поставленные вопросы.

Но как проверить, не была ли допущена ошибка? Насколько можно доверять предоставленным результатам?

Как правило, судья, не имея специальных знаний в других сферах, кроме права, проверяет соблюдение требований к приемлемости экспертизы как доказательства для приобщения к материалам дела и задает в связи с экспертизой формальные вопросы. Аттестован ли эксперт? Да, эксперт аттестован Министерством юстиции. Исследование эксперт проводил по аттестованным методикам? Да, методики аттестованы и внесены в реестр аттестованных методик судебных экспертиз.

И на этом возможности контроля экспертизы судом исчерпываются, потому что, как уже было отмечено, для содержательной оценки экспертизы у судьи нет специальных знаний.

Но вопросы к самой экспертизе остаются, поскольку в выводах эксперта должно быть, в частности, детальное описание проведенных исследований, в том числе методы, примененные при исследовании, полученные результаты и их экспертная оценка – этого прямо требует ст. 102 УПК ("Вывод эксперта").

Эти требования к оформлению экспертизы не праздные, они установлены именно для того, чтобы любой специалист, принимающий участие в судебном процессе с другой стороны, мог понять, насколько обоснованными являются ответы на вопросы, поставленные перед экспертом, и на основании каких первичных данных эти ответы сформулированы.

Нынешнюю ситуацию в судебной экспертизе можно сравнить с тем, как если бы при покупке продуктов на рынке продавец взвешивал товар под прилавком на неизвестно каких весах, а потом покупателю выставлял счет за определенный вес и утверждал, что так оно и есть, мол, не извольте сомневаться, весы-то аттестованы.

Без первичных данных невозможно проверить, как именно эксперт интерпретировал объект своего анализа, невозможно даже оценить, насколько эти первичные данные соответствуют нормативным по соответствующим шкалам. А это уже важный нюанс, который в сочетании с другими обстоятельствами может стать основанием для содержательной оценки этого результата судом.

То есть отсутствие первичных результатов затрудняет оценку достоверности выводов экспертизы. Но ведь именно в этом и состоит задача рецензирования – не только выявить просчеты или нестыковки, но также и установить невозможность проверки итоговых выводов.

На языке права это означает указание на необоснованность выводов экспертизы.

Соответственно, на такое доказательство суд не может положиться, оно сомнительное, а не бесспорное, а в уголовном процессе все сомнения трактуются в пользу подсудимого.

Другим аспектом засекреченности методик судебных экспертиз является их отрыв от академической науки. Если в недрах Министерства юстиции Украины работают действительно мощные научно-исследовательские центры, они могли бы опубликовать свои наработки – если не детально и в подробностях, как это было с доказательством гипотезы Пуанкаре, то хотя бы описательно, мол, всего сказать не можем, но теорему мы все-таки доказали. Но из-за самоизоляции Минюста от академической науки в принципе невозможно проверить эффективность аттестованных им методик судебных экспертиз, качество этих методик и, в конце концов, их применимость для целей правосудия.

Закрытие реестра судебных экспертиз, аттестованных Министерством юстиции Украины, является чистой воды местечковостью, которая преследует, на мой взгляд, одну-единственную цель – спрятать свой наукообразный срам от научного сообщества и не стать посмешищем по результатам профессионального анализа этих "секретных разработок" со стороны коллег из академической науки.

Потому что судебная экспертиза – это исследование на основе специальных знаний в сфере науки, техники, ремесла, искусства, а не на основе неизвестных академической науке методик из ведомственного реестра.

Редакция LIGA.net готова предоставить возможность выступить по этой теме специалистам, которые не разделяют точку зрения автора колонки по заявленной им проблеме.