Жизнь после армии. Как ветераны ищут работу в гражданском мире

В 18 лет Руслан поступил в военный вуз, в 22 начал службу. Когда ему было 24, началась АТО. Полномасштабную войну встретил под Авдеевкой – тогда ему было 32. В 33 года Руслан получил тяжелое обломочное ранение в голову, и ВЛК признала его непригодным для военной службы. Что делать дальше – Руслан не знал. Уже не помнил себя до армии, а другой профессии, кроме военной, у него не было.

Читайте нас в Telegram: главные новости коротко

По данным Министерства по делам ветеранов, сейчас в Украине зарегистрировано 1,2 миллиона ветеранов. По прогнозам этого же ведомства, после окончания войны количество ветеранов достигнет пяти-шести миллионов человек (включая членов их семей). Все эти люди уже нуждаются или будут нуждаться в будущем в поддержке в адаптации, интеграции в общество и в поисках работы.

Liga.net поговорила с ветеранами, организациями, которые им помогают, бизнесами и платформами по трудоустройству о том, тяжело ли ветеранам найти работу уже сейчас, чего боятся владельцы бизнесов и какая доля работодателей на самом деле готова трудоустраивать ветеранов.

Гражданская жизнь после 15 лет армии

Впервые в жизни Руслан вышел на гражданскую работу в сентябре 2023 года. Ему было 33 года, и всю жизнь до этого он был военным.

В 18 лет переехал из родного Гадяча Полтавской области во Львов и поступил в Национальную академию сухопутных войск на факультет аэромобильных войск (сейчас они называются десантно-штурмовыми). В 2012 году закончил учебу и начал служить в 25 отдельной воздушно-десантной бригаде. Встретил АТО в должности командира взвода и по восемь-девять месяцев в году проводил в зоне боевых действий.

Когда началась полномасштабная война, Руслан вместе со своим подразделением выполнял боевые задания под Авдеевкой. А чуть меньше чем через год получил ранение.

"Во время одного из боевых выходов в Луганской области 26 декабря 2022 года начался обстрел, и я получил тяжелые множественные обломочные ранения, – говорит Руслан. – Одно из них – в голову. Проникающее в мозг".

Руслана эвакуировали и привезли в больницу имени Мечникова в Днепре. Ранение оказалось неоперабельным. Военный пересказывает объяснение врачей: "Если бы они начали доставать обломки, это принесло бы больше вреда, чем пользы". Руслана направили в госпиталь в Киев. Там врачи подтвердили диагноз и задолго до ВЛК сказали: "С таким ранением служить в армии невозможно. Вас комиссуют. Все военные с проникающими ранениями в голову идут под списание".

"Когда я это услышал, ощущения были паническими, – говорит Руслан. – Я кадровый военный, на тот момент уже подполковник. Я 15 лет прослужил в армии – всю сознательную жизнь. Я больше ничего не умею. Но что поделаешь? Мне объяснили, что если рядом произойдет взрыв или что-то еще, то никто не знает, как себя поведет мой обломок. Он может начать двигаться дальше в мозге, и последствия могут быть роковыми".

Руслан прошел ВЛК, которая признала его непригодным к службе. Получил все документы, поехал в воинскую часть и написал рапорт. 22 июня 2023 года его официально уволили из ВСУ. Он стал свободным человеком и не представлял, что делать со своей свободой.

"Коленки немного дрожали, – вспоминает Руслан. – За полтора месяца до увольнения из ВСУ я женился, у меня забеременела жена. И тут я теряю работу и доход, да и со здоровьем непонятная ситуация. Но я взял себя в руки. Мы с женой посовещались, и она сказала: "Руки-ноги у тебя, слава Богу, есть. В голове рана, но работать все равно можешь. Поэтому давай будем искать работу".

После реабилитации в Киеве Руслан вместе с женой вернулся в Полтавскую область. Начали искать работу на месте – ничего не выходило. Руслан днями листал сайты по трудоустройству – но тоже ничего подходящего не было.

"Так длилось пару месяцев, а потом жена начала искать в гугле помощь в трудоустройстве для ветеранов, и нашла организацию VeteranHELP, – говорит Руслан. – Я заполнил анкету, и на следующий день мне перезвонила женщина, по имени Виктория. Расспросила о моем состоянии, ранениях, образовании и опыте, какую работу я хочу. И сказала, что они будут искать".

Крах личного мира

Виктория Лисненко – координатор благотворительного проекта VeteranHELP. Уже около полутора лет она вместе с командой помогает ветеранам найти работу после возвращения с войны.

Обычно поиск начинается с карьерных консультаций, и часто идет параллельно с психологической помощью.

"Вчера ты сидел в блиндаже, а сегодня выходишь на улицу, и там люди о чем-то разговаривают в кафе, звучит музыка, дети бегают вокруг. Конечно, у военного возникает когнитивный диссонанс, – говорит Виктория. – Он не понимает, какой из двух миров реален. Большинство не может нормально спать. И у всех возникает вопрос: что делать дальше? Особенно когда человек вернулся из-за тяжелого ранения, и у него, например, нет конечности. Это ощущается как крушение личного мира, своей планеты".

Виктория говорит: обычно до того, как ветеран находит работу, специалисты VeteranHELP проводят с ним не менее восьми консультаций – помогают составить резюме, определяют, чем человек может заниматься, учитывая образование, опыт, физическое и психологическое состояние.

"Простой пример: почти у каждого военного есть контузии, и часто не одна, – рассказывает Виктория. – На каждого контузии влияют по-разному. Предположим, человек был юристом, но по возвращении у него ухудшилась память, снизилась скорость восприятия информации. Кто-то работал на заводе, а теперь не может находиться среди большого скопления людей и не переносит шум. Поэтому мы разбираем каждый случай в отдельности и стараемся помочь, исходя из ситуации и потребностей".

Ежемесячно VeteranHELP находит работу для двух-четырех ветеранов. Еще 10-12 человек – консультирует, направляет на курсы, где можно получить новую профессию. Но первичных обращений в организацию гораздо больше: из условных 100 человек, оставивших заявки на сайте, работать с VeteranHELP над поиском работы остаются десять.

"Это тоже зависит от состояния, – объясняет Виктория. – Бывает, что человек приходит к нам мотивированным найти работу, но потом что-то идет не так. Возможно, он неудачно проходит первое собеседование и замыкается в себе. Иногда в таких случаях требуется несколько месяцев, чтобы ветеран снова нашел в себе силы и обратился к нам".

Кому-то нужно помочь составить резюме или подготовиться к собеседованию, а с кем-то приходится работать более глубоко: если человек не может заниматься тем, чем занимался до службы, нужно помочь ему определиться с возможной будущей профессией.

"Многих ребят мы отправляли на курсы по кибербезопасности и затем помогали найти работу в этом направлении, – говорит Виктория. – А бывает так, что нужно покопаться в прошлом опыте военного. Например, был случай, когда человек думал, что сможет работать только водителем, а потом оказалось, что когда-то он занимался монтажом и писал сценарии, и мы нашли ему такую работу".

У VeteranHELP есть наработанная база вакансий. Частично это партнеры – компании, постоянно готовые брать на работу ветеранов (их у VeteranHELP около десяти). Частично – разовые сотрудничества.

Работодатели также сами обращаются в организацию, чтобы найти сотрудников-ветеранов. Мотивация, по наблюдениям Виктории, бывает разная: есть сознательные владельцы бизнесов, которые хотят приносить пользу в тылу и могут дать работу ветеранам. Есть компании, в которых мобилизовали многих работников и нужно найти им замену. Есть те, кто выбирает ветеранов, потому что их точно не мобилизуют, и они смогут работать долго.

Насколько готовы работодатели

По результатам опроса, проведенного Work.ua среди работодателей, 60% компаний при закрытии вакансий отдают предпочтение ветеранам. При этом только 25% указывают в описаниях вакансий, что открыты к найму ветеранов. И только у 10% компаний на официальном сайте есть информация о готовности трудоустраивать ветеранов. 

"Мы видим несовпадение между декларированием готовности и настоящей готовностью, – говорит руководительница военного департамента платформы Lobby X Ольга Бандровская. – По данным опроса коллег с рынка трудоустройства, 10% – это реальный показатель доли компаний, готовых к трудоустройству ветеранов. У этой готовности есть много уровней: готовность руководителя и коллектива принять ветерана, наличие отдельной HR-политики по всем аспектам работы ветеранов в компании, возможность подготовить рабочее место для человека с инвалидностью, предложить гибкий график и так далее".

По наблюдениям Ольги, более адаптированы к трудоустройству ветеранов крупные компании. Во-первых, у них большая потребность в кадрах и больше мобилизованных сотрудников. Во-вторых, больше ресурсов, чтобы разрабатывать и внедрять политики, привлекать для этого общественные организации, адаптировать рабочие места для людей с инвалидностью.

Случается, что компании принимают решение запустить программу по трудоустройству ветеранов, но когда доходит до дела, оказываются неготовыми. "К нам обратилась крупная компания, которая будто бы была готова трудоустраивать ветеранов, причем в разных городах, – рассказывает Виктория из VeteranHELP. – Но мы начали с ними разговаривать, и оказалось, что еще до запуска программы у них много предубеждений и опасений. Очень мягко и завуалированно они говорили, что переживают, что вдруг новые сотрудники будут нелюдимыми и агрессивными. То есть они еще не видели человека, а уже имеют предубеждения относительно него. Сотрудничества у нас не получилось".

Иногда предубеждения работодателей выплывают во время собеседований или оформления на работу. "Ветераны рассказывают о разных случаях. Кто-то на собеседовании говорит о своем опыте боевых действий, и после этого интервью быстро заканчивается стандартной фразой "Мы вам перезвоним". Конечно, никто не перезванивает, – рассказывает Виктория. – Кто-то не говорит о своем опыте на собеседовании, получает офер, но когда работодатели узнают это во время оформления документов при принятии на работу – отказывают на этом этапе".

Бывает, что работодатели прямо говорят: Вы подходите нам по квалификации и опыту, но у вас есть нюансы со здоровьем из-за ранений. Нам такие проблемы не нужны.

"К сожалению, есть процент работодателей, которых не интересует ни адаптация, ни обучение, ни нюансы со здоровьем ветеранов. Они хотят, чтобы все было идеально сразу, по схеме: "Работаем, не создаем директору проблем", – говорит Виктория. – Часто ветераны встречают таких работодателей на сайтах поиска работы. И чаще всего в таких вакансиях еще и указана маленькая зарплата".

Как Укрзалізниця адаптирует своих ветеранов

Тем не менее в Украине есть компании, которые уже разработали свои ветеранские программы и политики и успешно воплощают их в жизнь.

Укрзалізниця – крупнейшая компания в стране, в ней работают примерно 200 000 человек. Сейчас в армии служат 10 200 работников Укрзалізниці, более 1600 уже по разным причинам демобилизовались и вернулись на рабочие места.

В начале 2024 года компания ввела ветеранскую политику и стратегию адаптации ветеранов, где прописаны четкие инструкции на разные случаи жизни: что нужно делать, когда сотрудник идет служить, когда возвращается из армии, если он получил ранение, попал в плен или погиб.

Хотя общую политику Укрзалізниця ввела сравнительно недавно, работать с частными случаями начала с самого начала полномасштабной войны. В феврале-марте 2022 года некоторые сотрудники компании получили тяжелые ранения, были случаи высоких ампутаций конечностей. Этих людей нужно было возвращать на рабочие места или переводить на другие в пределах компании.

"Почти все сотрудники Укрзалізниці, которые пошли служить в армию, имеют рабочие профессии, – говорит директор департамента социальной политики Укрзалізниці Ольга Безпалько. – Когда такие работники получают ранения, далеко не всегда могут вернуться на свою должность. Поэтому мы разработали целую систему".

Если работник не может заниматься работой, которой занимался ранее, в Укрзалізниці ему ищут должность по смежной профессии в том же структурном подразделении. То есть должность, которая не предполагает долгой учебы, а только стажировку. Если такая опция по каким-либо причинам невозможна, ветерану ищут работу в пределах той же территории, но в других филиалах: например, человек работал в Киеве в вокзальной компании, а переходит работать на завод, производящий вагоны для железной дороги – также в Киеве. Если и такой вариант не подходит, сотруднику предлагают переехать в другой город, где есть работа, которую он сможет выполнять.

"Бывали крайние случаи, когда мы вводили в штат должность для человека с инвалидностью, – рассказывает Ольга. – Это когда, например, человек приобрел такую инвалидность, что из 15 пунктов должностной инструкции может выполнять только десять. Тогда мы создаем должность и прописываем должностную инструкцию, исходя из возможностей сотрудника. То есть мы видим человека и его возможности, а не инвалидность. Но стараемся делать это нечасто, ведь не хотим задеть личные границы человека – он может воспринять такой шаг как проявление жалости".

Чувствовать себя полезным

Часть ветеранов увольняется после демобилизации. В разных компаниях процент таких увольнений отличается, но, по словам Ольги, на некоторых крупных предприятиях он достигает 54-56%. В Укрзалізниці этот показатель – 12-14%.

"Люди увольняются по объективным причинам: пенсия по возрасту, обострение хронических заболеваний, семейные обстоятельства, – говорит Ольга. – Но часть увольняется по субъективным причинам. И часто такой причиной становится смена приоритетов: человек больше не хочет работать, чтобы просто зарабатывать деньги и снабжать свою семью. Ему важно быть полезным стране и обществу".

Для таких случаев в Укрзалізниці запустили два пилотных проекта: охрана объектов железной дороги, и особенно грузов, с помощью дронов; и создание кинологических центров – чтобы ветераны вместе с собаками могли предотвращать диверсии на вокзалах.

"Многие ветераны, которые возвращаются на Укрзалізницю, хотят работать именно в этих направлениях, – говорит Ольга. – Благодаря качественной коммуникации и появлению этих направлений у нас довольно низкий показатель увольнений".

По словам Ольги, от возвращения ветерана до адаптации к гражданской жизни и работе проходит в среднем семь месяцев. "По моим наблюдениям, гораздо легче адаптируются военные, которые увольняются из-за ранений, – рассказывает Ольга. – Ведь они долго находятся в госпитале, у них есть время побыть наедине с собой, осознать, что с ними произошло, увидеть побратимов с ранениями и понять, что они в этом не одиноки. Если же этого не было, и у военного во время службы, например, обострилось хроническое заболевание, и его как отработанный материал отправили домой – примерно так он себя и чувствует. Естественно, это усложняет процесс адаптации".

Укрзалізниця также помогает ветеранам адаптироваться после возвращения на работу. Один из примеров: в локомотивных депо и до полномасштабной войны работали психологи. Они оказывали психологическую помощь работникам железной дороги в экстренных ситуациях – например, если кто-то совершил самоубийство, бросившись под поезд. Теперь у этих психологов появились новые обязанности: когда в депо приходит работать ветеран, они должны познакомиться с ним, установить контакт и оказывать психологическую помощь по запросу. Или в случае необходимости привлечь более узкопрофильного специалиста. 

"Также у нас создаются ветеранские ячейки в разных городах, – рассказывает Ольга. – Их организовывают сами ветераны, и таким образом могут общаться, обмениваться опытом, поддерживать друг друга".

Трудоустройство после демобилизации важно не только потому, что ветерану нужно зарабатывать деньги, чтобы содержать себя и семью. Оно нужно еще, чтобы снова адаптироваться к гражданской жизни, не закрываться в себе, видеть мир и людей вокруг такими, какие они есть.

"Когда ветеран находит работу, еще и ту, что нравится, его жизнь очень меняется – становится лучше самочувствие, отношения в семье, настроение, – говорит Виктория из VeteranHELP. – Есть случаи, когда человек вернулся с войны, переосмыслил свой опыт и сменил сферу деятельности. Помню парня, который до службы был линейным банковским работником, а в армии понял, что ему нравится принимать решения, брать на себя ответственность – и потом нашел себя в менеджменте. Еще был ветеран, который пошел учиться на военного психолога, и девушка-ветеран, которая была военным медиком, а теперь думает получить гражданское медицинское образование. Для нас лучшая мотивация – получать сообщения, где ветераны рассказывают об этих изменениях и радуются им".

***

VeteranHELP искали работу для Руслана несколько месяцев. Предлагали вакансии в торговле и закупках, но мужчина не видел себя в сферах, не причастных к армии.

"Но конечно, когда у тебя беременная жена и нет работы, долго выбирать ты не можешь, – говорит Руслан. – Поэтому я для себя решил: если в течение какого-то времени не найдется то, что мне по-настоящему подходит, соглашусь на то, что есть".

Но Руслану повезло. Однажды ему позвонила Виктория и сказала, что нашла вакансию на предприятии в оборонной сфере. "Я еще не знал, ни что это за предприятие, ни какая должность. Но в голове будто что-то щелкнуло: "Это мое", – вспоминает Руслан. – Виктория дала мне номер рекрутера, мы созвонились и в тот же вечер я сел на поезд, чтобы приехать из Полтавской области в Киев на собеседование".

В тот же день Руслана приняли на работу, и они с семьей переехали в Киев. "Сначала здесь все было новое. Я всю жизнь служил, последний раз был гражданским в 18 лет, и приходилось привыкать заново, – говорит Руслан. – Но мой опыт пригодился. Я занимал руководящие должности в армии, так что у меня были навыки документооборота, а моя нынешняя работа как раз связана с документами".

Руслану очень помогли коллеги на новом месте. Не только тем, что подсказывали то, что он не знал по работе, но и своим отношением. "С первого дня я почувствовал поддержку, понимание и уважение. Все-таки я что-то, да сделал для государства, и в отношении коллег это чувствовалось", – говорит мужчина.

Еще до трудоустройства Руслан рассказал работодателям о своей ситуации с ранением и предупредил, что дважды в год ему нужно ложиться в больницу, проходить обследование и лечение. Проблем с этим не было, мужчина просто берет отпуск на это время.

"В целом я хорошо себя чувствую в гражданской жизни, – говорит Руслан. – Да, есть ностальгия по армии, потому что она – большая часть моей жизни, а быть среди гражданских мне непривычно. Но я стараюсь жить настоящим. Я делал для нашей победы все, что мог в ВСУ, теперь это невозможно, но я все равно чувствую себя полезным. Думаю, именно это мне помогает".