Поле для манипуляций. Как Россия тормозит обмены пленных

19 марта моряк Александр Бойчук в последний раз выходил на связь с женой Оксаной. Бойчук – главный старшина воинской части А0373 девятого дивизиона надводных кораблей ВМС Украины. Еще в конце декабря 2021 года он отправился на боевые задания в Мариуполь, там встретил российское вторжение и стал одним из защитников города. 19 марта Бойчук выходил из окружения и, вероятно, с тех пор вместе с другими моряками находится в российском плену. Скорее всего – в Еленовке.

Поиски и обмены пленных постоянно усложняет российская сторона. К примеру, в случае с Александром Бойчуком и другими моряками его части – россияне сначала подтверждали, что они в плену, а затем опровергли это. У Оксаны Бойчук есть только подтверждение от украинского Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными. Бойчук писала письма Международному Комитету Красного Креста (МККК) и рабочей группе ООН по насильственному исчезновению. Но ответа пока нет. Такая же ситуация у родственников других моряков из части А0373.

Вместе с мужем Оксаны в российском плену находятся еще 42 моряка (но обновленная цифра сейчас уточняется). Общее число украинских пленных точно неизвестно – по разным официальным заявлениям оно варьируется между 2500 и 7000 тысячами людей, куда входят военные и гражданские.

"Точное количество мы будем знать только тогда, когда закончится война, – говорит уполномоченный по вопросам лиц, пропавших без вести при особых обстоятельствах Олег Котенко. – Сейчас эта цифра постоянно меняется, и в некоторых случаях мы можем только предполагать, что произошло с человеком. Например, мы можем посмотреть с дрона, есть ли тела на конкретной территории, где были боевые действия. Если их нет – вероятно, военные попали в плен, и тогда мы начинаем искать их там".

Оксана Бойчук создала группу родных пропавших моряков и координирует их совместные действия по поиску. В группе они обмениваются сайтами по поиску военных, телеграм-каналами и любыми способами узнать хотя бы что-то – например, в какие инстанции нужно обращаться и писать письма.

"27 сентября наша группа родственников приехала в Киев на встречу с представителями Координационного штаба, – говорит Оксана Бойчук. – Там мы убедились, что делаем все правильно. Например, нам сказали, что очень важно, чтобы родные писали коллективные и индивидуальные письма в рабочую группу ООН и МККК".

"Россия должна подтвердить Международному комитету Красного Креста перечень пленных и их местонахождение, – говорит представитель Главного управления разведки (ГУР) Андрей Юсов. – Но этого не происходит, часть пленных остается не подтвержденной. В частности, российская сторона делает это для затягивания обменного процесса и давления на Украину. Но, в конце концов, обмены все равно происходят, и Украина возвращает домой и не подтвержденных пленных, и даже без вести пропавших".

Все пропавшие военные из части А0373 есть в списках на обмен – об этом их родным сообщили в Координационном штабе. Но прогнозов по срокам обменов нет – потому что ими тоже манипулирует российская сторона. Может переносить даты или, по словам официального переговорщика с российской стороной по обменам Дмитрия Усова, иногда привозит обменивать не тех людей, которых подавала в списки.

"Бывали случаи, когда мы приезжали на обмен, а россияне привозили не тех людей, которых до этого включали в списки, – говорит Дмитрий Усов. – Я спрашивал: "Где тот, почему привезли другого?". Россияне отвечали: "Этот вам не нужен?" А нам нужны все, потому что это все наши".

Именно из-за таких манипуляций россиян родным пленных не сообщают заранее о том, что планируется обмен. Они узнают уже тогда, когда обмен прошел.

Оксана Бойчук, как и другие жены украинских пленников, надеется, что скоро увидит своего мужа. Тем более, по словам Дмитрия Усова, после произошедшего 21 сентября обмена "азовцев" возвращать наших военных станет проще.

Параллельно с работой над этим обменом украинская сторона три месяца работала и над другими договоренностями об обменах. В частности, говорит Усов, уже есть договоренность об обмене "всех на всех тяжелораненых".