Целеполагание во внешней политике: как Украине уйти из серой зоны

Кто не знает, в какую гавань плыть, тому нет попутного ветра. Эти слова Сенеки подозрительно точно описывают современную внешнюю политику Украины.

После событий Майдана мы снова утвердили евроинтеграцию в качестве главного ориентира. Россия получила оценку в официальной риторике в качестве главной угрозы государственности; а НАТО - в виде то ли вступления, то ли очередной разновидности углубленного партнерства - стал основным спасением от этой угрозы. На практике же, как и десять лет назад, мы сохранили невнятный курс, ведущий к сохранению в серой зоне региональной безопасности, которая, впрочем, успела превратиться во вполне горячую точку нестабильности.

Три года назад система координат, в которой Украина торговала своей многовекторностью, была относительно проста и понятна: Запад и Восток, НАТО и ОДКБ, ЕС и ЕврАзЭС. Вот тут мы хотим в НАТО, а здесь снова становимся внеблоковыми. Тут готовимся торжественно подписывать Соглашение об ассоциации, а здесь в последний момент отказываемся. Доверия и престижа такие кульбиты на международной арене Украине не добавляли, но за неопределенность можно было выручить относительно неплохие деньги. В некотором смысле слова, непоследовательность и противоречивость собственной внешней политики мы превратили в существенную статью экспорта.

Кроме того мы верили в незыблемость столпов региональной безопасности и твердо знали, что суверенитет - это хорошо, а война и бедность - плохо.

Сегодня реальность поменялась. Война и бедность - по-прежнему плохо, но гораздо ближе к нам, чем мы думали раньше. Обилие полутонов, гибридов, двусмысленностей сделало простые решения неэффективными и плохими. К решениям сложным мы оказались не вполне готовы: долгие годы выработали привычку откладывать проблемы на потом. Между тем, простого выхода из сложившейся в области национальной безопасности и внешней политики ситуации нет.

Завершение нынешнего кризиса будет определяться тремя параметрами: статусом Донбасса и Крыма; сохранением или утратой внешнего суверенитета Украины, то есть права самостоятельно определять собственную внешнюю политику; и способностью или неспособностью построить эффективное государство. Лучший возможный сценарий - это полное восстановление территориальной целостности и суверенитета при построении качественных государственных институтов. Худший - утрата и того, и другого, и третьего.

Двух с лишним лет должно быть достаточно для осознания, по крайней мере, двух вещей. Во-первых, запустить лучший из возможных сценариев - невероятно трудно и очень дорого. Существенно дороже того, что может позволить себе Украина в текущем ее состоянии. Во-вторых, стратегия России в Украине сводится в удержании Украины в серой зоне безопасности и в состоянии максимальной неэффективности, для чего конфликт на Донбассе является не очень хорошим, но все-таки инструментом.

Ключевая наша проблема заключается в том, что мы не можем позволить себе роскошь ждать, пока по реке проплывет труп врага. Время работает против нас: мы ослабеваем быстрее, чем Россия; и почти все возможные новые обстоятельства - результаты выборов в странах ЕС и в США, режим санкций, колебания общественного мнения в Украине и вне ее, и т.п. - будут для нас негативными или нейтральными. Мы вынуждены действовать, предлагать новые решения, болезненные, но необходимые. Инициатива оставляет нам хоть какие-то шансы на хороший исход, бездействие - гарантирует проигрыш.

Хорошая стратегия начинается с создания полной иерархии целей и, соответственно, расположения всех возможных исходов в порядке убывания предпочтительности. Стремиться к достижению всех целей одновременно - решение похвальное с точки зрения идеологии, но провальное с точки зрения стратегического планирования. Хорошая стратегия должна опираться на правильно расставленные приоритеты. Под словом "правильно" подразумевается не нормативное содержание ("суверенитет - хорошо, а его отсутствие - плохо"), а взаимосвязь нескольких неодинаковых стремлений вместе с построением четкой их иерархии.

Достичь национального консенсуса о том, что для нас является наиболее ценным в объекте текущего конфликта - тяжелая задача, но необходимая для построения работающего плана действий, а не набора деклараций. Как можно более полные знания не только о вражеских, но и о собственных интересах - важная рекомендация теории переговоров в антагонистических конфликтных ситуациях.

Как было отмечено выше, главных целей у нас сразу несколько: это территориальная целостность, суверенитет и эффективное государство. Выбор одной из них в качестве приоритетной - каким бы он ни был - способен дать основание для построения стратегии решения текущего кризиса. Это не означает, что остальными можно будет легко пожертвовать: уступки целесообразно начинать по вопросам второстепенным и за каждую требовать ответных шагов. Но это означает расстановку акцентов в долгосрочном планировании и подчинение всех наших внешнеполитических шагов решению приоритетной задачи.

Кроме того, правильная постановка долгосрочных целей свяжет воедино разрозненные на сегодня фрагменты политик государства в сфере внешней политики и национальной безопасности. И государство, и общество получат ясные ответы для чего и как сильно нужны, скажем, безвизовый режим с ЕС, членство в НАТО, минский формат или региональные альянсы с соседями.

Читайте также: Внешняя политика Украины. Выйти из концептуального тупика

Исходя из сложности ситуации и протяженности процесса деградации государственных институтов во времени, политический выбор будет сложным и болезненным. Можно его не принимать, спрятавшись за ширмой от новой реальности. Можно надеяться на авось или ждать чуда. Можно уповать и на везение. Или на что угодно другое, что находится вне собственного контроля. Но государство, принимающее стратегические решения такого качества, вряд ли окажется для кого-то ценным союзником. 

Подписывайтесь на аккаунт ЛІГА.net в Twitter и Facebook: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.