Российские учителя в Украине тоже преступники. Но они уничтожают не физически, а духовно

Закономерным следствием контрнаступления украинской армии на востоке Украины и освобождения украинских территорий стал вопрос – что делать с местными коллаборантами и российскими кураторами.

Очевидно, что работа должна проводиться следователями сразу после зачистки территории Вооруженными Силами Украины. Должны опросить свидетелей, осмотреть и сохранить доказательства, нужно задержать подозреваемых. Эта работа должна проводиться планомерно и системно с соблюдением законов Украины.

Мы не должны закрывать глаза на действия коллаборантов как в 2014 году, но также не должны впасть в другую крайность – винить всех в военных преступлениях против Украины или геноциде.

Поводом для общественной дискуссии о наказании за содействие российской агрессии стало недавнее заявление вице-премьер-министра Украины Ирины Верещук. Она сообщила, что в освобожденной от российских захватчиков Харьковской области задержаны российские учителя и их будут судить по ст. 438 КК Украины – нарушение законов и обычаев войны. Наказание по этой статье – до 12 лет за решеткой.

Хотя это заявление пока не подтверждено, следует его проанализировать с точки зрения будущих действий украинской власти на деоккупированных территориях.

Духовные убийцы, но не военные

Еще весной распространялись новости о том, что Россия ищет учителей-добровольцев для преподавания в Украине в рамках насильственной русификации украинских школ. За это им обещали большую для России зарплату: около 200 000 рублей в месяц за работу в Херсонской и Запорожской областях Украины, сообщали тамошние СМИ. Для сравнения – по подсчетам Росстата, средняя зарплата учителей в России в начале 2021 года составляла 45 832 рублей.

Очевидно, что определенное количество из них согласилось и приехало за такие деньги преподавать под дулами автоматов в украинские города и села. Вместе с ними на российскую программу перешли некоторые украинские учителя-коллаборанты, прошедшие "переквалификацию" в оккупированном Россией Крыму.

Российские учителя, очевидно, работали на страну-агрессора и помогали ей в подавлении украинского гражданского сопротивления, уничтожении украинской культуры и языка. Они активные соучастники российских солдат, просто пытались уничтожить украинцев не физически, а духовно.

Непростая задача – найти и наказать

В то же время уголовное преследование является формальной процедурой, и само соблюдение процедур и правил отличает цивилизованную европейскую Украину от дикой и озлобленной России.

Во-первых, квалификацию преступлений в Украине осуществляет не вице-премьер, а прокуратура. Именно прокурор должен определить, какое преступление совершили российские учителя и их украинские коллеги-коллаборанты, а это непростая задача.

Во-вторых, они точно не совершили военные преступления, предусмотренные ст. 438 Уголовного кодекса. Что является военным преступлением, определяется в соответствующих международных конвенциях и обычных нормах, в отношении которых имеется устоявшаяся практика применения в мире. Приравнивание задержанных в Украине росссийских учителей к военным преступникам именно по факту преподавания может быть воспринято в мире как политическое преследование, особенно когда высокопоставленные должностные лица из исполнительной власти заявляют об этом заранее.

В третьих, квалификация действий конкретного лица зависит от конкретных обстоятельств, которые должен изучить следователь.

В случае российских учителей, скорее всего, нарушен порядок въезда на временно оккупированную территорию Украины (ст. 332-1 Уголовного кодекса Украины), отрицание вооруженной агрессии России против Украины, глорификация ее участников (ст. 436-2 УК Украины) или даже действия, направленные на свержение конституционного строя в Украине (ст. 109 УК Украины), или посягательство на территориальную целостность Украины (ст. 110 УК Украины).

В любом случае уголовная ответственность индивидуальна и устанавливается на основе собранных доказательств, а не заранее на основе политических заявлений.

Мы должны жестко отстаивать нашу независимость не только на поле боя, но и в судах. Российские наемники и коллаборанты должны быть осуждены справедливым украинским судом, им должен быть предоставлен адвокат и переводчик, возможность понять, в чем их обвиняют, и объяснить.

От того, насколько будет качественно работать судебная система, зависит, насколько быстро родственники узнают об обстоятельствах гибели их близких от рук российских оккупантов. Но суды, как и армия, нуждаются в том, чтобы их действия заранее не комментировали политики, потому что это так же вредит делу.