После Бабченко

Теперь история с покушением на Аркадия Бабченко начинает существовать отдельно от эмоций, личных отношений к Москве и Украине, да и отдельно от самого Бабченко. Цена фактов по этому делу возрастает прямо на наших глазах. И главное — чтобы фактов хватило для подтверждения официальной украинской версии произошедшего.

Почему это важно? Просто в инсценировках убийств для полноценного обвинения заказчиков — нет ничего нового. Это обычная практика по заказным убийствам, о подготовке которых на одном из этапов появляется оперативная информация. Чтобы зафиксировать, что заказчик был готов пойти до конца и даже реально оплатить убийство, действительно создают вот такие картинки якобы совершённых преступлений.

Новое тут — то, какого уровня персона и в каких обстоятельствах оказалась в центре инсценировки. Журналист это всегда особый субъект. Убийство журналиста всегда топ-новость, которая выходит за рамки локальной жизни любой страны. Но в случае с Бабченко — возник и особый масштаб.

Ведь за первые же несколько часов новость дошла аж до заседания Совета безопасности ООН. Она встроилась в такой значительный и эмоциональный политико-медийный контекст, что чувствовалось, будто ещё немного — и начнётся обсуждение нового пакета санкций против России за Бабченко.

И вот вдруг ситуация круто меняется. Журналисты уже начали собственное расследование; во всех важных для русской и украинской культур городах как минимум Европы уже возникли островки скорби; политические лидеры уже сделали заявления по случившемуся... И всё это оказывается никчемным.

Такие перепады эмоций без заметных последствий не проходят. Как ни крути, но сотни, если не тысячи людей почувствовали себя в дураках. В ловушку попал даже премьер-министр Украины Владимир Гройсман, не предупреждённый об инсценировке и поспешивший выступить с реакцией. Дурно ситуация выглядит и для Павла Климкина, нашего министра иностранных дел, — на заседании Совбеза в Нью-Йорке он не смог бы промолчать, даже если бы его и предупредили заранее о том, что на самом деле нет никакого убийства. Да ещё и президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер в день инсценировки находился с визитом в Киеве и был вынужден комментировать новости об «убийстве».

Не дай бог реальные факты по этому делу не сложатся в ту картину преступления, о которой рассказали на пресс-конференции глава СБУ и генеральный прокурор...

А что, кстати, с фактами? На первый взгляд, видно, что спецслужбы сработали на отлично. Конкретно для СБУ это большой успех и реальная демонстрация потолка возможностей — он довольно высокий. Во-первых, не было утечек. Причём не только в Украине, но и в Москву тоже. Второе — есть задержанный, и вряд ли бы такую историю лепили на пустом месте. Сам характер такого преступления, как заказное убийство, предусматривает, что субъект должен и наговорить и наделать конкретные вещи. Наверное, это зафиксировано. А вот что ещё есть?

Следствию придётся доказывать связи задержанного с Россией и контакты с конкретными людьми оттуда. Здесь не обойтись просто объяснением — мол, ну вы же знаете, что Путин любит убивать оппонентов, и вот захотел убить Бабченко в числе ещё трёх десятков человек. Нужны детали. Сам пережитый эмоциональный перепад предопределит теперь то, что люди ничего не будут принимать на веру. И особенно — на Западе.

Дальше: следствию — а вместе с ним и первым лицам власти — придётся убеждать публику, что вот именно так нужно было обойтись с чувствами всех, для кого Бабченко важен. Пока ощущение такое, что озвучивание правды могло и специально затягиваться, чтобы выжать из оппонентов власти максимум зрады, а потом играть на этом в привычных политических баталиях. Такой цинизм не простят.

И последнее: через полтора месяца будет вторая годовщина убийства Павла Шеремета. Если новостей по этому делу у следствия и вообще у власти не будет, то придётся объяснять сам вот такой контраст — по делу Бабченко образцовый профессионализм, а по делу Шеремета следствие заблокировано и нет даже внятного ответа на вопрос о слежке за ним в недели перед убийством.