Поправки в УПК: рано "зрадуемся"

Была ли поправка?

Можно сказать, по законам жанра наши нардепы вновь продемонстрировали "удивительный" уровень осведомленности и понимания тех процессов, двигателем которых они по своей сути и должны быть. Речь, конечно же, о реформах, за которые голосуют народные избранники. В частности, то, во что превратили историю с нашумевшей "поправкой Лозового" №109 к статье 219  Уголовного процессуального кодекса Украины, скорее, бы подошло для сценария какой-нибудь низкопробной политической комедии.

Двое суток некоторые представители Верховной Рады Украины, всевозможные эксперты, а также те, кто себя к таким относит, в деталях рассказывали о "зраде" планетарного масштаба. Главным образом о том, что исчисление срока досудебного расследования с момента внесения дела в Единый реестр досудебных расследований (а не с момента предъявления подозрения, как это происходит сейчас) наряду с непосредственным сокращением сроков досудебного расследования приведет к закрытию дел Майдана, спасет представителей предыдущей власти от уголовной ответственности и прочее. Пожалуй, по поводу скандальной поправки промолчал только ленивый.

И пока два дня и две ночи свидетели двух лагерей - "зрады" и "перемоги" (версия "перемоги" также присутствовала, ведь по сути сокращение сроков на проведение досудебного следствия действительно способно ускорить процесс и минимизировать количество дел, которые "висят" годами)  - выясняли отношения, заместитель главы комитета ВР по судопроизводству Леонид Емец разбил аргументы обеих сторон в пух и прах. Как выяснилось, за "поправку Лозового" никто вообще не голосовал, так как ее даже не выносили на голосование. 

А что вносили и проголосовали? Вместо 2, 3 и 6 месяцев, которые были указаны в поправке №109, срок досудебного следствия с момента внесения ведомостей в ЕРДР до момента предъявления лицу подозрения составляет: 6 месяцев для уголовного проступка, 12 месяцев для преступления небольшой или средней тяжести и 18 месяцев для тяжкого или особо тяжкого преступления. При этом, предусматривается, что если завершить следствие в эти сроки невозможно, их может неоднократно продлевать судья по ходатайству прокурора или следователя. 

Конечно, исходя из шоу, которое мы наблюдали на протяжении недели, не стоит исключать возможность появления еще какого-нибудь варианта многострадальной поправки. По крайней мере, до тех пор, пока мы не увидим окончательный опубликованный текст обновленного Уголовного процессуального кодекса.

Читайте также: Раскол и кнопкодавство. Как Рада принимала судебную реформу

Есть ли связь между сокращением сроков следствия с уклонением от уголовной ответственности?

Чтобы развеять мифы о возможной "зраде" в любой из возможных редакций поправок в части того, что теперь преступники в Украине смогут запросто уходить от уголовной ответственности из-за изменения сроков досудебного расследования, в первую очередь стоит отметить следующий нюанс.

В уголовном кодексе существует такое понятие, как сроки давности привлечения к уголовной ответственности. Их никто никогда не отменял  и вряд ли отменит, так как это будет грубейшим нарушением самой идеи уголовной ответственности за совершенное преступление. Длительность сроков давности зависят от тяжести преступления. Это может быть 5, 10,15, 20 лет, а в случае убийства и вовсе бессрочно. Соответственно, даже если поправка №109 и была бы принята в редакции Лозового, на привлечение к ответственности лица, совершившего, преступление это не оказало бы особого влияния. Простыми словами: если за полгода следствия после регистрации правонарушения в ЕРДР преступление не было раскрыто, дело закрывают, но уже через некоторое время - через день-два-год (в зависимости от того, сколько времени уйдет на сбор доказательной базы путем оперативных мероприятий в рамках оперативно-розыскной деятельности) в пределах существующих сроков дело можно реанимировать, немного изменив формулировку фабулы. Да, это добавляет правоохранителям бюрократической работы (как по сути прибавляет ее и якобы в действительности принятая редакция), но не исключает ответственности лица, совершившего преступление. Главное здесь - добросовестность и воля правоохранительных органов.

И это далеко не единственный способ обойти ограничения по срокам, насколько бы их не сужали.

Например, перед окончанием срока следствия так называемого "фактового" производства, если установлен граничный срок его расследования без возможности продления, материалы могут быть выделены в новое производство (фактически при этом происходит "клонирование" дела). Благодаря этому следствие получает новые законные месяцы расследования. Поэтому вместо пользы, установление жестких сроков для "фактовых" производств в реальности приносит только вред, так как создает простор для манипуляций. Производства, в которых следователи заинтересованы, "клонируются", а те, где органы в силу разнообразных причин не заинтересованы вести расследование, закрываются.

Что касается сроков расследования после сообщения подозрения, то в "старой" редакции УПК предусмотрена возможность и регламентирован механизм продления сроков следствия на этой стадии. Этому посвящен параграф 4 Главы 24 Уголовного процессуального кодекса (статьи 294-297). Похоже, никаких изменений в этой части не было предусмотрено, то есть, этот механизм продолжает действовать. Тогда возникает логический вопрос - так в чем же практическая польза от "поправки Лозового"?

Почему периодическое продление срока следствия может быть полезным?

Зачастую уголовное процессуальное законодательство используется для шантажа, вымогательства, неправомерного сбора информации и прочих противозаконных действий.

Например, недобросовестные правоохранители получают "заказ" шантажировать ту или иную бизнес-структуру или отдельных граждан. Для этого они просят "знакомого" (назовем его так), написать заявление, что бизнес-структура Икс уклоняется от уплаты налогов, незаконно завладела имуществом государства, финансирует террористов (текст зависит от фантазии заказчика и специализации следственного подразделения, выполняющего "заказ"). Факт появления подобного заявления - сам по себе повод для внесения дела в Единый реестр досудебных расследований. После регистрации в ЕРДР у "дельцов" от правоохранительной системы по сути появляются практически неограниченные возможности по сбору информации по данной бизнес-структуре, получению временных доступов к документации, а если называть все своими именами - шантажу и вымогательству денежных средств. Процесс может длиться год-два-пять лет. При этом, о подозрении никому не сообщается для того, чтобы не начали истекать процессуальные сроки или чтобы заранее не привлекать внимание процессуального руководителя, если он "не в доле".

В этом контексте необходимость периодического продления срока следствия по "фактовым" производствам имеет свою логику, так как обязывает не только орган следствия, но и прокурора в обязательном порядке проводить ревизию имеющихся производств и обосновывать целесообразность и законность дальнейшего расследования.

Что действительно влияет на по расследование уголовных производств

Удивительно наблюдать за тем, какая нешуточная истерика разразилась в информационном пространстве в отношении одной поправки, когда на самом деле все уголовно-процессуальное законодательство требует комплексного преобразования с учетом проводимых в правоохранительных органах реформ. Самый яркий пример несогласованности законодательства - требование УПК Украины относительно роли процессуального руководителя в уголовном производстве и предусмотренное законом количество прокуроров.

С одной стороны, штат органов прокуратуры должен сокращаться в соответствии с европейской практикой. Но с другой стороны, требования ст. 36 УПК Украины и полномочия прокурора пока никто не отменяет.

В результате на одного прокурора - процессуального руководителя, например, в районах Киева, приходится более 300 уголовных производств. Согласно закону по каждому из них он должен дать указание следователю, проверить их выполнение, оценить доказательства, принять процессуальные решения и проконтролировать соблюдение следователем закона при принятии подобных решений, принять участие в судебном заседании, где ему необходимо поддержать свое ходатайство либо же гособвинение. Отсюда вопрос: если этот прокурор действительно целиком и полностью законопослушный и исполнительный, как физически он успеет все это сделать? О качестве надзора при такой загрузке даже не стоит и говорить.

Реформирование правоохранительных органов - проблема комплексная, простое увеличение или уменьшение штата ничего не решает. Необходим системный подход к этому вопросу. Параллельно с изменениями профильных законов о каждом из правоохранительных органов необходимо учитывать требования и других законодательных актов, устанавливающих их полномочия.

Владислав Грищенко
советник уголовной практики Адвокатского объединения "ЮФ "Ario"

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook и Google+: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.