Минск-3: о чем будет договариваться нормандская четверка в Париже

Однако с тех пор произошел целый ряд событий, свидетельствующих о том, что Россия если не ищет выход из тупика в Донбассе, то пытается имитировать этот выход. Среди этих событий был и трехсторонний телефонный разговор Олланда, Меркель и Путина 29 августа. Именно этот разговор мог послужить отправной точкой для подготовки новой встречи глав государств, так как главным требованием западных участников беседы было прекращение огня в Донбассе. То, что диалог был именно трехсторонним, должно было продемонстрировать, что на Западе прекрасно понимают, кто именно стреляет и дестабилизирует ситуацию в регионе. И после телефонного разговора интенсивность огня со стороны российских войск и их наемников действительно резко снизилась, а президент Франции заговорил даже о возможности отмены санкций против России в случае исполнения ею минских соглашений. Олланд - весьма осторожный человек и он не стал бы показывать Путину эту морковку - даже издалека - если бы не ощущал, что кремлевский упрямец действительно близок к отступлению и нуждается в поощрении цивилизованного мира.
У Путина действительно очень сложная ситуация - пожалуй, самая сложная с момента передачи ему власти Ельциным. Экономика страны достаточно быстро скатывается к пропасти - и уже советники Путина говорят о фактическом отсутствии в стране золотовалютных резервов для поддержания курса национальной валюты. До прекращения государством своих социальных обязательств осталось не так уж много времени, а в Кремле хорошо помнят, что происходит с россиянами, когда бравурные телевизионные истерики не сопровождаются выплатой привычной пайки - пенсий и бюджетных зарплат. При этом на этот раз в условиях экономического краха денег на выплату не подтверждаемых трудом доходов не будет и у так называемых российских частных компаний - а это означает, что Россия вновь окажется в привычной мгле бунта и дестабилизации. И Путин может хотеть если не избежать этого - потому что на случай бунта у него есть рецепт его подавления и установления настоящей репрессивной диктатуры - то хотя бы оттянуть крах. А для этого ему действительно необходимо если не добиться отмены санкций, то избежать введения новых и пророссийскому лобби в западном мире основания для требований о возобновления полноценного сотрудничества с Кремлем - собственно, это как раз то, что сделал сегодня Николя Саркози.
Еще одной серьезной проблемой для Путина становится Ближний Восток. И вопрос тут не в стремлении российского президента продемонстрировать западному миру свою полезность в противостоянии с Исламским государством - тут как раз комментаторы заблуждаются, Путин менее всего склонен к таким демонстрациям. Но для него важна другая - “чисто пацанская” этика. В отличие от Мубарака или Каддафи, давно уже наладивших успешное сотрудничество с Западом и отвернувшихся от Кремля - режим Асада до последнего был верен модели 70-х годов прошлого века - почти идеологической модели взаимопонимания двух тоталитарных режимов. И для Путина быть просто свидетелем крушения режима своего последнего ближневосточного союзника - от рук светской оппозиции или Исламского государства - означает продемонстрировать всему миру, что на Кремль больше надеяться нечего и максимум, на что способны в Москве - так это на кражу кошелька в симферопольском троллейбусе или донецком автобусе. А роль Шуры Балаганова - не та роль, на которую претендует наш кремлевский Киса Воробьянинов. В этой постановке Киса хочет быть Остапом Бендером.
Хотите стать колумнистом LIGA.net - пишите нам на почту. Но сначала, пожалуйста, ознакомьтесь с нашими требованиями к колонкам.