Дело Навального: могут ли мирные протесты изменить систему

Исход суда над Алексеем Навальным и Петром Офицеровым был предрешен. Сама система постсоветского правосудия построена так, чтобы исключить оправдательный приговор. И если уж дело, а тем более дело политическое, доходит до суда, ничем иным, кроме приговора, оно окончиться не может.

О последствиях "дела Кировлеса" для самого Навального написаны уже километры слов. Спектр комментариев начинается выводами о будущем президентстве лидера российской оппозиции, его роли на постсоветском пространстве и оканчивается пророчествами о полном забвении. Политическая судьба Алексея Навального, очевидно, находится в его собственных руках, так как ни одна решетка еще не могла сдержать мысль и слово. Многое будет зависеть от того, какие смыслы он будет генерировать, находясь в тюрьме, и в принципе от того, не сломается ли в местах не столь отдаленных. Но связанный с Навальным общественно-политический процесс интересен не только и не столько его личной судьбой. Это повод посмотреть на столь популярную ныне тему протестов креативного класса.

Алексей Навальный стал популярен в среде  креативного класса благодаря публикации своих антикоррупционных расследований. Его политический вес увеличился после серии массовых протестов в Москве в 2011-2012 годах. Впоследствии его деятельность, в том числе выдвижение в мэры Москвы, умноженная на личную харизму, вполне заслуженно принесла Навальному звание одного из лидеров российской оппозиции.

Расхожее сетевое мнение гласит, что Навального приговорили из-за страха Кремля перед его восходящей звездой. В теорию страха, на первый взгляд, вписывается и освобождение Навального на подписку о невыезде на следующий день после суда. Мол, испугались протестов.

Саму фигуру Навального и все процессы, которые происходят вокруг него, следует трактовать иначе. Если рассматривать Навального и его основную деятельность, то придется признать, что сам он является (осознанно или нет) частью действующей в России системы. Его расследования, направленные в том числе против окружения Владимира Путина, вполне могли использоваться, если не инспирироваться, конкурентными властными группировками. И именно под этим углом, скорее всего, его рассматривают политики, имеющие реальную власть в соседней стране. Рассматривают не как угрозу для их коллективной безопасности, а как острие ножа, которое может быть использовано против отдельно взятых уважаемых господ. Если исходить из этой логики, становится понятно, почему Навального приговорили и выпустили. Кому-то влиятельному он явно мешает, а кому-то, вполне возможно, невольно помогает.

При этом нет оснований подозревать Навального и его сторонников в неискренности их борьбы. Борьба вполне человечна и протесты реальны. Только протестов этих власть не боится. По одной простой причине - они служат средством выпуска пара, но не угрожают политической власти в России.

Российский (как, впрочем, и украинский) креативный класс живет в постоянном раздвоении. Мы воспринимаем себя иными, противопоставляем себя государству или гордо называем сами себя европейцами. С другой стороны, весь так называемый средний класс постсоветского пространства в той или иной степени интегрирован в существующую систему. Выходить на Болотную или на очередной Майдан с некими требованиями - это хорошо. Но эти же требования нужно подкреплять повседневной жизненной практикой. Участвовать в распиле рекламного бюджета сырьевой  компании, основанной на админресурсе и коррупционной ренте, писать аналитическое записки для сросшихся с властями бизнесменов и политиков, выступать на корпоративах у людей, являющихся опорой режима, а потом выходить на митинг с требованием системных изменений - это, мягко говоря, непоследовательно. В условиях такого раздвоения любой мирный и непартийный протест превращается в метод групповой психотерапии, в сетевое самоудовлетворение. В способ поднять самооценку. Это, наверное, неплохо. Но почему это должно приводить к свержению очередного "режима"?

Почему кто-то вообще решил, что некий мирный протест в условиях жесткой и сплоченной авторитарной системы может вообще принести реальные плоды? Да, протест в демократических странах с конкурентной системой выборов играет корректирующую роль. Площадь города превращается в современную Агору, а политиков вынуждают принимать решения под давлением толпы лишь на том основании, что невыполнение обещаний ставит под вопрос легитимность правящих кругов и их успех на ближайших выборах. В авторитарных государствах с контролируемым процессом выборов протест может подействовать только в том случае, если несет прямую угрозу безопасности, карьере и имуществу сторонников и акционеров режима.

Происходящее в России в этом отношении - хороший урок для нас, украинцев, и для всего постсоветского пространства. Дело Навального (как и киевский Майдан-2004) в очередной раз показывает, насколько трудно в рамках  мирного протеста изменить авторитарную и вороватую власть снизу. Даже сто тысяч человек на площади -  не панацея от режима и совсем не победа. Пока события развиваются по заданному еще развалом Советского Союза тренду, согласно которому, обрушить систему могут только внутренние конфликты провластных группировок. Массовые протесты остаются только фоном для перемен.

Сергей Высоцкий, ЛІГАБізнесІнформ