Что мотивирует РФ угрожать миру величайшей войной на континенте с 1945-го

История хорошо показывает, что государства-агрессоры часто пытаются изобразить свои преступные действия как хотя бы частично оправданные и имеющие объективную основу. Что агрессору не оставляют иного выбора, кроме как атаковать, ведь на кону безопасность и выживание.

Не исключение и РФ, которая свои требования в сфере безопасности объединяет с угрозами развязать в Европе величайшую войну с 1945 года.

Во-первых, Москва утверждает, что только реагирует на агрессивные действия США и НАТО.

Во-вторых, спикер президента РФ Дмитрий Песков недавно назвал вопросом жизни и смерти то, будет ли дальнейшее расширение НАТО на восток. Исходя из этого, тезиса, речь идет о выживании РФ в целом и ее физической безопасности.

Но на самом ли деле это так?

Что мотивирует РФ угрожать величайшей войной на континенте и выдвигать максималистские требования к США и НАТО в сфере Европейской безопасности. Действительно ли это вопрос выживания РФ? Или Кремль маскирует свои реальные мотивы под рассказы о вопросах жизни и смерти, когда речь идет о расширении НАТО на восток…

Угрозы экзистенциальные и не очень

Конечно, начать следует с того, что история научила РФ не легкомыслить собственной безопасностью. Стратегическая культура РФ базируется на остром ощущении опасности и уязвимости по отношению к внешним угрозам, опираясь на предыдущий опыт. Речь идет о ряде катастроф, едва не приведших к краху страны. Наиболее свежие воспоминания касаются 1941 года, когда в результате стратегических и военных просчетов СССР понес страшные потери и балансировал на грани. Соответствующий опыт трансформируется в особое внимание к вопросам военной безопасности, а также установку на необходимость иметь силы и средства мирного времени, способные эффективно противодействовать новому блицкригу.

Только если в советско-нацистскую войну речь шла о противодействии большой наземной группировке противника на основе танковых и механизированных соединений, то теперь речь, прежде всего, идет об отражении или хотя бы уменьшении эффективности так называемого массированного ракетно-авиационного удара. Хотя формы и методы действий в рамках так называемой глубокой операции значительно эволюционировали за последние 80 лет, ее суть осталась неизменной – максимальное одновременное влияние на всю глубину боевого построения противника, что современные технологии позволяют делать значительно лучше, чем во время советско-нацистской войны.

Однако особое внимание истеблишмента РФ к вопросам военной безопасности нисколько не означает, что текущие российские требования обоснованы. Если объективно анализировать практику США и НАТО, то четко видно, что никакой угрозы для физической безопасности РФ в этих действиях нет. США и НАТО последовательно придерживались Основополагающего акта РФ-НАТО (1997), гарантировавшего РФ то, что в новых государствах-членах НАТО не будет размещено ядерного оружия, значительных конвенционных группировок сил или средств ракетного/авиационного нападения в обычном оснащении в большом количестве. Таким образом, снимался наибольший страх Москвы, что соответствующие страны будут использованы как площадка для возможной агрессии против РФ. Очень важно, что США и НАТО продолжают соблюдать положения Основополагающего акта и после 2014 года, когда РФ напала на Украину и тем самым нарушила взятые на себя обязательства уважать суверенитет и территориальную целостность всех своих соседей.

Конечно, США и НАТО приняли ряд мер в ответ на агрессию РФ против Украины, которые должны показать странам-членам Альянса в ЦВЕ, что страны-союзники беспокоятся об их безопасности. Однако соответствующие меры, принятые в рамках Уэльского, Варшавского и Брюссельского саммитов НАТО, а также США в одностороннем порядке носили более символический характер. США и НАТО на сегодняшний день не держат значительных группировок сил или ракетных/авиационных средств нападения в обычном оснащении в ЦВЕ. Ставка сделана на модернизацию инфраструктуры (прежде всего, аэродромов), складирование вооружения, точечное усиление огневого могущества (восстановлена отдельная артибригада США в ФРГ) и точечное присутствие передовых сил США и НАТО в ЦВЕ.

Обычно США и НАТО проводят учения по типу DEFENDER EUROPE, в которых отрабатывается реакция на возможную агрессию РФ против государств-членов Альянса, что потребует создания группировки сил и средств надлежащего количества и качества. Также было увеличено количество полетов разведывательной авиации разных типов, а также присутствие боевых кораблей с управляемым ракетным вооружением в акваториях морей на территории РФ.

Однако следует понимать, что этого всего не было бы, если бы РФ в 2014 году не напала на Украину и тем самым не вызвала бы ощущение опасности в ЦВЕ, что не оставило США и НАТО другого выбора, кроме как реагировать. К 2014 году США последовательно сокращали военное присутствие в Европе – в 2013 году из Европы американцы вывезли последние танки. Однако после 2014 года активность США и НАТО в ЦВЕ увеличилась. Хотя даже сейчас это совсем не та ситуация, которая имела место в Холодную войну, когда в разделенной Германии друг против друга стояли группировки сил и средств, которые исчислялись сотнями тысяч солдат и десятками тысяч техники, и могли начать действовать в кратчайшие сроки.

Что касается ракетной угрозы, то НАТО в 2019 году ясно дало понять, что не планирует развертывать ракеты средней дальности в Европе даже в обычном оснащении, несмотря на крах соглашения РСМД, если РФ со своей стороны воздержится от соответствующего шага. Также объекты ПРО в Румынии и Польше хотя и могут гипотетически принять крылатые ракеты Tomahawk для наземных ударов, однако их количество не будет представлять угрозы для Стратегических ядерных сил РФ или системы командования и управления.

В целом же следует понимать два принципиальных момента. Прежде всего, трудно представить какую-то реальную военную угрозу для ядерной супердержавы, которая, в том числе, имеет систему (Периметр), способную отдать приказ на применение стратегического ядерного оружия даже в случае гипотетического уничтожения центров принятия решений в рамках так называемого обезглавливающего удара, какого типа так боится высшее российское руководство. Во-вторых, практика четко показывает, что для США и НАТО конфронтация не является самоцелью в рамках практической политики. Конечно, реализуются соответствующие шаги – однако они, по сути, являются лишь ответом на агрессивные шаги РФ.

При этом США и НАТО воздерживаются от шагов, означающих активное задавание повестки дня в текущей конфронтации. Речь идет только о реакции на действия РФ – при этом эта реакция абсолютно прозрачна и часто даже непропорциональна соответствующим агрессивным шагам РФ. Хорошим доказательством последнему является то, что и сегодня в ЦВЕ США и НАТО не созданы значительные группировки сил общего назначения, а также не размещены средства воздушного/ракетного нападения в обычном оснащении в значительном количестве. И это несмотря на то, что на сегодняшний день Вооруженные силы РФ намекают на возможность региональной войны – в противовес ведению локальных боевых действий на Донбассе в 2014-15 годах.

Таким образом, сегодня речь не идет о какой-либо реальной экзистенциальной угрозе для РФ в военной сфере со стороны США и НАТО, которая требует соответствующих демонстраций, угроз и требований.

Международный статус

Если речь не идет о выживании и физической безопасности РФ, то это не означает, что угрозы и требования РФ не имеют соответствующего основания. Одной из основ соответствующей линии поведения можно считать вопрос международного статуса РФ – в данном случае статус крупного регионального государства, которое может влиять на параметры Европейской региональной системы безопасности.

Собственно со времени Венского конгресса (1814-15) историческая Россия в ряде итераций являлась активным участником процессов, определявших параметры региональной системы безопасности. Наибольшее влияние на соответствующие процессы имело обычно СССР в рамках биполярной конфронтации из США, контролируя половину Европейского континента, и угрожая захватить другую половину.

Однако после краха СССР РФ в текущем виде, находясь на пике слабости, была вынуждена жить в условиях, когда Европейская региональная система безопасности эволюционирует вне зависимости от видения Москвы. Не лучше это отразилось именно в вопросе расширения НАТО на восток. Все что могла РФ в то время – это в рамках консультаций получить Основополагающий акт РФ-НАТО, но не остановить сам процесс расширения, который начался при Борисе Ельцине в 1999 году, и продолжался уже при Владимире Путине.

Как следствие, для руководства РФ получить сейчас согласие на прекращение дальнейшего расширения НАТО на восток – это едва ли не самое лучшее доказательство возвращения статуса крупного регионального государства, видение которого относительно параметров Европейской региональной системы безопасности учитывается. Хотя опять же речь идет именно о статусе, который на практике отражается в способности влиять на соответствующие процессы, а не о реальной физической безопасности, поскольку последовательное соблюдение США и НАТО положений соответствующего Основополагающего акта снимает любые вопросы физической безопасности и выживания РФ.

Более того, способность РФ диктовать свою волю Западу будет хорошим отражением того, что период однополярности и гегемонии США безвозвратно ушел в прошлое и наоборот наступил так называемый многополярный мир, где великие государства вынуждены искать компромисс на основе баланса сил и интересов.

Наследие Путина или подготовка к 2024 году

Параллельно с вопросами международного статуса РФ на соответствующую российскую линию поведения могут влиять персональные расчеты оккупанта Кремля – Владимира Путина. В данном случае речь может идти о двух моментах – его политическом наследии в целом или наряду с этим также подготовке к выборам 2024 года.

Владимиру Путину уже 69 лет и он, так или иначе, думает, как войдет в русскую историю. Если верить российскому журналисту Алексею Венедиктову, – этот вопрос очень волновал и, скорее всего, и дальше очень волнует оккупанта Кремля. Достичь согласия Запада по прекращению дальнейшего расширения НАТО на восток могло бы стать идеальной основой для наследия Владимира Путина. Не исключено, что именно так он и считает.

Получив в наследство ослабленную РФ, которая была посторонним наблюдателем в вопросе эволюции Европейской региональной системы безопасности, Владимиру Путину, в конце концов, удалось не просто усадить Запад за стол переговоров, но и заставить учитывать российское видение. Такое развитие событий давало бы возможность проводить параллели с предшественниками нынешнего оккупанта Кремля – Михаилом Горбачевым и Борисом Ельциным. Первый был вынужден смириться с тем, что объединенная Германия в 1990 году осталась в составе НАТО. Второй был вынужден смириться с тем, что расширение НАТО на восток будет иметь место и передать подобное положение дел своему преемнику – Владимиру Путину. Возможность войти в историю тем, кто вроде бы восстановил величие РФ, – это перспектива, которая действительно может серьезно будоражить воображение главы РФ.

С другой стороны, рельефно вырисовывается проблема 2024 года. После изменений в Конституции 2020 года Владимир Путин может снова баллотироваться в президенты. Но при этом ему нужна идея, которая могла бы мобилизовать соответствующую поддержку электората. Пока такой идеи не наблюдается – речь идет больше об апатии и разочаровании населения на фоне стагнации экономики и усилении авторитарных тенденций политического режима.

Однако соответствующие договоренности с Западом на основе их согласия – отказаться от дальнейшего расширения НАТО на Восток – могли стать основой новой платформы для переизбрания в 2024 году. Путин и его окружение могли бы легко спекулировать на так называемом восстановленном величии – хотя соответствующие гипотетические договоренности никоим образом не решают ряд внутренних проблем РФ, первой из которых является обеспечение устойчивого экономического и социального развития, невозможно за сохранение все более автократического политического режима.

Таким образом, кроме вопроса международного статуса РФ драйверами соответствующей российской линии поведения могут быть персональные расчеты оккупанта Кремля – проблема так называемого наследия или подготовки к выборам 2024 года.

Вместо выводов

Исходя из всего вышеизложенного, можно четко увидеть, что в основе российских требований и угроз далеко не вопросы физической безопасности и выживания РФ. Текущая деятельность США и НАТО в военной сфере не представляет никакой угрозы для РФ – в противоположность различным внутренним проблемам и противоречиям внутри РФ. Похоже, что главными драйверами соответствующей российской политики являются вопросы статуса РФ как великого государства и персональные мотивы оккупанта Кремля. Однако это не имеет ничего общего с реальной физической безопасностью РФ, которая, будучи ядерной супердержавой, имеет все средства, чтобы гарантировать собственную военную безопасность.

Понимание подлинных мотивов поведения важно не только для того, чтобы прогнозировать соответствующее поведение и продумывать необходимые контрмеры. Не менее важно противодействие попыткам РФ легитимизировать свои шаги, прикрываясь расчетами физической безопасности и выживания страны, и создать таким образом более благоприятные условия в предстоящих переговорах с Западом. Четкая демонстрация того, что действия российского руководства не имеют ничего общего с реальной физической безопасностью и выживанием РФ, – это хорошая возможность аргументированно отвергнуть надуманные российские претензии и требования.