Будет ли Украина в НАТО через пять лет?

Разнообразные обещания со словом "НАТО" стали гвоздем предвыборной программы. Даже привычные для украинцев разговоры о европейском выборе, европейских ценностях и просто о Европе оказались где-то на втором плане внешнеполитической риторики.

Ставку большинства претендентов на президентство на НАТО можно попробовать объяснить тем, что отсутствие дальнейшего сближения с ЕС – это исключительно "заслуга" Украины, упорно не желающей превращаться в демократическое, правовое и эффективное государство; а вот часть ответственности за тупик в отношениях с НАТО можно переложить на европейцев, столь же упорно не желающих по достоинству оценить ту роль, которую Украина играет в их собственной безопасности.

Причины такого упорного нежелания – тема для отдельного разговора. Интересно другое: чем очевиднее становятся реальные барьеры на пути членства в Альянсе, тем настойчивее в Украине предпочитают их не замечать. В итоге реальность раздваивается. В одной вселенной есть внешняя политика Украины в довольно плачевном состоянии, ситуация в сфере безопасности в Европе, НАТО и реальные интересы ее стран-членов. В другой же вселенной продолжают жить собственной жизнью представления об одной из самых сильных армий Европы, троянских конях Москвы в Европе, и не понимающих своих собственных выгод Берлине и Париже. К какому из этих двух миров относятся разговоры о членстве Украины в НАТО в 2024 году?

Чтобы вступить в НАТО, необходимо получить согласие всех стран-членов. Если – хотя бы временно – отбросить разговоры о зловещей кремлевской руке, то дипломатическая задача сводится к получению такого согласия. А для этого нужно понимать мотивы, стоящие за логикой решений 29 (а в перспективе и большего количества) разных государств. В этих мотивах есть общий элемент – забота о состоянии коллективной безопасности и субъективная оценка того вклада, который Украина может в нее внести. Кроме того, есть элементы частные, относящееся к состоянию двусторонних отношений каждого государства с Украиной. Не очень радостный итог реализации нашей внешней политики в течение предыдущих пяти лет состоит в том, что Украина стала менее ценным активом для региональной безопасности, а также ухудшила некоторые из своих двусторонних отношений со странами-членами Альянса.

Зачем НАТО вообще нужны новые члены, - к примеру, Македония или Босния и Герцеговина? Военный бюджет Македонии немногим больше 100 миллионов долларов США, что составляет около 1% от ВНП страны. Эта сумма ничтожна даже по сравнению с не самыми внушительными оборонными расходами Украины, уступая им примерно в тридцать раз. В общих же военных затратах стран-членов НАТО эта сумма будет находиться на уровне сотой доли процента. Совершенно очевидно, что новых членов в НАТО принимают не для того, чтобы усилить свой военный потенциал за их счет.

Расширение НАТО задумано как процесс, призванный объединить страны Европы в одном пространстве безопасности. Внутри этого пространства, благодаря укреплению взаимного доверия и предсказуемости, можно будет преодолеть действие так называемой "дилеммы безопасности", сведя риски разнообразных кризисов к минимуму. Другими словами, Македонию будут принимать в НАТО для того, чтобы потом не принимать сложных решений о том, как реагировать на очередной кризис на Балканах.

С этими соображениями связано и условие НАТО о том, что страна, претендующая на членство, должна быть демократичной. Этот критерий, в отличие от отсутствия территориальных споров с соседями, зафиксирован еще в Вашингтонском договоре 1949 года. Демократия в данном случае – не красивое слово или дань риторике, а вполне прагматичное требование: демократии лучше доверяют друг другу. Как обстоит дело с Украиной в свете всего этого?

Как актив безопасности мы смотримся не очень привлекательно. Имея открытый конфликт с Россией, который многие украинские политики называют "войной" и, возможно, готовы к более рискованным решениям, мы резко увеличиваем шансы для каждой из стран-членов НАТО быть втянутой в этот конфликт в том случае, если вступим в Альянс. Этого, понятное дело, мало кто хочет. Наш контраргумент о том, что как только Украину примут в НАТО, Россия сразу же испугается и отступит, не выдерживает критики: отступит Россия или нет неизвестно, а втягиваться в конфликт государствам-членам придется, если они хотят сохранить НАТО как действующий механизм.

Механизм этот представляет собой большую ценность для каждого члена, поскольку позволяет обеспечивать крайне надежную защиту за сравнительно небольшие деньги. И ключевым элементом такой защиты выступает не военный потенциал, опыт войны или количество солдат, а сохранение надежности и уверенности в том, что в случае агрессии все союзники придут на помощь. Уязвимость Украины перед лицом российской агрессии создает слишком много рисков для такой надежности. Это значит, что против нашего членства в НАТО могут выступать не только большие европейские государства, не готовые портить дальше отношения с Россией, но и средние и малые, ощущающие реальные угрозы своей безопасности. За пять лет конфликта с Россией мы не создали предпосылок превращения в ценный актив безопасности.

Но даже будь мы крайне ценным активом, пришлось бы решать вторую задачу: получать согласие государств-членов индивидуально. В этом отношении у нас не меньше проблем. Большим европейским странам, таким как Германия или Франция, мы пока не смогли доказать свою ценность. Для США мы во многом остаемся приложением к их большой российской стратегии. А отношения с западными соседями в последние годы резко ухудшились. Венгрия открыто говорит о том, что не будет поддерживать стремления Украины сблизиться с НАТО. Надеяться на то, что Вашингтон окажет достаточное давление и Будапешт изменит свое мнения – это не стратегия.

В 2008 году решающую роль в том, что мы не получили ПДЧ, сыграли Германия и Франция, при том что США активно лоббировали в пользу Украины. Сегодня и, скорее всего, завтра активно лоббировать в пользу Украины не будет ни одно из крупных государств-членов НАТО. Распространять на нас гарантии безопасности слишком рискованно.

Мы превратили вопрос членства в НАТО в элемент внутриполитической риторики – и зря удивляемся тому, что, например, венгры сделают то же самое. Внесение изменений в Конституцию – это, конечно, декорации для внутреннего потребителя. Чем больше таких шагов, тем в большей степени тема НАТО будет выглядеть именно как часть внутриполитической борьбы, а не осознанной внешнеполитической стратегии. Сегодня мы 84-е в глобальном рейтинге демократии, надежно закрепившись в группе "гибридных режимов", и 87-е в рейтинге слабых государств. Значительное продвижение вверх в первом случае и вниз – во втором; ощутимое уменьшение вероятности эскалации конфликта на Востоке и нормализация отношений с западными соседями – вот составляющие, способные приблизить нас к членству в НАТО. С сохранением нынешних тенденций украинской политики наблюдать что-то похожее через пять лет – сценарий почти невероятный.

Специально для LIGA.net

• Читайте также:
  • Блуждая в "серой зоне". Внешняя политика Украины накануне выборов
  • Украина-Венгрия: конфликт, в котором проигрывают все