Бог из машины. Выбор Березовского

То, какое пристальное внимание вызывает и в России, и за ее пределами смерть Бориса Березовского - и, конечно же, расследование обстоятельств этой смерти - вполне объяснимо. Невозможно даже представить себе, чтобы такой человек, как Березовский, ушел просто так. И очень трудно предположить, что такой человек, как Березовский, ушел по своей воле. Именно поэтому хочется представить себе если не причастность, то заинтересованность российских властей в этой смерти - или, по крайней мере, удовлетворенность. А если не причастность, заинтересованность или удовлетворенность - то хотя бы косвенное соучастие: не случайно такой интерес вызывает пересказ предсмертной беседы Бориса Абрамовича с журналистом из Forbes, в которой он говорит о потере смысла жизни. Но есть в этом разговоре и парадоксальное утверждение: Березовский говорит, что Михаил Ходорковский, оставшийся в России в тюремной камере, себя сохранил. Но такой вывод - о сохранении - можно будет сделать только после того, как бывший владелец ЮКОСа выйдет из заключения и сможет заняться - если захочет этого - активной политической деятельностью. Только тогда можно будет не просто сравнивать его с Березовским, но и анализировать, насколько далеко будет готов зайти Ходорковский в стремлении изменить режим.

Все дело в том, что под "сохранением себя" мы и Березовский можем иметь ввиду совершенно разные вещи. Для нас "сохранение себя" - это сохранение образа человека, готового жертвовать собой ради демократии и свободы. Я не буду сейчас задаваться вопросом, насколько таким человеком выглядит Ходорковский в глазах большинства россиян. Но мы с вами точно понимаем, что если бы за решеткой оказался Березовский, он бы уж наверняка таким человеком не выглядел - подавляющее большинство жителей России воспринимало бы его арест именно как стремление Кремля покончить с олигархической сутью власти, коррупцией и фаворитизмом. Березовский в глазах общественности на момент своего отъезда из России воспринимался куда с более негативным подтекстом, чем Ходорковский. Именно поэтому, когда преследование Березовского начал еще премьер Евгений Примаков, это не воспринималось как наезд старого на новое (скорее, наоборот), а поражение Примакова было воспринято как триумф олигархии и семейственности. Да это и был такой триумф, честно говоря. И именно победа Березовского дала возможность прийти к власти Владимиру Путину, после чего Березовский уже был совершенно не нужен и не интересен тем, кому он помог в создании удобной конструкции. Так что, в этом смысле Борис Абрамович потерял себя уже в момент утери влияния: дальнейшее его пребывание в эмиграции или заключении с точки зрения такой "потери статуса" уже не важно.

Нет, Березовский мог говорить о другом. Ходорковский, с его точки зрения, даже потеряв свободу и ЮКОС, остался членом клуба олигархов - конечно, реальную финансовую стоимость этого утверждения тоже можно будет проверить только после выхода Михаила Борисовича из заключения, но Березовский мог так считать. А вот он, Березовский, этот статус утратил. Ведь что такое статус олигарха? Это возможность влиять на власть с помощью финансовых инструментов и связей - это влияние может помочь зарабатывать деньги, а может посодействовать смене режима. И понятно, что без денег и без связей олигархом быть совершенно невозможно.

Именно такая "потеря статуса" могла привести Березовского к горькому выводу. Он все еще оставался - пусть даже в собственных фантазиях - этаким античным "богом из машины", способным изменить течение истории, политические процессы, власть в Москве. Даже свое знаменитое покаяние, обошедшее социальные сети, Березовский написал именно с позиции этого "бога из машины" - он не понимал значимости демократии, а вот понимал бы, то сделал бы иначе.