Блуждая в "серой зоне". Внешняя политика Украины накануне выборов

Пространство для серьезного предвыборного разговора на тему нашей внешней политики ограничено несколькими базовыми истинами и определяется набором простых фактов. Стремление нагромоздить спекуляции, мечты и просто мифы и выдать это за внешнеполитический курс вполне понятно, особенно в преддверии выборов в стране с отторгнутыми территориями, но, тем не менее, бесперспективно.

Факт первый: Украина остается слабой и бедной страной. За четыре года мы не выиграли борьбу на самом важном фронте – фронте реальных изменений в организации жизни страны. Возможно, мы даже несколько отдалились от этой цели, вынужденно тратя ресурсы на оборону. Ясности с тем, что все-таки важнее и куда стоит направлять наши скудные финансовые возможности, так и не появилось. Годами ведя разговоры на всевозможных круглых столах о двух фронтах – внутренние реформы и сдерживание агрессии – мы не сделали выбор и не поняли их взаимной связи, и закономерным итогом стало распыление ресурсов и продолжение старых проверенных практик. Украина сохранила прежние знакомые позиции в ключевых рейтингах: слабости государства, качества демократии, конкурентоспособности и благосостояния. Мы, как и пять лет назад, гибридный не вполне демократический режим и одно из двух самых бедных государств Европы.

Факт второй: Украина надолго останется в «серой зоне» безопасности. В принципе, для осознания этого достаточно было взглянуть на судьбу других постсоветских государств, на территориях которых при участии России или без него были инициированы глубокие линии раскола и территориальные конфликты. Есть и более расширенное объяснение: получение любых гарантий безопасности, включая членство в НАТО, возможно только после того, как эти гарантии станут достаточно нерискованными, а лучше и выгодными. Сила НАТО не в совокупной военной мощи союзников, а в высоком уровне надежности, в уверенности потенциального агрессора в том, что он встретит коллективный отпор. Скромный военный потенциал Украины не перевесит вероятных рисков для единства НАТО, и никакие референдумы не изменят этого положения дел. Вполне может быть, что и наличие открытого конфликта с Россией станет основным препятствием на пути к нашему членству в Альянсе. Не потому, что есть некие легендарные договоренности не принимать в Альянс страны с нерешенными территориальными спорами, а потому, что никто не сможет гарантировать единства НАТО перед лицом вероятного конфликта с Россией. Что касается популярных разговоров о разнообразных субрегиональных проектах типа Триморья, то они не дадут нам жесткой безопасности, в которой мы так нуждаемся.

Факт третий: Запад нам поможет, но не очень. Четыре года назад фактически вся внешнеполитическая риторика наших политиков сводилась к словесным упражнениям по убеждению Запада в том, как он слеп, глух и не понимает ситуации. На многочисленных площадках, в разных форматах и с разной степенью красноречия мы проводили параллели с Мюнхенским сговором, поминали Будапештский меморандум, рассуждали о защите Украиной европейских ценностей и говорили много еще чего такого, что, наверное, вызывало у европейских и американских слушателей что-то вроде жалости. Им понятен язык фактов, переговоров, преимуществ и интересов. Мы, оставаясь коррумпированной и недемократичной страной, взывали к моральным принципам, часто демонстрируя просто дефицит знаний. Спрос на понятный, прагматичный язык в исполнении Киева на Западе высок, но у нас он пока отсутствует. Сегодня стало очевидно, что слепа и глуха к потенциальным угрозам была скорее Украина, чем Запад, который вполне адекватно оценивал уровень угрозы, исходящей от России и возможности использовать Кремль для решения собственных задач. Пока Россия увязла в украинских капканах, Европа, а в еще большей степени США, могут продвигать собственную повестку дня. И в нее не входит масштабная поддержка Украины, по крайней мере до тех пор, пока мы остаемся на низком уровне эффективности. Какой же в свете этого может, не может и должна быть внешняя политика? Как построить ответственную политику, исходя их сегодняшних и завтрашних реалий, а не мечт и фантазий?

Стандартный ответ политиков перед выборами – это провести некие реформы, которые принесут благосостояние, а уж потом все внешние проблемы решатся сами собой – в частности, назад попросятся крымчане, увидев, как здорово живется украинцам. Совершенно очевидно, что это утопия, если не хуже. Формировать и реализовывать внешнюю политику Украины еще долго придется исходя из наших слабостей. Кроме того, тенденции международного развития будут делать ситуацию для нас еще более сложной. Мы должны быть реалистами и исходить из наихудшего сценария развития событий. Не ждать чудес вроде распада России или нового американского президента, который многократно усилит поставки оружия и финансовую поддержку Украины; а планировать в расчете на затяжное пребывание в сложных условиях дефицита любых ресурсов и присутствия многих серьезных угроз. О внешней политике вообще лучше рассуждать в категориях возможной цены, а не путем построения воздушных замков.

В наших условиях внешняя политика должна стать политикой сохранения государственности. В ее основе должны лежать 3-4 четко определенных приоритета – назовем их «национальными интересами» - достижение которых будет связано с рисками, потерями и затратами. Практически в любой паре Украина будет слабым партнером; и нам нужно учиться отстаивать свои интересы в отношениях с более сильными оппонентами. Еще полезно будет адекватно оценивать мир вокруг нас – он уже совершенно не тот, в котором подписывался Будапештский меморандум и тем более Хельсинские соглашения. Апеллировать к этим призракам, может, и можно, но этого явно недостаточно.

Нужно настойчиво искать ответы на вызовы завтрашнего дня: углубление кризиса международных институтов, нарастание кризиса управления, усиление сильных и ослабление слабых – понимая при этом, чем мы можем быть полезны другим. Вообще говоря, целесообразно как можно полнее представлять себе не только собственные интересы, но и интересы партнеров и противников. Говоря о противниках, неплохо бы примерно представлять себе формат долгосрочных отношений с Россией и держать открытой экспертную и общественную дискуссию по этому вопросу.

Все это, конечно, далеко от предвыборной всепобеждающей риторики. Но выборы пройдут, а проблемы по периметру наших границ и перспектива окончательно сползти на обочину мирового развития по-прежнему будут с нами. И с этим лучше что-то делать.