Битва за Идлиб: что принесет последнее сражение в Сирии

Нынешняя эскалация в Сирии проистекает вовсе не из столкновений противоречащих интересов разных государств. Вернее, не это главное во всей истории.

Мы наблюдаем тотальный крах различных, конкурирующих между собой воздушных замков. Их бережно выстраивают за счет ошибочных оценок ситуации, заведомо манипулятивных трактовок событий и халатной недооценки отдельных факторов, которые в итоге оказались решающими в своем воздействии на обстановку.

Воздушные замки строились в ущерб стратегиям и комплексным планам действий, использовались как альтернатива выстраиванию более сложных и ресурсно-затратных конструкций. Проще говоря, появлялись быстрые, поверхностные, но внешне приемлемые и красиво "запакованные" для всех, решения, которые в турбо-режиме согласовывали и принимали без оглядки на их будущую имплементацию.

Не желая терять столь ценного для своих глобальных целей союзника, как Турция, Российская Федерация сделала ставку на выстраивание целой сети мелких, ситуативных и не особенно крепких договоренностей. Эти договоренности должны были "в целом" временно решать назойливые оперативно-тактические проблемы, время от времени появлявшиеся по ходу их кампании в Сирии.

В этой логике лояльность президента Сирии Башара Асада, сирийского правительства и высшего военного генералитета, их подконтрольность воле Кремля не вызывали никаких вопросов. Будучи обремененной сказочным глобализмом, одержимая "большой игрой" великих держав, Россия не планировала глубоко входить в дела Сирии. Для Москвы, эта страна стала еще одним фронтом глобального противостояния широкому Западу (его моделям развития, идеологическим принципам, политическим системам, ценностям), прежде всего – Соединенным Штатам Америки.

Читайте также - Почему Трамп выводит войска из Сирии: история "предательства"

Соответственно, стоит ли удивляться, что с 2015 года РФ не имела особого интереса или желания решать сугубо сирийские проблемы, плотно заниматься послевоенной реконструкцией, брать ответственность за репатриацию беженцев или "биться за каждый километр сирийской земли", как того хочет Башар Асад.

Москва делала ставку на скорейшую победу в "генеральных сражениях" с быстрым выходом на региональные и глобальные площадки за счет усиления своей роли в сирийской войне. Защита интересов правительства Башара Асада и восстановление статуса-кво 2011 года в эти планы не входили, будучи слишком мелкими и нецелесообразными с точки зрения российского внешнеполитического курса и ресурсного планирования.

Турция, сдавливаемая внутренними социально-экономическими противоречиями, связанная по рукам и ногам конфликтными отношениями с США и ЕС, с вырывающимися наружу призраками минувшей имперской эпохи, решилась на несколько военно-политических авантюр за границей, в том числе в Сирии. Это произошло на основе предварительных, не очень устойчивых, сиюминутных договоренностях с другими игроками.

Для президента Реджепа Тайипа Эрдогана, увязшего в болоте партизанских войн с курдами, оказавшегося в ловушке рекурсий политических обещаний, сделавшего свои не до конца осмысленные и сформулированные нео-османские идеи основой внешней политики, все его действия остаются логичными, необходимыми и даже морально правильными. Таким образом, в Анкаре легко шли на самые опасные и, казалось бы, лишенные каких-либо гарантий, рискованные маневры, лишь бы поддерживать воздушные замки, созданные дома для пролонгации своей политической жизни.

Читайте также - Эрдоган наступает. Как в Сирии началась прокси-война

Встреча двух воздушных замков на переговорах в Сочи в 2018 году породила те самые Сочинские соглашения по Сирии, которые сегодня и стали яблоком раздора между Анкарой и Москвой.

Главной подпиткой этих договоренностей были и остаются иллюзии обеих сторон. Турция верила, что договоренности приведут к установлению долгосрочного и более или менее сносного мира с возможностью надолго закрепить статус-кво, заморозив обстановку. 

В Анкаре считали, что соглашения, создающие "зону деэскалации" в провинции Идлиб с опоясывающими ее наблюдательными постами – это рецепт успеха. Он позволит закрепить политические влияние Турции над Идлибом и ее неформальное кураторство над регионом и, в идеале, всей северной Сирией. 

Факторы местного, локального уровня, такие как неподконтрольные террористические группировки, разорванная сирийская инфраструктура, мешающая правительству восстанавливать разрушенные войной районы и связать их заново, в расчет не брались.

Со своей стороны, Россия верила, что данные договоренности – лишь временная, рамочная мера, которая должна подморозить ситуацию, пока стороны выйдут на политический диалог и не узаконят некий статус-кво на международных переговорах. А Идлиб сыграет роль разменной монеты при более глобальных сделках, с участием не только Турции, но и Запада.

Смешение абсолютно разных иллюзий привело к краху того, что не должно было жить. Сочинские соглашения, которые с самого первого дня не были имплементированы и систематически нарушались, развалились окончательно весной 2019 года, с подачи сирийских правительственных войск. Они решили продемонстрировать уже на практике всю хрупкость и слабость этих соглашений, которые в Дамаске воспринимали крайне негативно. В Сирии считали, что они лишь легитимизируют боевиков в Идлибе и отдаляют возможность вернуть территории на севере.

Когда весной 2019 года сирийская армия начала наступательную операцию на стыке провинций Хама и Идлиб, Россия и Турция все еще пытались договориться. Каждый верил в то, что продолжает контролировать ситуацию. Мифы развеялись в декабре 2019 года, когда боевые действия в Идлибе уже вышли за все мыслимые и немыслимые рамки, а сирийские войска не начали угрожать всему антиправительственному анклаву.

"Красной линией" для Турции стала битва за Маарет ан-Нуман, в ходе которой сирийская армия заняла город, и начала продвигаться вдоль международной трассы М5. Она соединяет северный сирийской город Алеппо с остальной частью страны, с выходом на иорданскую границу, а с ней и на рынки монархий Персидского залива. 

Для России иллюзия рухнула с боями за Саракеб – еще один стратегический город на трассе М5, захват которого еще полгода назад был делом немыслимым и совершенно фантастическим.

Читайте также - "Источник мира": а вы знаете, что происходит в Сирии?

Турецко-российские войны в Идлибе будто бы оживили старых османских призраков. Две империи, пытавшиеся разделить добычу между собой, стали жертвой собственных фантомов и недальновидности. Они столкнулись с сопротивлением местного арабского населения, желающего решать свои проблемы без указов свыше. Столкновение сирийской и турецкой армий в Идлибе ярче всего показало, что региональные договоренности между Турцией и РФ по Сирии мертвы.

Сейчас перед ними стоит безумно сложная задача: признать собственное поражение и попытаться создать нечто новое: соглашения, которые будут базироваться на новом подходе к решению проблемы. И чем больше растут ставки, тем сложнее будут проходить переговоры.

Гибель от 15 до 30 турецких солдат на северо-западе Сирии в боях с силами Асада, вместе с не очень удачным заходом в Ливию, может стоить Эрдогану его рейтинга. А также создать угрозу политической архитектуре, которую он столь бережно и виртуозно выстраивал последние 17 лет, стараясь стать новым Ататюрком для собственного народа. 

Сражение за маленький поселок Ан-Найраб на востоке провинции Идлиб продемонстрировало, что полноценная война для Турции будет слишком дорогой и сложной, особенно на фоне падающего рейтинга Эрдогана. А также на фоне фрагментации его партии, от которой отваливаются самые популярные и узнаваемые люди, создающие собственные политические силы.

Турецко-сирийская война в Идлибе бьет и по репутации России как надежного посредника, который способен контролировать процессы в Сирии. Военная операция правительственных войск в Идлибе вызвала вопросы относительно степени контроля Москвы над Дамаском, и не проигрывает ли Кремль борьбу за Сирию на местном уровне, скажем, Ирану. 

Провал попытки разделить сферы влияния в Ливии уже ударил по региональным позициям Москвы. Допустить ослабление своих позиций в Сирии в результате бесконтрольных, самовольных действий официального Дамаска, в РФ не могут. Кроме того, создается риск потерять Турцию как ситуативного союзника, с которым русские так долго и филигранно выстраивали отношения после 2015-2016 годов.

На сегодня, все идет к тому, что стороны, скорее всего, договорятся. Однако интригой остаются условия этих соглашений. Ведь от результатов переговоров зависит, по сути, дальнейшая роль Турции и РФ в процессах в Сирии, а также будущее самого конфликта. Ведь битва за Идлиб – это последнее крупное сражение в этой войне, после которого остается лишь битва за послевоенный мир.