"Я не живу с Татаровым". Как Андрей Смирнов отрекается от Портнова и защищает брата

Андрей Смирнов – заместитель руководителя Офиса президента Андрея Ермака и с 2019 года отвечает за судебную реформу. До этого был успешным адвокатом и любил защищать одиозных политиков.

"Для меня не было никакой идеологии в моей профессиональной деятельности. Была просто жажда заработать гонорары", – признается Смирнов.

В разговоре с LIGA.net он фактически отрекается от Андрея Портнова, который был куратором судебной ветви власти при президентстве Виктора Януковича и помогал юридической фирме Смирнова с клиентами. Говорит, что сейчас Портнов вместе с Геннадием Корбаном пытаются его дискредитировать.

Как Смирнов вместе с СБУ "отключали" Окружной админсуд Киева в начале большой войны, почему его критикует председатель Верховного суда Всеволод Князев, лучший город для трибунала над Путиным и когда пройдет настоящая судебная реформа – в интервью Смирнова для LIGA.net.

Читайте нас в Telegram: только важные и проверенные новости

КОНФЛИКТ С ГЛАВОЙ ВЕРХОВНОГО СУДА

– 21 февраля глава Верховного суда Князев назвал вас "имитатором судебной реформы" и выразил подозрение, что вы можете "подрабатывать" на врага. С чем вы связываете такую откровенность Князева?

– Нельзя обижаться на обиженных людей. Очень символично, что подобные интервью возникают после ряда рабочих встреч с ключевыми международными партнерами и послами "Большой семерки" с фактическим утверждением дорожной карты последующих шагов судебной реформы. Эта карта, в том числе, касается оптимизации деятельности Верховного суда.

30 лет судебная власть настаивала на том, что она должна быть одним из ключевых переговорщиков по судебной реформе. Мы всегда старались искать с ними компромисс и чтобы им было комфортно.

Сейчас время изменилось, и большая война заставила многих из нас, в том числе меня, взглянуть под совсем другим углом на темп судебной реформы. Какие учреждения должны быть ликвидированы или интегрированы между собой.

– То есть ваши планы по судебной реформе не нравятся главе Верховного суда?

– Я могу сопоставлять [интервью Князева] с конкретными намерениями провести глубинную судебную реформу, которую мы согласовали с международными партнерами.

Я прочитал в этом интервью о его коммуникациях с руководством Офиса (Князев заявил, что имеет систематические встречи с президентом Владимиром Зеленским и главой его Офиса Андреем Ермаком. – Ред.).

"ПАВЕЛ ВОВК НЕ ЖИВЕТ В ОФИСЕ ПРЕЗИДЕНТА"

– Вам известно, где сейчас Павел Вовк?

– Нет, мне неинтересно.

– Какой у него статус? Судья, застрявший в чистилище и ожидающий решения Высшего совета правосудия?

– Единственное, что я понимаю, что он не потерял статус судьи. Ожидает ли он чистилища и какова его судьба – мне лично неинтересно.

– Вовк и другие бывшие судьи ОАСК получают зарплату (судейское вознаграждение)?

– Конечно, это гарантия независимости судебной ветви власти.

– Есть ли риск, что ВСП может перевести Вовка в другой суд?

– Право перевода судей во время военного положения было дано главе Верховного суда. Он этими полномочиями очень умело воспользовался, переведя часть судей, оказавшихся на временно оккупированных территориях. Каким-то образом отдельные судьи из Западной Украины были переведены в Киев. Для меня эти решения – загадка.

– То есть у главы Верховного суда еще до ликвидации ОАСК были полномочия перевести Вовка в любой другой суд?

– Конечно.

– А после ликвидации он тоже мог перевести его в условно Львовский апелляционный суд?

– Мог. Он (Вовк. – Ред.) в статусе судьи.

– Но есть политическое решение не трогать Вовка?

– К какому политическому решению вы апеллируете?

Читайте также: Зеленский: Ликвидация ОАСК – сигнал всем судьям, что общество ждет справедливости

– У вас был разговор с Вовком в начале этого года по исковым заявлениям адвокатов Януковича. Вы предупреждали Вовка, чтобы он не рассматривал их?

– Это чувствительная информация, суть которой я вам рассказать не могу. С начала полномасштабного вторжения мы вместе со Службой безопасности Украины должны были действовать превентивно, чтобы исключить и минимизировать риски, чтобы этот суд не рассмотрел два иска адвокатов Януковича. СБУ было предпринято несколько мер. И ОАСК не имел доступа к Единому реестру судебных решений, он был технически отключен до апреля 2022 года.

Я дал соответствующий комментарий в СМИ (3 апреля. – Ред.). После этого (11 апреля. – Ред.) глава Верховного суда заявил, что ОАСК возобновил работу и принимает судебные решения. Это было персональное решение главы Верховного суда о доступе ОАСК к реестру.

– То есть СБУ закрыла, а глава Верховного суда восстановил? Как это может быть? Он как-то обошел СБУ?

– Глава Верховного суда своим решением разблокировал работу ОАСК, о чем он публично заявил.

– После этого у вас или СБУ не было намерений снова заблокировать работу ОАСК?

– После этого ОАСК принял решение, в котором отказал в этих исках.

– То есть превентивные меры СБУ подействовали?

– Конечно, подействовали. Мы должны были действовать в соответствии с обстоятельствами.

– Контактировали ли вы с Вовком после разговора по исковым заявлениям Януковича?

– Нет.

Читайте также: США ввели санкции против главы ОАСК Вовка

"Я НЕ ЖИВУ С ТАТАРОВЫМ"

– В конце 2021 года мы спрашивали у Зеленского о судебной реформе, и тогда он сказал, что за нее в ОП отвечали вы и Олег Татаров. Чем именно занимался Татаров? Или президент ошибся?

– Татаров отвечает за правоохранительное направление, которое причастно к рассмотрению судебных дел. Но я не знаю, какие он расставляет акценты в своей деятельности. Я знаю, что делаю я…

– О вас мы знаем. Я спрашивал о Татарове.

– Я не живу с Татаровым и не работаю с ним в одном кабинете.

– Как он причастен к судебной реформе?

– Спросите об этом у Татарова.

– То есть вы с ним не пересекаетесь?

– Нет. Я занимаюсь вопросами трибунала, глобальной судебной реформой и юридической экспертизой документов Офиса президента.

Читайте также: Подоляк об обвинениях в адрес Ермака и Татарова: Эти истории хорошо продаются в соцсетях, но не имеют отношения к реальности

"Я Б НЕ ВЗЯЛ ПУТИНА ПОД ЗАЩИТУ В ГААГЕ"

– Вопрос от подписчиков. У части из них есть вопросы к вашему репутационному бэкграунду. Мы знаем о том, что нельзя отождествлять адвоката с клиентом, но выбор (и достаточно систематический выбор) подзащитных вами и вашей юридической фирмой Smirnov Law Firm...

– Бывшей фирмой.

– Хорошо, выбор подзащитных вами и бывшей фирмой вызывает вопросы: Елена Лукаш, постоянно дискредитировавшая героев Небесной сотни; Александр Ефремов – один из главных лиц съезда сепаратистов в Северодонецке в 2004 году; Михаил Охендовский – фигурант амбарной книги ПР; Игорь Гужва – руководитель рупора российской пропаганды Страна. Это идеологический выбор или деньги не пахнут?

– Это не было идеологическим выбором, потому что вы назвали только самых известных клиентов с конкретной политической ориентацией…

– Но таких клиентов было не один и не два.

– Вы ведь не перечислили всех клиентов, которых мы защищали. Вы забыли упомянуть, что я был адвокатом [Дмитрия] Яроша в Центральной избирательной комиссии в 2014 году.

В 2019 году я крепко стоял на позиции, что отождествлять адвоката с клиентом – это плохая практика. Но сейчас, имея немалый опыт работы в ОП, когда ты собственными глазами видишь эту трагедию, я бы очень осторожно подходил к выбору клиента. Мне нужно было лично пережить это, чтобы понять, что выбор клиентов – это не только вопрос заработка. Это вопрос, который может восприниматься обществом как разделение адвокатом позиции клиента.

– В 2019 году у вас состоялся водораздел?

– Да, это был мощный мировоззренческий [водораздел]. Я увидел историю под другим углом, который был мне недоступен до работы здесь.

– Если бы вам предложили быть адвокатом Путина в Гааге…

– Никогда в жизни, это невозможно.

– А если бы предложили до 2019 года?

– (делает паузу) Это провокационный вопрос. У меня произошла мировоззренческая трансформация. Я сомневаюсь, что я когда-нибудь вернусь в практическую адвокатуру.

БРАТ, КОРБАН И ПОРТНОВ

– Сюжет Украинской правды. Как ваш брат (ремонтировавший и продававший машины) стал советником по безопасности Аграрного фонда?

– А если бы мой брат устроился дворником или сантехником в государственное предприятие, у вас такой же вопрос был бы? Это вообще не руководящая должность. Это человек, выезжающий в места хранения зерна и проверяющий с актами инвентаризации. Человек нашел контакты и устроился. Он половину своей работы проводит в командировках.

На прошлой неделе он находился в городе Синельниково (Днепропетровская область. – Ред.), где летают российские бомбы, и проверял сохраненное зерно. И вы спрашиваете, как он попал на работу инспектором. Будь мой брат председателем или заместителем Аграрного фонда, хотя бы руководителем какого-то подразделения – я бы ломал сейчас голову, что вам такое сказать.

– По вашим словам, материал Михаила Ткача может быть частью кампании против вас, за которой стоит Геннадий Корбан. Что не так с Корбаном, по вашему мнению?

– Мне неинтересно, что с ним. Я оперирую очевидными фактами. Сюжет Михаила Ткача за пять дней [до выхода] был анонсирован на анонимном телеграмм-канале "Джокер", администрируемом человеком Корбана. О сюжете и чего он касается я знал, наверное, за месяц. Потому что некоторые люди подсказали мне, что за формированием базы расследования стоят [Андрей] Портнов и Корбан.

– Имели ли вы отношение к подготовке указа о лишении Корбана гражданства?

– Я каждый день подписываю огромное количество документов. Если вас интересует, имел ли отношение к какому-либо документу, обратитесь с официальным запросом.

– Ваш ответ намекает мне на то, что вы имели отношение. Если нет – человек так и говорит.

– Вам мой ответ может намекать на что угодно. Я не хочу ни оправдываться, ни подтверждать, ни опровергать.

Читайте также: Зеленский заявил, что Корбан был лишен украинского гражданства законно

– По вашим словам, основой расследования УП стали якобы справки Андрея Портнова. Как получилось, что в 2018 году вы вместе с Портновым фотографировались в Вене, а сейчас Портнов пытается дискредитировать вас?

– Почему сейчас? Уже года два как, больше даже. Это происходит регулярно. Мы являемся носителями разных ценностей. Я не хочу, чтобы меня что-то связывало с этим человеком вообще. Фотография 2018 года – единственная, которую вы найдете. Это моя личная ситуативная ошибка.

– Так почему Портнов вас дискредитирует? У вас есть предположение?

– Есть, но я его оставлю при себе на будущее. Точно знаю, что эти люди не остановятся и будут пытаться дискредитировать, высасывая факты из пальца.

– Как вы оцениваете нынешнее влияние Портнова на судебную систему Украины?

– (делает паузу) Я вижу, что судьи стремятся к реальной независимости в принятии решений.

– При президентстве Януковича Портнов был куратором судебной ветви власти и активно участвовал в массовом назначении судей. При каденции Петра Порошенко квалификационное оценивание прошли немногим более половины судейского корпуса (около 2500 судей), из которых было уволено менее 1%. Поэтому я делаю логическое предположение, что влияние Портнова на судебную систему никуда не исчезло. И почему до этого судьи, назначенные при Портнове, не стремились к независимости, а тут вдруг начали стремиться? Что изменилось?

– Я думаю, изменится еще многое. В ближайшее время.

– Это вы о судебной реформе?

– О судебной реформе, о вопросе независимости съезда судей. Мы вообще хотим уйти от модели проведения съезда судей с делегатами. Мы хотим, чтобы все судьи в защищенной программе (типа "Дія") принимали участие в съезде судей. К чему это приведет? К аннулированию влияния отдельных руководителей судебной власти на съезд судей.

– И влияния отдельных кураторов?

– Абсолютно всех.

– Вопрос от подписчиков. Когда мы наконец-то избавимся от судей, которые сели в свои кресла еще при Януковиче? Как вы относитесь к люстрации?

– Ключевые международные институции очень сильно критиковали люстрацию 2014 года. По их мнению, люстрация должна касаться только людей, влияние которых на принятие политических решений было очевидно.

Юридически это сложный вопрос. Возможно, какие-либо люстрационные инструменты нужны, но с учетом таких рекомендаций. Потому что люди, не причастные к принятию политических решений, отстояли свое право быть нелюстрированными через украинские и европейские суды. Таких решений тысячи.

– То есть мы можем говорить о люстрации судей КСУ, ОАСК и других судов, которые принимали очевидно политические решения?

– Это хоть вкладывается в какую-то логику.

"ВОПРОС КСУ ДОЛЖНЫ РЕШИТЬ ДО АПРЕЛЯ"

– Украина игнорирует призывы международных партнеров и не изменила процедуру отбора судей КСУ в соответствии с рекомендациями Венецианки. Я правильно понимаю, что в парламенте под это нет голосов, потому что депутаты боятся так называемого "внешнего управления"?

– У значительной части депутатов есть опасения. Я бы не артикулировал тезисами "внешнего управления". Но они (депутаты. – Ред.) смотрят на ситуацию с седьмым членом совещательной группы экспертов через призму чрезмерного вмешательства в дискрецию субъектов назначения судей КСУ.

Вместе с тем мы понимаем, что не учитывать критерий добропорядочности при назначении судей КСУ – это будет вызывать большое сомнение в качестве судей. Потому мы сейчас финализуем версию, которая может быть компромиссом и устроить абсолютно всех.

На столе у нас две версии.

Первая – совещательная группа экспертов из семи членов. То есть добавляется седьмой член от международных партнеров, голос которого будет решающим.

И есть другая версия, которую мы сейчас обсуждаем с нашими партнерами. Оставить шесть членов. Процедурные решения принимаются простым большинством (четыре голоса из шести). Но при этом за решение о соответствии критериям добропорядочности и компетентности должны проголосовать минимум два международника. Фактически мы переносим на совещательную группу экспертов формулу, заложенную в основу работы Этического совета при Высшем совете правосудия. Надеюсь, это будет легче объяснить парламентариям.

Читайте также: "Уверены, власть полностью осознает..." ЕС призвал выполнить советы Венецианки по отбору в КСУ

– Как вторая версия коррелируется с заявлениями партнеров, четко артикулирующих, что Украина должна выполнить рекомендации Венецианской комиссии?

– Вы апеллируете к каким-то артикуляциям. А я говорю о целях дискуссии. Это должное представительство независимых профессиональных международных экспертов. Методика, по которой достигается эта формула, может быть разной. Если мы будем стоять на своем и говорить: "Давайте добавим седьмого члена", то нам это нужно как-то объяснить депутатам.

– Есть ли шансы, что на компромиссную версию согласятся международные партнеры?

– Есть. На прошлой неделе у меня был разговор с МВФ о программе поддержки Украины, этот вопрос поднимался. Я представил им альтернативную версию и увидел [у МВФ] заинтересованность. Если мы отбросим этот вариант – вернемся к предыдущему.

– Сколько у нас времени на принятие необходимого решения?

– Я ставлю для себя дедлайн, чтобы до конца марта мы поставили точку в этом вопросе.

– Как происходит коммуникация власти с партнерами по судебной реформе? Партнеры делают определенные уступки, учитывая войну? Настаивают ли на проведении судебной реформы, несмотря ни на что? Ведь защита инвестиций в восстановление Украины после войны для партнеров очень важна.

– Концепция следующих шагов судебной реформы проговаривалась весь этот год. После нового года первая встреча с послами G7 была именно по этому вопросу. Защита инвестиций является ключевой.

Мы постоянно обсуждаем создание Высшего специализированного суда по интеллектуальной собственности и дополнение мандата его специализации отдельной категорией споров по защите иностранных инвестиций.

Читайте также: Съезд судей разблокировал работу Высшего совета правосудия

"ТРИБУНАЛ В МОСКВЕ – ЭТО ПОПУЛИЗМ"

– В начале февраля вы рассказали о трех моделях будущего специального трибунала по преступлению агрессии РФ против Украины. Какая из них самая вероятная?

– Их две и они граничат между собой. Или это будет международный договор между Украиной и Совбезом ООН. Или это будет международный договор в максимально широком формате, который ратифицирует каждая отдельная страна-подписант. Третья гибридная модель нас не устраивает.

– В интервью в начале февраля вы выразили надежду, что в ближайший месяц может быть решение Генассамблеи ООН по спецтрибуналу. Какова ситуация и есть ли голоса под резолюцию?

– Мы действительно выходили с резолюцией на февраль, но поменялись местами с резолюцией по украинской "формуле мира" (принята Генассамблеей ООН 23 февраля. – Ред.). Трибунал следует за ней. Это будет где-то конец марта.

– Есть ли поддержка?

– Находим. У нас продолжаются дискуссии вокруг точечных формулировок. Мы стараемся получить максимально конкретизированные определения, для чего нужен трибунал. Сложная история, потому что есть группа стран-скептиков, предлагающая нам альтернативные версии. К примеру, без слов "международный" и "трибунал". А просто "специальный механизм". У нас еще есть время побороться за формулировку.

– Какую модель поддерживают наши ключевые партнеры, в том числе США?

– Пока что они склонны поддерживать не устраивающую нас модель гибридного трибунала. Но нужно понимать, что в мае-июне прошлого года США вообще не садились за стол переговоров по трибуналу. А через полгода они вошли в координационный совет по созданию трибунала и активно участвуют в дискуссии.

– Время от времени можно услышать разные варианты относительно места трибунала. В частности, слышны предложения, чтобы это было в Украине. К примеру, Резников предлагал Харьков. Как вы относитесь к трибуналу в Украине?

– Мне эта идея выглядит очень плохо. Суд должен быть создан в стране-союзнике Украины. Украина является потерпевшей от преступления страной. Если создавать трибунал здесь, то это может быть способом спекуляций.

– Какая, по вашему мнению, самая оптимальная страна?

– Мне нравится город Гаага как мировая столица международного права.

– Если предположить, что у Вооруженных Сил Украины все будет очень хорошо на фронте, как вам идея провести трибунал в Белгороде или в Москве?

– Доктрина международного гуманитарного права за последние полтора века очень сильно изменилась. Преступление агрессии называлось преступлением против мира. Нюрнбергский процесс и Токийский трибунал рассматривали его с достаточно широким мандатом расследования. Размещение инструментов достижения справедливости в любой стране, являвшейся участником военного конфликта или преступления агрессии, недопустимо. Это популизм.

Читайте также: "Условие выживания страны". Почему судебная и конституционная реформы важны для каждого украинца