"Россияне готовят неприятные сюрпризы", – командующий Нацгвардией Александр Пивненко

Россияне готовят для сил обороны "неприятные сюрпризы" на неожиданных направлениях. Возможно, у них будут определенные достижения и получится выполнить 10-15% своих целей, говорит LIGA.net командующий Национальной гвардией Украины Александр Пивненко.

Украинскую армию ожидают несколько непростых месяцев наступления россиян, добавляет он. Но стратегической победы им это не даст: "Сейчас они не принесут таких проблем, что командующие Сил обороны будут бегать в панике и не будут знать, что делать. Мы готовимся".

Главное, чтобы было достаточное количество хорошо подготовленного личного состава, отмечает командующий. А для этого нужно и наращивать темпы мобилизации и активнее работать с рекрутингом, и менять восприятие военной службы, которой сейчас люди просто боятся.

Насколько остро ощущается нехватка людей и вооружения в армии, как в Нацгвардии работают с личным составом и чего ждать от летнего наступления россиян – LIGA.net рассказал командующий Национальной гвардии, бригадный генерал Александр Пивненко.

"Готовят плохие сюрпризы". Что происходит на фронте

- У вас есть внутреннее чувство относительно того, когда ситуация с мобилизацией и нехваткой военных может стабилизироваться?

- Мое субъективное видение – летом. Или когда противник усилит намерения продвижения вглубь Украины по другим направлениям.

- Вы о попытках взять Харьков? Или это что-то другое?

- Возможно – о Харькове. Возможно – о Сумах. Возможно – о Запорожском направлении. Часов Яр для них – это тоже важная история. Они о нем не забудут. Мы это знаем.

Если они начнут реализовывать намерения, то будет новый всплеск сопротивления, понимание угрозы и больше добровольцев. Так устроено наше общество: чем больше давят, тем больше сплачиваемся.

– В начале весны озвучивались прогнозы, что в мае россияне выйдут на оперативную паузу, чтобы восстановить силы. A мы получим шанс продвинуться. Сейчас выглядит так, что паузы не будет?

– А зачем она россиянам? У них мобилизация идет полным ходом. 30 тысяч человек в месяц они собирают спокойно. Не ощущают фактически потери человеческого ресурса и техники.

Но если мы дадим им два-три года на отдых, они восстановятся и ввалят по Украине с новой силой. Путь развития Украины будет напоминать израильский с учетом нашей специфики.

С военного направления мы уже не сойдем. Иначе они потихоньку, тактикой ползучего наступления будут забирать Украину по два-три метра. И через 20 лет сожрут нас полностью.

Вопрос ведь не в том, какой у них лидер. Там проблема с их видением. У них ничего не будет, но будут радоваться, что имеют ядерное оружие, возможность уничтожать. Для них даже не стоит вопрос – украинцев, поляков или еще кого-нибудь. Просто пока по телевизору еще не дали команды, что какая-то другая страна является врагом РФ.

- Все-таки относительно планов наступления россиян. Много и уверенно говорят, что они могут снова попытаться захватить Харьков…

– Могут. Но не получится. Они способны действовать только классически. Два-три направления отвлекающие и одно – основное. Однако для Харькова эта история будет тяжелая тем, что будут постоянно продолжаться попытки уничтожить объекты критической и гражданской инфраструктуры.

– Беспилотники – это топ-тема для всех подразделений Сил обороны?

– Для всех. Сейчас это уже война дронов. Пока паритета у россиян с нами нет. У нас есть серьезные бомберы, типа Heavy Shot или Бабы Яги, которые носят серьезные заряды. В этом направлении мы лидируем.

Да, у них появилось много FPV-дронов, но мы также наращиваем количество. Нацгвардия наладила собственное эффективное производство дронов. Плюс, бригады на своем уровне отрабатывают – у всех есть люди, которые мастерят, перепрошивают, делают боеприпасы.

В некоторых направлениях до 70-80% бронетехники противника уничтожается именно дронами. Есть подразделения Нацгвардии, работающие исключительно с дронами, и их результаты – уничтоженная российская техника на миллионы долларов. Но все решают люди.

У нас есть батальонно-тактическая группа, созданная из определенных подразделений бригад оперативного назначения. Она хорошо себя проявляет в одном из направлений, успешно отражает все наступления противника. Более того, еще и отбивает у противника определенные территории.

Это уже – виртуозность командиров.

- Насколько остро в НГУ стоит вопрос снарядного голода?

– По сравнению с россиянами – всегда остро. Не скажу, что сейчас ситуация очень критичная. Хотя до сих пор тяжелая.

Но фронт не рушится. В некоторых направлениях, когда командиры нормально планируют, есть и продвижение. На других люди нуждаются в поддержке командования: что они не брошены на произвол судьбы. К ним нужно ездить, общаться. Награждать, когда они проявляют себя в бою. Это для них очень важно.

- Вопрос коррупции. В НГУ к большому вторжению было немало громких скандалов. Теперь они просто не выходят наружу?

– Речь не о том, выходят они или нет. Мы их не скрываем. Могут быть некоторые истории, но мы постоянно работаем с этим.

- Что это значит?

– Я работаю со своими логистами. Они работают с командирами воинских частей. Есть государственные и законодательные механизмы, которые мы ввели для этого. Есть антикоррупционные подразделения, видящие и прогнозирующие риски, и мы нейтрализуем их на начальном уровне.

– А что входит в эти риски?

- Закупки – всегда плохая история. Здесь просто легче не закупать, чем закупать. Потому что так или иначе могут быть определенные риски. Мы все максимально контролируем. Потому что я хочу жить в Украине. Мне стыдно будет перед собой, если под моим командованием какие-нибудь схемы будут существовать. Если были определенные случаи – их передали в ГБР, все отработали.

Я – боевой офицер. На этой войне погибли многие мои друзья и подчиненные. Я не хочу "замазываться" в сомнительных историях. Поэтому всех предупредил: не дай Бог кто-то во что-то вляпается – есть закон, буду принимать кадровые решения. Я не собираюсь занижать уровень Нацгвардии и кого-то прикрывать. У меня на этот счет нет друзей.

– Военные аналитики говорят, что летнее наступление россиян может стать большой проблемой для Сил обороны. Чего вы ждете?

– Значительной проблемой наступление россиян было в феврале 2022 года, когда мы не были готовы к проникновению противника вглубь страны. Но мы быстро перестроились по многим направлениям. Провели серьезную харьковскую операцию, россияне покинули Киев и Херсон.

Россия не сможет забрать ни Запорожье, ни Харьков. Даже если в направлении Киева попробуют что-нибудь – это демонстрационные действия. Хотя я ожидаю определенных трудностей. Натиск будет – они будут пытаться продвинуться вперед, где смогут. Мы переместим линии соприкосновения и подразделения, применим резервы. Будем отрабатывать артиллерией с FPV-дронами. Всеми средствами уничтожать.

– Насколько нам хватает резервов?

– Чтобы понимать, что в этом году противник не выиграет. Не могу сказать, что для них все будет плохо. Возможно, у них будут определенные достижения. Возможно, смогут выполнить 10–15% своих целей.

Но это не будет стратегической победой.

А вот после этого они будут думать, что дальше. Потому что, образно, на второй такой выстрел у них тоже не хватает боеприпасов.

Без мобилизации – не будет ротации. Как это сделать

– Вооруженным силам не хватает людей. Нацгвардия это тоже ощущает?

– Мы же всегда отражаем Вооруженные силы, только в меньших пропорциях. Нехватка людей есть, поскольку идет полномасштабная война.

Не будет мобилизации – не будет ротации. Без нее люди истощаются. Ни одно подразделение не может два-три года воевать в обороне. Особенно если стоит на направлении, которое интересно противнику.

Полноценная ротация станет возможна, когда будет мобилизация. Сейчас мы это делаем за счет внутренних перемещений и рекрутинга. У нас очень неплохие истории по рекрутингу в бригадах наступления.

- Когда Гвардия наступления только формировалась , ее приводили в пример успешного привлечения людей в армию, – хотя тогда уже казалось, что добровольцы заканчиваются. Реально ли повторить этот эффект?

– Мы попробуем. Но уже этим занимаются сами бригады. Есть планы, как это возрождать. И ведем работу с платформами по поиску работы. Нацгвардия сегодня – один из самых больших работодателей, если говорить более гражданскими терминами.

Люди должны нам доверять. Знать: если они приходят в бригаду Нацгвардии, там научат, учтут характер и заберут на направление работы, где человек принесет наибольшую пользу. Нет смысла просто гнать [на линию фронта], чтобы перекрыть какое-то направление, отправлять туда всех. Так не работает.

– Из ваших слов следует, что идея рекрутинга вам больше импонирует.

– Конечно. Будет доверие – они будут идти к нам.

– Рекрутинг способен заменить мобилизацию?

– Да, но не сейчас. Это должно происходить параллельно. Система не может быстро перестроиться. Думаю, через несколько месяцев мы увидим увеличение количества людей, желающих приходить в армию.

К сожалению, с информационными спецоперациями противник тоже работает постоянно. Этот негатив дает свой результат, люди просто боятся уходить в армию. Они думают, что уже завтра их без подготовки бросят куда-нибудь на сложное Авдеевское направление, и они там погибнут.

Страна должна перейти на военные рельсы. Она уже переходит.

- Имеете в виду, что нужно больше людей привлекать в армию?

– Что нужно все полностью менять. Во всей системе. Каждый должен понимать, что от него зависит, сохранится эта страна или нет. У каждого должно быть направление, где оно сможет помочь военным и обороне.

Война будет продолжаться. Тем или иным способом. Пока мы не отобьем у россиян желание лезть на нашу территорию, ничего не кончится. Чтобы отбиваться от них нужны силы. Требуется подготовка. Нужно, чтобы люди понимали: в мобилизации ничего страшного нет – тебя научат, посмотрят на твои навыки и дадут тебе направление работы.

"Сырский – системный человек". Что война изменила в НГУ

- В интервью перед назначением вы говорили, что многое изменили бы в Национальной гвардии, если бы была возможность. Возможность появилась более девяти месяцев назад. С чего начали перемены?

- Первое, что меня волновало – боевая и спецподготовка подразделений. Мы увеличили количество учений в четыре раза. Создаем новые учебные центры, увеличиваем их возможности. Если бы они были сформированы еще в 2008-2009 годах, было бы легче. Мы были бы готовы к войне.

Хотя уже тогда в планах России были и Крым и другие территории. Сейчас оставалось бы наладить только комплектование подразделений и работать в направлениях, чтобы обеспечить вооружением, военной техникой, FPV-дронами, средствами РЭБ, боеприпасами.

Уже более 10 стран помогают в обучении гвардейцев от индивидуальной до коллективной и специальной подготовки. Развиваем сержантский корпус – роль сержантов в армиях НАТО достаточно важна. Это звено, непосредственно работающее с бойцами.

За 2023 год, благодаря партнерам, подготовлено около 350 военнослужащих рядового и сержантского состава.

- Расскажите поподробнее – как готовите?

– Через ТЦК и рекрутинг набираем людей и распределяем их в учебные центры. Там даем базовую подготовку. Это – пять недель.

Затем отправляем личный состав в подразделения, где они проходят коллективную подготовку и согласование. Или готовим по специальным направлениям, если кто-то для себя выбирает, хочет ли он, например, управлять дронами, быть снайпером или танкистом.

У нас более 500 мобильных и стационарных огневых групп, работающих по усилению ПВО государства. Это тоже направление подготовки, имеющее свою специфику, которой не было до 2022 года. Но теперь они сбивают и "шахеды", и крылатые ракеты, и самолеты.

Другое крайне важное направление работы – это разминирование. У нас 50 групп разминирования, которые вовлечены в очистку сельскохозяйственных земель, населенных пунктов, линий электропередач и дорог. Только с начала полномасштабного вторжения они обнаружили и обезвредили 38 000 взрывоопасных предметов: от противотанковых мин и неразорванных снарядов до минных ловушек и обследования даже трофейной техники. Их подготовка, безусловно, должна быть тщательной.

- Введение в Ставку изменило ваше восприятие войны?

– Больше изменилось понимание, как работает страна во время войны. Увидел, что действительно много работы проводится.

Сама война для меня была понятна. У России есть единственная цель – уничтожить Украину. Наша задача – удержаться и подготовить личный состав. Сколько бы ни было дронов, технологий, новейших разработок, если люди не обучены – их выживаемость на поле боя уменьшается.

– Как происходит ваше общение с президентом Зеленским?

- Я подчинен министру внутренних дел (Игорю Клименко. – Ред.). Есть вертикаль, согласно которой мы работаем.

- Напрямую вы не общаетесь?

– Нет.

– А с новым секретарем СНБО Александром Литвиненко?

– Я взаимодействовал с ним на направлениях, когда он был главой Службы внешней разведки. Теперь это уже не моя история. Есть министр.

– Общение с военно-политическим руководством у вас происходит исключительно через министра?

- Я командующий Нацгвардией – подразделений, которые выполняют задания на фронте и имеют правоохранительные функции. Прямой коммуникацией занимались должностные лица в пределах своих полномочий.

Есть глава МВД. Он очень поддерживает НГУ. В том числе – в вопросе социальной защиты людей. Например, выходящих из российского плена. На сегодняшний день уже уволен 681 гвардеец, большинство остаются на службе. Из рядов НГУ уволилось до 30 военнослужащих, мы с ними поддерживаем связь, предлагаем трудоустройство. Это, в первую очередь, должности в подразделениях социального обеспечения, инструкторы в учебных центрах.

- Как смена командования ВСУ отразилась на Силах обороны?

- Я знаю главкома Сырского лично, выполнял задачи под его руководством в Харьковской области, в Бахмуте. Это – системный человек. Но он не боится современных технологий и готов внедрять их в Вооруженных силах. Я вижу серьезную реструктуризацию ВСУ, их подходы. Они создают резервы. Проводят аудит подразделений, усиливают бригады, содержащие опасные участки.