Министр войны. Резников о Зеленском и стране: каждый c 18 лет должен учиться стрелять

Алексею Резникову, похоже, удалось пережить турбулентность, вызванную медийными скандалами вокруг Министерства обороны и слухами о желании президента Владимира Зеленского заменить его военным. В интервью LIGA.net Резников уверяет, что президент ему доверяет и им обоим комфортно сотрудничать.

Это был большой разговор. Мы обсудили коммуникационные провалы Минобороны, отсутствие желающих заниматься тыловым обеспечением, сокращение выплат военным, реформу военных кафедр и как вступление Китая в "ось зла" повлияет на войну. И, конечно, не обошли тему яиц.

Почему Резников не готов уходить в отставку, хватит ли Украине снарядов для победы над Россией и в чем министр не согласен с главой разведки Кириллом Будановым – читайте в интервью Резникова для LIGA.net.

"А ПОЧЕМУ Я ДОЛЖЕН ПОДАВАТЬ В ОТСТАВКУ?"

– Вы неоднократно заявляли, что публикации о яйцах, дело против вашего экс-зама Вячеслава Шаповалова, "паспорт" Лиева – это элементы информационной кампании против вас со стороны недобросовестных монополистов, которым вы наступили на хвост…

– Это одна из версий. Информационные волны носят заказной характер. Когда один и тот же текст с надуманной историей о якобы чешских патронах за 7 центов копируется в 40-50 источниках – очевидно, что это организованный и продуманный вброс. Кто-то намеренно (или случайно) в нескольких публикациях наложил видеоряд с миллионом в диване заместителя экс-министра (Андрея Тарана. – Ред.) с текстом о задержании моего зама.

Читайте нас в Telegram: только важные и проверенные новости

И таких примеров информационного возбуждения общества, что якобы в Минобороны собрался сумасшедший сброд коррупционеров… Но когда начинаешь смотреть, а что это за информация, то она никакого отношения ни ко мне, ни к моей команде не имеет.

Поэтому одна из моих гипотез: это инспирированная и спланированная история, но бенефициары у нее разные. Запустить могли одни, а воспользовались те, у кого было большое желание сместить меня с должности. Целью было нарушить доверие к Минобороны как институции. А это означает уменьшение помощи от западных партнеров и нашей возможности идти в контрнаступление. А это в свою очередь – повод посадить нас за стол переговоров с москалями.

Люди правильно поступают, когда требуют прозрачности. Я сам такой человек. Когда я пришел в должность, я публично с трибуны Верховной Рады объявил, что буду создавать независимые агентства, в том числе по закупкам.

Мы зарегистрировали агентство оборонных закупок и запустили агентство, которое будет заниматься тыловым обеспечением. Но 24 февраля (2022 года. – Ред.) передо мной встал вопрос приоритетности: надеть и накормить кратно увеличенную численность ВСУ или продолжить заниматься процедурами. Конечно, я был вынужден отложить реформы. И это меня догнало.

Я хочу попросить всех, кто критически мыслит, найти первую публикацию о якобы яйцах по 17 грн, распечатать на формате А3 страницу приложения и прислать мне обведенное красным маркером, где вы видите, что штука – 17 грн. Вы там этого не найдете. Поэтому миф о яйце по 17 грн остается мифом.

– Если проблем с питанием нет и это все информационная кампания против вас, то все ваши последние действия по замене заместителей, созданию антикоррупционного совета и т.п. – не из-за проблемы, которую нужно решать, а потому что президент попросил вас погасить информационный пожар?

– Не так. Во-первых, коммуникационно мы проиграли волну. И я это признавал. Кризисного информационного менеджмента у меня не было, поскольку я не считал, что это нужно. Для меня с 24 февраля 2022 года кризисный менеджмент ежедневно — это взаимодействие с западными партнерами.

Читайте также: Совет поддержал частичное раскрытие информации об оборонных закупках

– То есть вы не занимались кризисным информационным менеджментом, потому что рассчитывали на единство общества до конца войны. Но я сколько пересмотрел ваших интервью – почти в каждом вы упоминаете о коммуникационных провалах. Когда, наконец, Минобороны сделает выводы?

– Первые сделанные мой выводы – это перезагрузка антикоррупционного управления, которая, к сожалению, не сработала. Оно должно выявлять признаки коррупции и информировать.

Я пообщался со знакомыми, которым доверяю в сфере коммуникаций. Я ищу людей, которые будут отвечать за кризисные коммуникации.

Создание антикоррупционного совета – это не новшество. Я его придумал в 2014 году, когда стал заместителем мэра-секретаря Киевсовета.

– Ваш бывший заместитель Шаповалов, отвечавший за тыловое обеспечение, уже месяц под арестом. Вы изменили мнение относительно него и этого дела?

– Нет. Я юрист и моя библия – это Конституция, в которой записан принцип невиновности. Виновным может признать только суд, а не суд Линча. По моей информации, ему не инкриминируют ничего связанного с питанием. У него другое обвинение, ничего коррупционного там нет. Ни яйца, ни моркови, ни капусты…

– Бронежилет? (по данным ГБР, Шаповалов лоббировал закупки некачественных бронежилетов и шлемов на сумму более 1 млрд грн. – Ред.).

– Пусть разбираются. Но я точно знаю, что контракты, являющиеся предметом исследования, датированы мартом 2022 года. И я хочу спросить: а где все были в марте 2022-го? Когда на складах ноль [бронежилетов], а нужно было привезти сотни тысяч.

Поэтому я хочу дождаться завершения следствия и услышать приговор. Ибо он может быть и оправдательным тоже.

– Если суд признает Шаповалова виновным – это изменит вашу позицию? Вы готовы будете публично признать свою ответственность за человека, пришедшего вместе с вами из другого министерства? И если на момент приговора вы будете министром – подать в отставку?

– А почему я должен подавать в отставку?

– Потому что этот человек пришел с вами.

– У нас, по Конституции, есть понятие индивидуальной ответственности за совершение преступления. Если суд сочтет его виновным – я признаю, что ошибся кадрово.

Давайте тогда заменять мэров, отставлять главу парламента, потому что кто-то из их команды накосячил.

– Вы уже объясняли, как остались в должности, – что у вас был разговор с президентом…

– Что значит "остались"? Я заявление об отставке не писал, президент представления в парламент не вносил, постановления о моем увольнении в Раде не зарегистрировано.

– Хорошо, вы продолжаете работать, и у вас по этому поводу был разговор с президентом. Он попросил сделать выводы и после этого, в частности, произошла ротация ваших заместителей.

– Он честно сказал: "Алексей, напряжение понятно, но реформы, о которых мы с тобой договаривались во время первой беседы (когда он предложил мне эту должность), никто не отменял. Ты оставил понятные приоритеты, но ты их очень далеко отложил. Возвращайся к ним".

– После общения с президентом вы увидели, что он продолжает вам доверять?

– Мне кажется, что да. Я это не просто вижу, а чувствую.

– У меня создается впечатление, что вы сейчас на испытательном сроке у президента.

– Нет, так не звучало.

– Вам комфортно работать?

– Абсолютно.

Читайте также: Резников и Буданов пока останутся на своих местах. Арахамия – о кадровых ротациях в Минобороны

"ТРИ ЧЕЛОВЕКА ОТКАЗАЛИСЬ ЗАНИМАТЬСЯ ТЫЛОВЫМ ОБЕСПЕЧЕНИЕМ"

– Недавно правительство назначило вам трех новых заместителей. Это ваши кандидатуры или вам их предложил президент или кто-нибудь другой?

– Я сам принимаю кадровые решения, но согласно закону и по этическим соображениям сначала я согласовываю их с президентом и премьер-министром. Весной 2020 года у нас была договоренность с Денисом Анатольевичем [Шмыгалем], что мы всех заместителей приводим к нему до того, как их подаем на назначение.

Всех троих заместителей я персонально знаю. С Александром Павлюком мы познакомились, когда я уже стал министром обороны. Первая моя командировка с Валерием Залужным была в ООС, и Александр Павлюк тогда как раз был там командующим. С Андреем Шевченко мы знакомы с 2004 года со времен Оранжевой революции. С Виталием Дейнегой мы познакомились в 2019 году.

Я считаю, что Виталий может дать добавленную стоимость. Он мечтает о цифровизации ВСУ. Я давно объявил, что моя цель – преодолеть УПА. Не ту УПА, которая всем нам известна, а украинскую бумажную ("паперову" в оригинале. – Ред.) армию.

– Ваш новый первый заместитель генерал-лейтенант Павлюк был назначен благодаря указу президента, воспользовавшегося неурегулированностью иерархии украинского законодательства. Вы как юрист прекрасно знаете, что закон имеет высшую юридическую силу, чем указ. Закон о нацбезопасности четко говорит, что заместители министра назначаются из числа гражданских лиц. У вас, как у юриста, нет вопросов к этому назначению?

– Это норма, которая имеет временное действие. Это только на период военного положения. Сейчас очень много вызовов, связанных с боевыми действиями и быстрыми запросами от военных, на которые нужна быстрая реакция. Внутри министерства должна быть серьезная военная экспертиза. Опыт господина Павлюка как командующего ООС и его понимание, как живет украинское войско изнутри, – это та необходимая на сегодняшний день экспертиза, которая нужна мне для более эффективного обеспечения ВСУ.

Кстати, министр обороны США Ллойд Остин – бывший генерал, и у них есть ограничение, сколько должно пройти лет до того, как ты можешь быть назначен министром обороны. Но наши друзья проголосовали в Конгрессе исключение: когда Остина предложили на министра, у него еще не истек предусмотренный законом срок.

Поэтому я считаю, что президент Зеленский имел право на такое исключение во время войны.

– Кто сейчас занимается тыловым обеспечением в Минобороны, ведь профильного заместителя до сих пор нет?

– У нас есть работающий департамент. Я продолжаю поиск человека, который согласился бы прийти на эту должность. Три человека отказались.

– Понимают риски и боятся повторить судьбу Шаповалова?

– Это третье. Первые два аргумента – другие. Это серьезные люди, которым доверяло бы общество и имеющие отношение к созданию системы Prozorro. Я попросил их подумать, изучить ситуацию и потом вернуться к разговору. Прозвучал такой ответ: "У нас много работы с волонтерами, есть свои горизонтальные связи в армии. Я два дня писал по обеспечению питанием, едой и одеждой. Спросил, что не устраивает. Мне ответили, что все устраивает. Я спрашиваю, что бы они хотели изменить. Говорят: не дай Бог вы будете что-то трогать, нам не до ваших экспериментов". Это был довольно эмоциональный ответ разных военных разного уровня этому человеку.

И этот человек говорит, что для него нет вызова, потому что не нужно ничего менять, все нормально работает. А идти, потому что кому-то там что-то не нравится, просто ради перемен – это испортить систему. А это – проиграть войну.

Ну, и в-третьих: "У вас травят людей, называют их коррупционерами, хотя никакой реальной претензии нет. Съедают просто потому, что ты на этом посту".

Читайте также: Коррупционный скандал в Минобороны. Уволены Хмельницкий и Шаповалова – комитет Рады

ВЫПЛАТЫ БОЙЦАМ ВСУ И РЕФОРМА ВОЕННЫХ КАФЕДР

– Заработал новый порядок выплат военным – и его серьезно критикуют, в том числе бойцы. Вы это объясняли экономической необходимостью: затянуть пояса. Сколько государство планирует сэкономить?

– Экономия – это второй фактор. Главный – это справедливость. Мы получали сигналы именно от бойцов о том, что ребята, которые реально на "нуле" и рискуют, получают 100 000 грн. А силы обеспечения, которые в 20-30-40 км не рискуют так своей жизнью, но тоже получают 100 000. Это несправедливо. Параллельно есть военнослужащие, у которых нет даже БРки (боевое распоряжение. – Ред.). 

– Вы о ТРО "Буковель"?

– К примеру. Или "ужгородский котел". Военные спрашивают, почему они получают 30 000 грн плюс денежное обеспечение? Практика применения показала, что требуется модернизация. Ты хочешь получить больше денег, у тебя есть мотивация – пожалуйста, можешь подать рапорт. Даже если ты не на "нуле" – тебя переведут на линию столкновения. Ты считаешь, что нуждаешься в ротации и отдыхе, но можешь выполнять менее рискованное боевое задание, – получай 30 000 грн плюс денежное обеспечение. Если нет – просто денежное довольствие.

А уже дальше идет "экономия" по разным факторам. Это около 100 млрд. грн.

Но мы подняли базовое денежное довольствие на 30%. Сегодня солдат-стрелок наименьшей категории, у которого было 13 000 грн, имеет 20 000 грн. А это все контракты и будущее пенсионное обеспечение. У всех, начиная от солдата, произошло увеличение.

– Война может длиться долго. Есть ли вероятность, что в будущем власти снова будут вынуждены еще сократить размер денежного обеспечения ВСУ? В том числе для тех, кто на передовой, на "нуле"?

– Я убежден, что те, кто на передовой и выполняют боевое задание, точно никак не пострадают. Что касается остальных… Я не хочу на догадках что-то строить. Но мы проговаривали с президентом и премьером, что должны обеспечить постоянное и стабильное финансирование сил безопасности и обороны.

– Как вы сейчас оцениваете мобилизационную потребность ВСУ?

– Мобилизационный план, объявленный с момента имплементации парламента указа президента о введении военного положения, еще даже не завершен.

Читайте также: В Минобороны взялись за оптимизацию работы военкоматов

– По какому принципу происходит сейчас отбор кандидатов на мобилизацию? Мы смотрим на военно-учетные специальности?

– У Генштаба есть потребность. Он точно знает необходимое количество водителей, стрелков, операторов, артиллеристов, снайперов. Генштаб определяет задачи военкомам: план и категории специалистов. Минобороны только осуществляет контроль и мечтает превратить бумажную мешанину в цифровизированный продукт. У нас есть этот продукт, он разработан. Мы просто не успели до конца ввести. Это будет один из вызовов Виталия [Дейнеги].

– Вопрос от подписчиков. Если подход к мобилизации по военно-учетным специальностям – то это в основном профанация. Офицеры с военной кафедры часто явно не офицеры и обладают слабо развитыми лидерскими качествами. И 90% всему учатся с нуля. В чем тогда смысл смотреть на ВУС? Может, нужно изменить подход к отбору на мобилизацию?

– Вопрос лидерства, в том числе в армии, стоит в каждой стране. Я это слышу от коллег-министров обороны. Они предлагают лидерские курсы младших командиров, средних командиров и сержантов. Ведь именно сержанты – это костяк армии.

Мы почти 30 лет жили в парадигме, что на нас никто не нападет. И для многих вузов военная кафедра была формальностью…

– А для студентов – способом "откосить" от армии.

– Плюс звание офицеру запаса. Но я знаю много университетов, где фантастические заведующие военными кафедрами, добросовестно готовившие выпускников, которые сейчас успешно воюют. А есть училища, где не все… Армия – это срез общества. Есть лидеры и ведомые. Но почти на каждом заседании Ставки президент упоминает о программах обучения. И именно генерал Павлюк вместе с Генштабом занимается вопросами комплектации и учений. Поэтому я надеюсь, что офицеры с боевым опытом смогут донести в учебные центры энергию, чтобы они понимали, как и кого нужно готовить.

– Что нужно делать с военными кафедрами? Реформировать или ликвидировать?

– Ни в коем случае. Более того, я убежден, что нам нужно готовиться к изменению в правовом плане и культуры поведения нашей нации после победы. К сожалению, физически враждебная страна, которая является нашим соседом, не улетит в космос. Даже со всеми творениями Илона Маска. И она будет мечтать о реванше. Поэтому единственный залог неповторения такого вторжения – мощный сектор сил безопасности и обороны, а также понятная концепция армии резервистов. Так живет Швейцария.

Поэтому я убежден, что наоборот – культура военной профессии должна стать трендом. Как в Израиле, например. Возможно, срочная служба нам больше не нужна. Но каждый молодой человек в 18 лет начинает проходить специальные курсы подготовки: медицина, стрельба, окопы, слаживание. Дальше учится на кого хочет, но раз в год проходит месячные курсы по специализации. Хочешь быть пулеметчиком – развивайся как пулеметчик. Хочешь быть оператором дронов – давай.

Ходить в тир – эта культура должна быть. Должны работать тиры, чтобы все умели ловко пользоваться огнестрельным оружием. Нужно завершить реформу, и официально зарегистрированное огнестрельное оружие должно быть у населения, конечно, с прохождением проверок у психиатра, нарколога и правоохранительных органов.

Потому военные кафедры точно нужны. Возможно, нужно думать об их специализации.

– Это ваши мысли или планы государства?

– Это мои мысли, обсужденные и согласованные с премьер-министром. Это записано в нашем плане и это один из элементов изменений в законодательство, которые мы готовы делать. Это четко совпадает с позицией президента, мы с ним об этом говорили.

Читайте также: Вооруженный народ. Легализация огнестрельного оружия очень актуальна. Но власть почему-то не спешит

ДРОНЫ, КИТАЙ И СНАРЯДЫ

– В январе Кабмин упростил растаможку невоенных дронов. А уже в феврале глава оборонного комитета Завитневич подает законопроект, который, по словам экспертов по аэроразведке, значительно усложняет ввоз дронов в Украину, тех же "Мавиков". Что происходит?

– "Зрада" отменяется. В этом законопроекте речь шла только о Государственной службе экспортного контроля. Я разговаривал с Марией Берлинской (руководитель Центра поддержки аэроразведки. – Ред.) после ее обращения к президенту и ко мне через блог УП. По моей информации, среди народных депутатов вопрос этого законопроекта, я думаю, уже снят.

– А вы спрашивали у нардепов, зачем этот законопроект вообще был?

– Да, спрашивал. Они объясняли тем, что целью было не усугубить ситуацию, а нормировать и [сделать] больше контроля, больше комфорта партнерам.

– Как вы оцениваете уровень обеспеченности ВСУ дронами?

– Нам необходимо невероятное количество дронов. Это тоже gamechanger. Как дронов для разведки/корректировки, так и ударных от 3 до 1000 км, морских дронов. Это дает возможность нанести удар врагу. И это сохраняет жизнь нашим [военным], давая ситуационную осведомленность.

Я не хочу называть цифры, но скажу так. Мы вместе с Михаилом Федоровым собирали встречу с отечественными производителями БПЛА, где было 80 компаний. Я им сказал: "Сколько бы вы ни изготовили – я у вас все куплю". У меня рядом стоит министр внутренних дел, который тоже будет докупаться. В моем бюджете зарезервировано 20 млрд грн, чтобы покупать все, что они изготовят. Параллельно у Федорова есть проект United24. Параллельно правительство выделило 10 млрд грн на возможность закупки дронов из-за границы, которые я как министр обороны не могу купить.

– Этот вопрос приобретает актуальность на фоне заявлений западных партнеров о начале военной помощи России со стороны Китая. Как вхождение Китая в "ось зла" повлияет на российско-украинскую войну?

– Я очень осторожно отношусь к дронам производства этой страны (речь о Mavic, Matrice. – Ред.), успешно используемых на поле боя.

Поэтому я продолжаю оставаться упоротым (в хорошем смысле) представителем позиции, что нам нужно развивать собственное украинское производство дронов. Тогда мы будем независимы.

– Если все же Китай принимает решение открыто помогать России – чем мы можем ответить?

– Только продолжать просить наших партнеров держать мощную позицию, в том числе санкционную. Но я лично остаюсь проинформированным оптимистом, что они этого не сделают.

Я наблюдал за выступлениями лидеров Китая и Индии. Они довольно ясно сказали, что сегодня война – это не способ решения проблем между странами. Есть другие приоритеты. Это продуманная и сознательная позиция. Поэтому я надеюсь, что прямой открытой помощи России не будет.

Читайте также: Пекин обвиняет Кремль в утечке информации о переговорах о поставках оружия – The Economist

Из хорошего. Факт, что россияне ищут там поддержки, дает нам сигнал, что у них начинает все быть гораздо хуже, чем было. Они ищут, где сшить бронежилеты, где заказать снаряды. Ищут бронетехнику, ищут пушки, ищут снаряды.

– Давайте будем откровенными: мы тоже ищем снаряды.

– Мы не ищем, мы все нашли. Главное, чтобы все своевременно доезжало. Есть вопросы о возможности отдать нам со складов. Потому что каждая страна, принимая решение о передаче нам снарядов, уменьшает собственную обороноспособность и параллельно заказывает производство новых у отечественных компаний. Поэтому в пакетах американской помощи многое идет "в течение года".

В марте [2022-го] мы искали все. Сейчас мы ясно понимаем способность каждой страны. И без антикремлевского альянса, который сегодня насчитывает 54 страны, нам бы ой было как тяжело.

– Но генсек НАТО Столтенберг признает, что западные запасы не были готовы к такой интенсивности боевых действий. Есть ли риск, что после активной весны наступит период позиционной войны, когда обеим сторонам банально нечем будет стрелять?

– Не думаю. Ибо я знаю объемы контрактов, которые я заключил на изготовление и поставку на разных предприятиях. Я знаю объемы контрактов, заключенных нашими партнерами в наших интересах. Я знаю объемы контрактов, заключаемых партнерами из донорских фондов, созданных в интересах помощи нам. К примеру, под руководством Великобритании и Дании.

"Я УМОЛЯЮ ЧАСТНЫЙ БИЗНЕС ДЕЛАТЬ – Я ВСЕ КУПЛЮ"

– Украина просит у западных партнеров F-16, хотя Буданов в интервью Голосу Америки сказал , что нам нужны не F-16, а штурмовая авиация (в первую очередь самолеты А-10 Thunderbolt II) и ударные вертолеты "Апачи". По-вашему, что в приоритете?

– Я свой ответ строю на консультациях с командующим Воздушными силами господином Олещуком и месседжах, проговоренных со всеми членами Ставки верховного главнокомандующего. Украине нужно усиливать противовоздушную оборону. А самолет – это платформа, являющаяся элементом в первую очередь ПВО. Поэтому нам нужны самолеты, способные как элемент ПВО увидеть в воздухе вражеский самолет и нанести ему поражение, сбить крылатую/баллистическую ракету и при необходимости нанести удар по наземным целям (склады, командные пункты, скопления техники). Должны быть в наличии запчасти, инженеры, документация и места хранения.

Что такое А-10 Thunderbolt? Это тяжелая летучая крепость, которая может насыпать на танковые колонны. Но танковые колонны после того, как россияне походили и попробовали, давно не ходят. Этот самолет далеко не видит и слишком медленный. Их много в США, но они не воюют. Они старые, у них нет запчастей, и обслуживать их невозможно. Я эти самолеты обсуждал еще в марте прошлого года и получил ответ: "Не может эта медленная крепость противостоять быстрым самолетам россиян".

Читайте также: Конгресс США будет давить на Байдена по F-16. Они могут появиться в "решающий момент

– В интервью Бабелю вы рассказывали, что Укроборонпром не в состоянии обеспечивать оборонные потребности Украины из-за банальной нехватки денег, а взять деньги в кредит он не может, потому что является ненадежным заемщиком. Насколько государство готово разрешить производство оборонных продуктов и оружия в частном секторе? Есть ли какие-то планы на этот счет?

– Государство не просто готово разрешить. Я от имени государства через ваше издание обращаюсь к частному бизнесу: "Я вас умоляю, делайте что можете – я все у вас куплю".

В доказательство этого я могу сказать, что Минобороны заключены контракты с частной компанией на производство украинской современной артиллерии 155-го калибра и все уже идет в изготовление. То же касается снарядов, бронетехники и некоторых потребностей для наших ракет. Ремонты современных артиллерийских систем, которые мы получили от партнеров, производятся частными компаниями. Я вас призываю: если вы готовы что-то делать и инвестировать – мы вас полностью поддержим.

Потому мы и пошли на упрощение процедур по взятию на вооружение. Главное, чтобы военные сказали мне: "Да, это наше и оно нам подходит". Конечно, есть процедуры испытания и у вас есть контракт.

– Какое пока вообще соотношение того, что Украина производит своими силами, а что – сотрудничество с частными компаниями?

– По БПЛА преимущество частного бизнеса, наверное на 98-99%. Есть фантастические компании, производящие стрелковое оружие. Я не хочу делать продакт-плейсмент, но если вы посмотрите мою декларацию – там есть официально зарегистрированное охотничье оружие нескольких брендов.

Единственная структура, которая делает современную артиллерию – это частная компания. Если брать бронированные машины – частные компании. Танки и бронетранспортеры – пока, к сожалению, либо оставленные по наследству "братья старосоветские", либо модернизированные наши, в том числе частными компаниями или за рубежом. Но есть наши компании, разрабатывающие отдельные боевые модули. Мы сейчас на них смотрим и, возможно, сможем использовать.

– Ракетный проект "Сапсан". В 2021 году ваш предшественник Таран заявил, что он готов на 80%. Летом 2022 года Укроборонпром сообщил нам, что проект развивается. Есть ли шансы, что мы сможем удивить россиян в этом году?

– Я думаю, что это очень реалистичный шанс. Я бы его назвал планом. Я лично недавно был на производстве и смотрел на отдельные элементы этой программы, поэтому оптимистично смотрю и на реализацию этого плана.

– Буданов неоднократно говорил, что первый этап войны закончится выходом на границы 1991 года. А дальше, по его словам, "нужно смотреть на полосу безопасности вокруг Украины, как минимум с российской стороны, на глубину 100 километров и больше". Как по-вашему может выглядеть эта "полоса безопасности"? Это создание буферного образования типа Приднестровья? Или это 100 км мин, стен и колючей проволоки?

– Полосой безопасности должны стать два параллельных института. Первое – это план из 10 пунктов – известная Формула мира президента Зеленского. Он имеет все составляющие построения будущей архитектуры безопасности в мире, ключевым элементом которой будет Украина. Чтобы сделать невозможными новые попытки решать пожелания от соседей через военную агрессию. Я убежден, что членство в НАТО и Евросоюзе – один из ключевых элементов такой архитектуры безопасности. Конечно, после победы.

Второе – это построение украинского мощного современного государства с очень развитым сектором безопасности и обороны, нормальной регулярной армией и пониманием, что служить в армии – модно и престижно.

Читайте также: От сакральной жертвы к победителю: полная история "отставки" Резникова. Спойлер: это не конец