Социальная сетка. Что общего у Зеленского, Порошенко и Цукерберга

Два года назад в России на улицы внезапно вышли протестовать школьники.

Перед этим Алексей Навальный снял расследование "Он вам не Димон" – об имуществе премьер-министра Дмитрия Медведева. Выложил в интернет. Выбрал дату для акции протеста. И внезапно на нее пришли те, кто успел родиться при Владимире Путине.

Это стало неожиданностью для всех. Для омоновцев, разносивших школьников по автозакам. Для оппозиции, которая никак не ожидала эту "кавалерию с холмов". Это стало неожиданностью для родителей, которые внезапно обнаружили, что их дети хотят чего-то иного.

Новых протестующих никто не ждал. Они все это время были "под радарами".

Ветераны "Болотной площади" привыкли к фейсбуку. Родители – к "одноклассникам". Это было той средой обитания, в которой они привыкли устраивать переклички. А оказалось, что обе эти площадки уже нерелевантны. Что новые протестующие выбрали главной соцсетью Youtube. Тот самый, который старшее поколение по инерции воспринимало как медиасклад.

Спустя два года впору думать о судьбе украинского ФБ.

Второй Майдан приучил нас к мысли, что ФБ – главная соцсеть страны. Чиновники массово заводили аккаунты, лично отвечали на комментарии и ввязывались в споры. Социальная сеть проводила референдумы о доверии, выдавала ярлыки на княжение и лишала социального капитала. Фейсбук считался эдаким украинским вече, которое вправе любому кричать "любо" или "долой".

Накануне второго тура настроения фейсбука были довольно единодушны. Сторонники Зеленского были в численном меньшинстве – социология страны не попадала в резонанс с настроениями главной соцсети страны. Если бы президента Украины выбирали в фейсбуке, то победил бы Порошенко. Но он проиграл.

Нет, переоценивать соцсети было бы наивно - для украинского избирателя главным источником информации остается ТВ. Но долгое время было принято считать, что "перетекание" аудитории будет идти по четко заданному вектору. Что "аналоговый" избиратель будет становиться "цифровым" именно в рамках платформы Марка Цукерберга. Но почему мы решили, что этой платформой станет именно Facebook?

Instagram. Судя по цифрам, аудитория этой соцсети оказалась куда лояльнее к триумфатору президентской кампании, чем аудитория ФБ. 4,3 миллиона подписчиков Владимира Зеленского против 280 тысяч у Петра Порошенко. Можно спорить о методологии подсчетов, сопоставлять цифры и измерять вовлеченность, но факт налицо – платформа, которую многие воспринимали как "несерьезную" и "развлекательную", оказалась куда более политизированной, чем было принято считать.

Безусловно, президента выбирают не соцсети. Количество подписчиков ничего не гарантирует. Но речь сейчас даже не о том, кто именно выбрал нового президента Украины. Речь о том, в какой части всемирной паутины находятся избиратели Владимира Зеленского.

Российская оппозиция не могла знать о "новых протестующих". Они не были даны "ветеранам Болотной" в ощущениях. Потому что все эти люди находились в разных информационных пузырях и на разных интернет-площадках. И теперь впору говорить о том, что с аналогичным вызовом столкнулась и Украина.

Отечественный фейсбук продолжает жить своей повесткой. Заново привыкает к стране. Готовится уходить в оппозицию. Пытается разобраться в природе нового большинства. Но, вполне возможно, что для разговора с этим самым большинством ФБ уже не подходит. Возможно, в поисках ответов нужно идти на другую платформу.

Владимир Зеленский уже успел намекнуть, что не хочет злоупотреблять телеэфирами. Что его информационная политика будет выстроена на "диджитализации" и "прямом общении". Его кампания заставила спорить об эффективности наружной рекламы и том, какие каналы коммуникации впору считать архаичными.

Но кто сказал, что из моды не может выйти целая социальная сеть?

• Читайте также у Павла Казарина: Порошенко, Зеленский и проблема маленького человека