"Обстрелы многоэтажек – просто так были, нагнать страх". Жизнь деблокированного Чернигова

"Я своими глазами видел, как наши сбили вражеский истребитель и взяли в плен того толстячка, который с Путиным фоткался, – майора Александра Красноярцева. Я как раз покупал корм для животных, услышал страшный звук двигателя, а потом увидел столб дыма", – рассказывает LIGA.net о начале марта в Чернигове Михаил Марухно, местный житель.

На первом этапе полномасштабного вторжения в Россию Чернигов стал одной из главных целей оккупантов. Уже с 24 февраля под городом шли мощные бои, а позже российские войска блокировали и месяц безжалостно били по гражданской инфраструктуре авиацией и артиллерией.

3 апреля, после победы над оккупантами на севере, обстрелы Чернигова прекратились. Предварительное количество погибших – более 700 человек.

Как говорит волонтер Михаил Марухно, сейчас о блокаде напоминают несколько вещей: большие очереди в полупустых магазинах, отсутствие электричества, проблемы со связью и водоснабжением и разрушенные обстрелами дома. На все остальное черниговцы реагируют стоически.

Одна из самых драматичных картин, которую сейчас открывает Чернигов, – разрушения на улице Гагарина. Здесь разбомбили две школы, расположенные одна против другой, – №18 и №21. В них попали в первые дни марта.

Пенсионерка Валентина Николаевна живет поблизости. Рассказывает: в те дни почти все местные скрывались от обстрелов росвойск по подвалам друг у друга. А больше всего – в школьных убежищах. Там же питались, там же базировался штаб территориальной обороны, туда привозили гуманитарку.

"У меня из окна видна 18-я школа. Третьего марта стою, смотрю в окно, и вдруг прилетает ракета. Все трясется, – вспоминает женщина. – Думала, сейчас на меня потолок упадет. Тут слышу, что и в сторону 21-й школы что-то полетело. А дочь моя пошла туда 10 минут назад".

Через 15 минут дочь Валентины Николаевны вернулась – в крови, с иссеченным лицом. Сначала вообще не могла разговаривать, но сейчас пришла в себя и уже вышла на работу. Как говорит ее мать – "со шрамами ушла".

В те дни прилетов было много. Женщина вспоминает, как попали в соседний дом. Погибла вся семья с детьми, хотя прятались в подвале. Обломок бомбы – острый и тяжелый – до сих пор лежит во дворе Валентины Николаевны.

Прямо напротив ее дома – разрушенный магазин АТБ.

"Вот нашли себе военный объект", – возмущается Валентина Николаевна и добавляет: в Чернигове был ад, так что страшно представить, что сейчас в Мариуполе. "Молимся за Азов каждый день", – крестится.

Михаил Марухно в день подрыва черниговских школ возил туда гуманитарку. Пока ехали, слышали самолет и взрывы, а приехали уже на развалины.

Не под запись многие черниговцы говорят: размещать всю тероборону скопом в одном месте было катастрофой, еще и местные власти сообщили о местонахождении ТрО в одном из телеэфиров. А надо было держать ТрО в секрете, ведь российские оккупанты мониторят инфополе и соцсети, убежден Михаил Марухно.

21-я школа действительно выглядит ужасно. Водитель-спасатель Александр, работающий на ее руинах, говорит: долго не могли добраться до завалов из-за продолжающихся обстрелов россиян. Разбирать завалы начали только 5 апреля. По его словам, при бомбардировке 18-й школы погибли 30 теробороновцев. В их числе – серебряный призер Кубка мира по кикбоксингу Евгений Звонок.

Возле школы №21 – разбитые лавочки, изуродованные деревья. Провалы в стенах открывают взгляду разрушенные классные комнаты.

Учителя и собравшиеся на разборе горожане достают из-под завалов папки с документами. Одна женщина шепчет другой: из-под завала вытащили одного малого, так он с того момента постоянно рисует разваленные дома.

В школе нет живого места. В актовом зале – следы крови на стене.

За школой – частный сектор, где половина домов разрушена до основания, а кое-где можно увидеть глубокие воронки – в рост человека.

Читайте также: Репортаж | "Они говорили: элитное у вас село". Как Ивановка под Черниговом пережила 25 дней оккупации

По горькой иронии, на пересечении улицы Черновола и проспекта Мира в Чернигове находится площадь Дружбы народов. Местный житель Анатолий рассказывает: основные обстрелы многоэтажек на Черновола пришлись на 3 марта. Тогда в первый и последний раз мужчина спускался в укрытие, а затем прекратил.

"У меня два инвалида на руках, на колясках и с палками. Одному – 32, другому – 76. Куда же я уйду?" – объясняет Анатолий. Жалуется, что не хватает лекарств. А вот местный магазин работал даже во время блокады.

Неподалеку пожилые женщины выстроились в очередь за гуманитаркой. Рассказывают о 30 погибших под одним обстрелом и о 500-килограммовых бомбах, которыми по домам били россияне. Увидев журналиста LIGA.net, к ним подходит "главная по общежитию", кричит: "Зачем вы с ним говорите? Мало ли, кто он на самом деле" – и прогоняет.

Обстрелы многоэтажек в Чернигове были просто так, чтобы нагнать страх, считает Михаил Марухно. Тогда как раз стартовали переговоры украинской и российской делегаций, и подобное давление – типичное поведение россиян.

Впритык к Чернигову находится село Новоселовка. Посреди села шли ожесточенные бои, теперь оно – одно из самых разрушенных в области.

Пенсионерка Нина Васильевна все еще живет в селе, хотя от ее дома ничего не осталось. Она "охотится" на журналистов и никого из них не пропускает.

"Дочке ножку оторвало. Хотелось бы попасть в прессу, потому что мы без ничего остались. Может, кто-то бы увидел, спонсор какой-нибудь нашелся на ножку для дочки – ходить не может. С протезом помог бы", – говорит женщина.

Показывает, где были позиции россиян, а где – украинские. Вспоминает, как перебегали под обстрелами и бомбардировками "из одного государства в другое". Еды, к счастью, хватало: в погребах достаточно запасов картофеля и консервов.

Мимо проходит сосед, здоровается с Ниной Васильевной:

– Когда тишина – как-то сложно. При обстрелах будто было спокойнее. Вчера британцы здесь снимали, потом Норвегия. Вот теперь киевляне.

– Все правильно, – трясет кулаком Нина Васильевна, – им доказательства нужны.

– Зачем эти доказательства? Я до войны был больше в два раза, а сейчас волосы все белые, – отвечает сосед. – Главное, жив остался.

– Вам хорошо, у вас дом почти целый.

– А что, может, по нам не прилетало? У кого обломки в животе, у кого ноги перебиты. Дай Бог всем это пережить.

Нина Васильевна ведет по селу и рассказывает о соседях, которые здесь жили. Простые семьи, долго и тяжело работавшие, покупали иностранные тракторы, пасли скот. Остатки сельхозтехники, разрушенных автомобилей – везде.

"Человека во дворе похоронили во время обстрелов. Приехала полиция, перезахоронили. Спрашиваю: зачем? Вы что, не видите, голова оторвана, руки-ноги оторваны. Что вы людям мозги компостируете? Дайте разрешение закопать и все. Зачем нервы трепать", – возмущается Нина Васильевна.

Средства на свой дом – 120 кв. м – собирали четыре поколения ее семьи. Строили сараи, летнюю кухню синего цвета, где любили собираться соседи, купили газонокосилку. Все сгорело, даже вещи. Нина Васильевна кричит зло, что лишних трусов не осталось, и проклинает Путина "до седьмого колена". Ее внук опускает глаза и говорит тихо: хочу помочь маме.

Михаил Марухно считает, что, несмотря ни на что, Чернигов возвращается к жизни. Открываются бизнесы, начали вывозить мусор, разбирают блокпосты.

Впрочем, добавляет: война и блокада раскрыли в людях и самое хорошее, и самое плохое: "Мой друг-волонтер Денис переехал из области, занимался гуманитаркой с первых дней. Хороший человек. В бомбоубежище, где они прятались, была сотрудница СБУ. И во время бомбежек, наверное, у нее был стресс. Начала всех накручивать, что Денис – агент российской разведки".

Вызвали полицию, продолжает Михаил. Приехали четверо нормальных, один – пьяный, почти на ногах не стоял. "Начал бегать по подвалу с автоматом, испугал детей. Забрал у Дениса телефон. Ничего там не нашел, но все равно бросил на пол и разбил прикладом. Трезвые его успокоили, Дениса проверили, все нормально оказалось. Никто, конечно, наказан не был", – смеется он. И добавляет: "Показательная история".

Читайте также: Тема дня | "Это унижение России". Украинские ракеты сожгли путинский флагман "Москва": что известно