Пиар-дым или инвест-пламя? Удастся ли Китаю глобальная инициатива

В мае этого года глава Китая Си Цзиньпин председательствовал на организованном с большой помпой форуме "Пояс и дорога" в Пекине. На это двухдневное мероприятие приехали 29 глав государств, в том числе президент России Владимир Путин, а также 1200 делегатов из более чем 100 стран. Китайскую "Инициативу пояс и дорога" (сокращённо BRI) Си Цзиньпин назвал "проектом века". В ней участвуют 65 стран, которые занимают две трети земной поверхности, а их население составляет примерно четыре с половиной миллиарда человек.

План Си Цзиньпина, впервые объявленный в 2013 году, предполагает интеграцию Евразии с помощью инвестиций в размере триллиона долларов в объекты инфраструктуры, раскинувшиеся на территории от Китая до Европы (с ответвлениями в Юго-Восточную Азию и Восточную Африку). Его уже называют "новым китайским планом Маршалла", а также претензией на "большую стратегию". Кроме того, в прошедшем форуме некоторые эксперты увидели попытку Си заполнить вакуум, образовавшийся после отказа Дональда Трампа от Транс-Тихоокеанского партнерства, торгового соглашения, заключенного Бараком Обамой.

Амбициозная инициатива Китая может дать бедным странам очень нужные им автомобильные и железные дороги, трубопроводы, порты и электростанции. Она также призвана стимулировать инвестиции китайских компаний в европейские порты и железные дороги. Собственно "поясом" называется широкая сеть шоссе и железных дорог, пересекающих Центральную Азию, а "дорогой" - морские маршруты между Азией и Европой и соответствующие порты.

Марко Поло мог бы этим гордиться. Если Китай решит направить свои обильные финансовые резервы на создание инфраструктуры, которая поможет бедным странам и расширит международную торговлю, можно будет говорить о том, что эта страна на практике обеспечивает глобальное общественное благо.

Конечно, китайские мотивы не являются чистой благотворительностью. Перенаправление крупных валютных резервов Китая в высокодоходные инфраструктурные инвестиции вместо низкодоходных казначейских облигаций США выглядит рациональным, и, кроме того, способствует созданию альтернативных рынков для китайских товаров. Китайские стальные и цементные компании сейчас страдают от переизбытка мощностей, строительные компании страны тоже смогут заработать на этих новых инвестициях. Кроме того, китайская промышленность мигрирует в отдаленные провинции, поэтому улучшение качества их инфраструктурных связей с международными рынками отвечает потребностям развития Китая.

Но не является ли проект BRI в большей степени пиар-дымом, нежели инвест-пламенем? По данным газеты Financial Times, в прошлом году объемы инвестиций в инициативу Си Цзиньпина снизились. Возникают сомнения, действительно ли коммерческие предприятия заинтересованы в этом проекте так же, как и власти. Каждую неделю пять поездов, полных грузов, отправляются из Чунцина в Германию, но таким же загруженным возвращается оттуда лишь один.

Транспортировка товаров по суше из Китая в Европу всё ещё в два раза дороже, чем торговля по морю. Как пишет Financial Times, проект BRI оказался, "к сожалению, в меньшей степени практическим инвестиционным планом и в большей - политической концепцией". Кроме того, существует опасность наращивания долгов и непогашенных кредитов из-за проектов, которые грозят превратиться в экономических "белых слонов". Конфликты и проблемы с безопасностью могут создать множество проблем для проектов, пересекающих так много государственных границ. Наконец, Индия совсем не рада тому, что Китай наращивает присутствие в Индийском океане, а у России, Турции и Ирана имеются собственные планы в Центральной Азии.

Концепция Си Цзиньпина впечатляет, но насколько она будет успешна в качестве "большой стратегии"? Китай делает ставку на старую геополитическую теорию. Сто лет назад британский теоретик геополитики Хэлфорд Маккиндер утверждал, что страна, контролирующая остров Евразия, будет контролировать мир. Напротив, американская стратегия уже давно опирается на геополитические идеи адмирала XIX века Альфреда Мэхэна, который делал акцент на морской мощи и прибрежных странах (rimlands).

Читайте также: Мир наизнанку. Как меняется паритет сил в глобальной экономике

В конце Второй мировой войны Джордж Кеннан использовал подход Мэхэна для разработки своей стратегии по сдерживанию СССР в ходе холодной войны. Он утверждал, что вступив в союз с островными Японией и Британией, а также с полуостровом Западной Европы, которые расположились с двух концов Евразии, США смогут сформировать глобальный баланс сил, благоприятный для американских интересов. Пентагон и Госдепартамент до сих пор работают в соответствии с этими принципами, и Центральной Азии они уделяют очень мало внимания.

В нынешнюю эпоху интернета многое изменилось, но география до сих пор имеет большое значение, несмотря на болтовню об "исчезновении расстояний". В XIX века основное геополитическое соперничество касалось "Восточного вопроса" - кто будет контролировать территорию разваливавшейся Османской империи. Инфраструктурные проекты, подобные железной дороге Берлин-Багдад, приводили тогда к росту напряженности в отношениях великих держав. Придет ли сейчас на смену этому былому геополитическому соперничеству новый "Евразийский вопрос"?

Начав проект BRI, Китай сделал ставку на идеи Маккиндера и Марко Поло. Но появление сухопутного маршрута через Центральную Азию приведет к запуску новой "Большой Игры" за влияние, в которую в XIX веке были втянуты Британия с Россией, а также бывшие империи Турции и Ирана. В то же время морская "дорога" через Индийский океан обострит серьезное соперничество Китая с Индией: проекты китайских портов и дорог через Пакистан уже привели к росту напряженности.

США в большей степени делают ставку на идеи Мэхэна и Кеннана. В Азии имеется свой расклад сил: Индия, Япония и Вьетнам не желают доминирования Китая в регионе. Они рассматривают Америку как часть возможного решения. Да, Америка не проводит политику сдерживания Китая, свидетельством чего являются огромные потоки товаров и студентов между двумя странами. Но поскольку Китай, увлеченный идеями национального величия, стал инициатором территориальных споров с соседними прибрежными странами, он тем самым подтолкнул их в объятия американцев.

И действительно, именно сдерживание собственных амбиций и является подлинной проблемой Китая. Даже в эпоху интернета и социальных сетей самой мощной силой здесь остается национализм.

В целом, США следует приветствовать китайский проект BRI. Как говорил Роберт Зеллик, бывший торговый представитель США и президент Всемирного банка, если растущий Китай будет содействовать обеспечению глобальных общественных благ, тогда Соединенным Штатам надо помогать китайцам становится "ответственными участниками" глобальных процессов. Более того, у американских компаний может появиться возможность заработать благодаря инвестицям в рамках BRI.

США и Китай могут сильно выиграть от сотрудничества в различных транснациональных вопросах - монетарной стабильности, изменения климата, согласования стратегий кибер-безопасности, борьбы с терроризмом. Проект BRI даст Китаю определенное геополитическое преимущество (и сопутствующие издержки), однако вряд ли он станет тем радикальным сдвигом в рамках "большой стратегии", о котором говорят некоторые аналитики. Впрочем, есть более трудный вопрос: а смогут ли США выполнить свою часть работы.

Джозеф Най
бывший председатель Национального совета разведслужб США,
профессор Гарвардского Университета

Copyright: Project Syndicate, 2017

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook и Google+: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.