Убить империю. Как Украина сможет восстановить свой суверенитет

Очередная встреча нормандской четверки прошла в токсичной для России атмосфере. Примечательно уже то, что фактически естественным, хоть и парадоксальным образом, частью формата стали переговоры по Сирии. А значит, частью общего процесса и общего формата могут стать и отдельные сирийские санкции, про которые уже открыто говорят европейские и американские политики.

Операция по разгону Майдана носила название "Бумеранг". Символично, что действия режима Януковича бумерангом ударили по нему самому, предопределив победу протестующих. Наблюдать за бумерангом "Минск" не менее интересно. Согласно стратегии Кремля, формат переговоров, на которые согласился Путин, должен был обеспечить постепенную интеграцию так называемых "народных республик" на правах федеральных образований, таким образом избавив Россию от санкций, а Украину привязав к двум контролируемым Кремлем федеральным регионам. План Путина-Медведчука-Суркова предполагал право вето этих образований на внешнеполитические решения и фактическую боснизацию Украины, с дальнейшим погружением нашей страны в состояние постоянного искусственного конфликта между условным "Донбасским княжеством" и остальной Украиной в границах одного государства.

Именно желанием подобного сценария были продиктованы и последние требования России о так называемом параллельном выполнении "Минска" - обеспечение безопасности в обмен на политические уступки со стороны Украины. Эти предложения Путина, впрочем, не были поддержаны никем. Более того, бумеранг настиг российского диктатора в тот момент, когда переговоры в нормандском формате плавным образом перетекли в переговоры о Сирии. Произошла удивительная трансформация. Мыслевирус российской пропаганды о некоем "обмене Украины на Сирию", пройдя через кривое зеркало мировой политики, воплотился в пугающую для России материальную форму. Де-факто, украинская ситуация оказалась связанной с сирийской в вопросе не отмены части санкций, а введения их нового пакета. Оригинальная стратегия Путина состояла в том, чтобы урегулировать через Сирию свою "украинскую проблему". Итог вышел диаметрально противоположным: связав в единую систему как донбасские, так и сирийские переговоры, в виде уничтоженного Алеппо, европейские политики получили дополнительный аргумент для удержания уже существующих санкций в качестве ответа на агрессивную политику Путина по всему миру. Условно говоря, никаких аргументов для снятия санкций с России нет, ведь Россия демонстрирует не только нежелание выполнять "Минск", но генерирует хаос, сеет смерть и косвенно помогает развитию миграционного кризиса в традиционно важном для многих стран регионе. Как их снимать-то теперь? Гибридная война Путина оказалась слишком гибридной даже для него самого!

Приходилось неоднократно писать и говорить, что главная цель "Минска" - прекращение активного наступления России и система мер, которая позволяет оставлять в силе санкции против России. В этом смысле "Минск" работает. Однако неправыми могут быть те, кто полагает, что "Минск" может стать форматом восстановления государственного суверенитета Украины.

Формат переговоров эффективен, но не идеален. Хотя бы из-за того, что отодвигает за скобки вопрос Крыма. Представить себе восстановление украинского суверенитета без возвращения Крыма невозможно. Кроме того, провал российской стратегии "Минска" заставляет Россию выдумывать другие сценарии по продолжению гибридной войны против Украины. Если ранее Кремль делал свои ставки на коллаборационизм части европейских элит и на контр-санкции, которые мобилизуют в пользу России некоторые европейские бизнес-круги, теперь же, в особенности после критических ошибок в Сирии, Путин снова возвращается к концепции failed state  -целью которой является уничтожение Украины руками самих украинцев.

Надо сказать, что этот расчет, учитывая наш национальный менталитет, не кажется таким уж нереальным. Минимум, которого будет добиваться Кремль - это финляндизация Украины, приведение к руководству нашего государства пускай и не марионеточной, но лояльной элиты, которая обеспечит геополитический нейтралитет страны и чья близость к России будет обеспечена системой общих с Кремлем коррупционных интересов. Может быть, Путин и хочет видеть в Украине собственного генерал-губернатора, однако коррумпированный политик, который мило посмеется с ним на пресс-конференции после подписания очередного газового контракта, его тоже вполне устроит.

В таких условиях консолидация украинской элиты вокруг стратегических задач государства выглядит крайне важной. Иначе не остановить движение государства к хаосу и краху. Мы можем играться в популизм, делить мелкие должности и расшатывать страну, оставшись местечковыми баронами, королями сеновалов и начальниками хлевов. А можем думать глобально - ведь именно такой стиль мышления способен вынести наше государство, а вместе с ним и его политический класс на уровень мировой игры. 

 Задачей Украины, ее геополитической миссией должна стать миссия по переносу гибридной войны на территорию России. За несколько лет гибридной агрессии России Украина приобрела неоценимый опыт понимания тактики и стратегии Кремля. Во всех сферах. Начиная от культурной агрессии и заканчивая прямыми боевыми столкновениями. Нам есть чему научить мир. Более того, именно благодаря тому, что Украина четко понимает способ мышления, стратегию, тактику и методологию источника мировой нестабильности, она может стать центром нового геополитического Балто-Черноморского союза - новой дуги безопасности, без которой нашим стратегическим партнерам будет сложно понимать и влиять на процессы на Востоке от нашей границы, так и на Западе от нее. 

Историческая задача Украины, исходя из простой истины о том, что Россия является нашим естественным и постоянным врагом, может быть реализована только после краха нынешнего кремлевского режима и пересмотра границ самой России. Пока Украина будет решать исключительно задачу возврата потерянных территорий, не понимания глобальной картины, она не преуспеет ни в реализации внутриполитических задач, ни в вопросе восстановления суверенитета. Более того, только обретя внешнеполитическую субъектность, можно будет говорить о доступе к уровню ресурсов и инвестиций, необходимых для глубинной трансформации Украины.