Голод отменяется. Как Украина преодолевает путь от экономики катастрофы к экономике чуда

"В начале нашествия многие считали, что банковскому сектору гаплык, – говорит банковский эксперт CASE Украина, экс-начальник управления макропруденциальной политики НБУ Евгений Дубогрыз. – От зарубежных коллег можно было услышать фразу: "У вас за три дня все накроется".

Он сравнивает украинскую банковскую систему с ВСУ: "Мы не только выстояли, но и побеждаем: работает система электронных платежей, растет ликвидность, происходит прирост средств населения". Подобная картина и в других сферах.

За последние три месяца украинские рынки выдержали невероятной силы краш-тест. По данным Киевской школы экономики, общие потери во время войны составляют $564-600 млрд (на 9 июня). Опрос, проведенный исследовательской компанией Gradus Research в конце марта, показал, что война замедлила работу или остановила 86% компаний.

Но уже в апреле-мае начался следующий этап. По словам главы НБУ Кирилла Шевченко, экономика начала приспосабливаться к войне. Основные системы жизнеобеспечения сохранены: социальные выплаты не прекращаются, банки возобновляют кредитование, посевная кампания проведена, потребительские рынки понемногу возрождаются.

Никто из экспертов не может сказать, как долго будет длиться второй этап. Однако существует консенсусный взгляд на то, каким должен быть третий. Рабочее название третьего этапа: план Маршалла 2.0. Политическое руководство страны получило достаточно сигналов по поводу того, что коллективный Запад готово в течение нескольких лет выделять средства на послевоенную реконструкцию Украины.

Речь идет о суммах сопоставимых с выделявшимися после Второй мировой войны европейским странам на восстановление (согласно оригинальному плану Маршалла). Это окно возможностей, способное превратить Украину в одну из самых мощных экономик Европы. Но до "плана Маршалла" еще предстоит дожить.

Рейтинг вызовов

Тот факт, что банковская система, бизнес и население адаптируются к войне, не означает возврат к нормальному режиму функционирования экономики. Ситуация остается сложной, макрофинансовые дисбалансы накапливаются.

По предварительным оценкам НБУ, падение ВВП в 2022 году составит не менее 33%, потребительская инфляция превысит 20%. Дефицит бюджета сегодня составляет 200 млрд грн. Пока идет война – увеличиваются масштабы разрушений.

Государственные деньги держатся за счет интернациональных субсидий. Ежемесячная потребность внешней помощи – $5 млрд. За последние три месяца Минфин почти ежедневно обращается к правительствам, центробанкам и международным финансовым организациям за помощью.

Еще один костыль госбюджета – военные облигации. С одной стороны, это нормальный инструмент привлечения денежных средств, с другой – растет риск инфляции. Часть этих ценных бумаг выкупает НБУ за "свежую гривню". Евгений Дубогрыз констатирует: "За последние месяцы пришлось напечатать более 140 млрд грн. И это еще печатный станок не заработал на полную".

Выжать что-либо из бизнеса путем увеличения налоговых поступлений в условиях войны крайне сложно. Исполнительный директор CASE Украина Дмитрий Боярчук подчеркивает: "Сегодня основная задача в отношениях бизнес-государство – сохранить жизнедеятельность тех компаний, которые желают и могут продолжать работать в текущих условиях".

По словам эксперта, сегодня также растет потребность в докапитализации банков. А это опять-таки увеличивает угрозу обесценивания гривни. Все опрошенные нами эксперты, рейтингуя экономические вызовы в условиях войны, среди основных проблем называют риск инфляции и девальвации.

Значительный удар по экономике нанесла миграция трудоспособного населения. Этот фактор, по мнению Евгения Дубогрыза, более серьезный, чем возможное обесценивание национальной валюты. По данным социологической группы "Рейтинг", по состоянию на конец апреля почти 40% украинцев потеряли работу из-за войны, 20% вынуждены были сменить место жительства. Половина опрошенных из потерявших источник дохода не верят, что смогут вернуться на работу в ближайшее время.

Дмитрий Боярчук подчеркивает, что демографические проблемы будут скапливаться. За границу выехало немало людей трудоспособного возраста, существует риск, что значительная их часть там уже будет строить свою дальнейшую жизнь. В то же время, пенсионеры и другие социально уязвимые категории населения, как правило, остаются. Война же приводит к увеличению количества лиц с инвалидностью и вообще льготников.

Целый ряд вызовов связан с разрушением производственных и логистических цепочек. Невозможность поставок способна привести к товарным дефицитам (собственно, это явление мы и наблюдаем), остановок промышленных предприятий и даже целых отраслей экономики.

Эксперты CASE Украина прогнозируют усугубление проблем на рынке труда. Во время войны сокращается количество вакансий. Возрастает риск скрытой безработицы из-за сокращения зарплат, рост количества неоплачиваемых отпусков и т.д.

Во многом ситуация в экономике будет отзеркаливать состояние дел на фронте: чем дольше будет длиться война на истощение, тем больше будут дисбалансы. "Сегодня горизонт планирования – три-четыре месяца, – говорит Дмитрий Боярчук. – Потому что дальше – отопительный сезон и неизвестно, как будут решаться проблемы со снабжением энергоносителей".

Макро- и микроэкономические вызовы можно перечислять бесконечно, но почти все они сводятся к двум словам: угроза бедности.

Профессор Киевской школы экономики, специалист по поведенческой экономике Владимир Вахитов перечисляет категории риска: семьи с более чем одним ребенком до 15 лет и одним родителем, семьи с одним источником дохода, пенсионеры, бюджетники. "Если заработок семьи связан с розничной торговлей или услугами – аудитом, страхованием и тому подобным, то также возможно существенное сокращение доходов", – продолжает Владимир Вахитов.

Эксперт советует придерживаться достаточно простых стратегий выживания: "Если не уверены в доходах или доходы едва покрывают расходы, надо запасаться необходимыми вещами. Тратить на то, что может стоить дороже всего, когда придет время. То есть, если нет зимней обуви или одежды, – купить сейчас. Если в зубах кариес – лечить сейчас. Проблемы с автомобилем – чинить сейчас. Пока есть запчасти, материалы, товар на складах…"

Какого предела могут достичь экономические проблемы для населения, если война затянется? Ответить на этот вопрос сложно, но эксперты единодушны: угроз массового голода не будет (за исключением таких искусственных ситуаций, как военная блокада населенных пунктов). И вот почему.

Экономика осажденной крепости

Наличие еды в Украине – это константа. Питание, как и любой товар, может подорожать. Военные действия в тех или иных регионах, как уже отмечалось, способны повлечь товарные дефициты (недавние примеры – перебои с солью, гречкой и черешней). Это будет влиять на рацион украинцев. Но еще раз – еда будет. Причин несколько.

Во-первых, мы – аграрная страна. Во-вторых, даже в условиях войны было засеяно разными сельскохозяйственными культурами не менее 80% площадей по сравнению с прошлым годом. В-третьих, из-за блокирования портов в стране избыток зерна.

Владимир Вахитов напоминает, что Украина не может вывезти 20 млн тонн зерна, что примерно составляет годовое потребление. И еще ориентировочно 60-80 млн тонн вырастет в этом году. Это скорее драматическая ситуация для фермеров и экспортеров, но хлеб есть.

С мясом ситуация несколько сложнее. По мнению Владимира Вахитова, производство мяса может "просесть" из-за подорожания кормов и падения доходов. "То есть мы сначала увидим снижение цен на мясо, а затем дефицит", – говорит экономист.

Еще один мощный фактор: исторический опыт украинцев. Память о голодоморе и тяжелых 90-х заставляет граждан весной сажать картофель, а осенью делать консервацию, что превращает среднюю украинскую семью в институционную экономическую единицу. Значительная часть домохозяйств имеют запасы различных продуктов собственного производства.

Исчерпывающей статистики домашних запасов не существует. Но несомненно речь идет о макропоказателях. Так, по данным Украинского клуба аграрного бизнеса, 98% картофеля для внутреннего рынка выращивается на приусадебных участках и всего 2% составляет промышленное производство.

Теперь о деньгах. Несмотря на девальвационные риски, приток жесткой валюты в страну не прекратится. Сегодня отношения между Украиной и ее международными партнерами можно описать формулой: мы сражаемся – вы финансируете. Перекроет ли эта помощь все нужды – неизвестно. Скорее всего – нет. Хотя бы потому, что бюджеты стран-партнеров утверждались без учета войны в Украине. Но полностью без помощи мы не останемся.

Есть основания полагать, что наименее финансово пострадают те работники, которые оказывают аутсорсинговые услуги западным компаниям. Кроме того, вряд ли международные структуры начнут сворачивать какие-либо грантовые программы внутри Украины. Ну и, наконец, есть надежда, что украинцы, выехавшие за границу и устроившиеся там на работу, в критических условиях поддержат своих менее экономически успешных родственников на родине. В масштабах страны это могут быть значительные суммы.

Пока экономическому блоку правительства удается держать ситуацию под контролем. Уже полученная финансовая помощь позволяет спрогнозировать (хотя какие-либо прогнозы во время войны не слишком надежны), что финансовый запас прочности государства – несколько месяцев. Наверное, подобный запас прочности (два-три месяца) у большинства работающих украинских компаний и большей части домохозяйств. Хотя полной статистической картины у нас нет.

Если проблемы обострятся, государственные регуляторы будут использовать административные механизмы воздействия на рыночных игроков. Евгений Дубогрыз обращает внимание на то, что, несмотря на серьезные вызовы, ни НБУ, ни правительство еще не задействовали все возможные механизмы влияния на рынки. Например, политика НБУ по отношению к банкам остается достаточно либеральной. Хотя способность действовать решительно регулятор время от времени демонстрирует.

Последний пример – в начале июня НБУ повысил учетную ставку в два с половиной раза – с 10% до 25%. Такой шаг должен увеличить стоимость денег для финансовых учреждений и умерить девальвационные процессы. Для физических лиц это означает удорожание кредитов и существенное повышение депозитных ставок. Неконтролируемых стихийных процессов не происходит.

Украинцам может быть тяжело, может быть больно, но даже в условиях острой фазы войны экономика будет работать. Банки, потребительские рынки, сфера услуг будут функционировать в любую погоду. Сколько Украина может просуществовать в таком режиме? Столько, сколько нужно. До победы. Экономическое измерение которой условно называют планом Маршалла.

Уравнение с тремя неизвестными

В украинской экспертной среде не прекращаются страстные дискуссии на тему: как лучше построить преуспевающее государство. Какая именно институция будет распределять средства, предоставленные под так называемый план Маршалла? Кто будет их контролировать? И за сколько лет Украина превратится в одну из мощнейших экономик мира?

Организация экономического чуда длится не менее трех месяцев. Эксперты мирового уровня поставили свои подписи под очерком, охватывающим основные направления модернизации. Представители правительства представили в Давосе черновик будущего плана. А президент создал Национальный совет по восстановлению Украины от последствий войны, который возглавили премьер-министр и руководитель Офиса президента.

Парадокс состоит в том, что эти увлекательные процессы происходят на фоне неутешительных новостей. Глава НБУ Кирилл Шевченко в очередной раз предупреждает об угрозе обесценивания гривни. Кабмин уменьшает бюджетные субвенции педагогам. Некоторые ведущие экономисты говорят об угрозе тотальной бедности. Почему так?

Дело в том, что план Маршалла – это уравнение с тремя неизвестными: о каких суммах идет речь, когда начнется реализация эпохальной программы экономической реконструкции и в чем вообще заключается план?

Сначала о финансах. Представители правительства намекают, что цена вопроса – $1 трлн. Это примерно семь бюджетов Украины. Такую цифру озвучил премьер-министр Денис Шмыгаль, говоря об общем размере ущерба, нанесенном войной. По нашим данным, иностранные партнеры готовы оказывать Украине помощь, но в разы меньше.

В конце мая в Лондонской школе экономики (LSE) прошел форум, посвященный Украине. Представительница LSE, экс-председатель НБУ Валерия Гонтарева, комментируя позицию международных доноров, отметила: "Все стороны признают, что речь пойдет о 100 и более миллиардах…" То есть, в реальности Украина может получить даже не в разы, а на порядок меньше, чем просит экономический блок правительства.

Следующий вопрос – когда? О необходимости плана Маршалла так много говорят, что может сложиться впечатление, будто он уже начался. Тем более что еще 5 мая президент Евросовета Шарль Мишель заявил о старте программы по восстановлению Украины. Но эти слова, если вчитаться, не о конкретных деньгах на конкретную дату, а об исторической роли конференции, на которой выступал еврочиновник.

А с конкретными датами и суммами мировые финансовые институты, вероятно, начнут определяться после прекращения войны или, по крайней мере, после горячей фазы войны. Исполнительный директор CASE Украина Дмитрий Боярчук предполагает, что некоторые восстановления начнутся еще до конца этого года. Но это будут скорее гуманитарные проекты.

Читайте нас в Telegram: проверенные факты, только важное

Большая реконструкция экономики, по словам эксперта, станет возможна только тогда, когда будут проведены соответствующие аудиты и утверждены программы по формуле: деньги в обмен на реформы. По его мнению, полноценное функционирование программы восстановления следует ожидать через три-пять лет.

Пока же план Маршалла является чем-то вроде эскиза национальной мечты. Точнее – несколько черновиков с эскизами. Над разработкой концепций этого плана сейчас работает несколько команд. Отправным пунктом можно считать аналитическую статью под названием "Очерк о восстановлении Украины", под которой подписалось восемь экономистов с мировыми именами. Среди них – украинцы Юрий Городниченко (университет Калифорнии-Беркли) и экс-министр экономики Тимофей Милованов (Киевская школа экономики).

В очерке речь идет о ключевых принципах восстановления (в частности, движении в ЕС). О возможной стоимости преодоления последствий войны – от $200 млрд до $500 млрд (ежедневно эти суммы по понятным причинам растут). И об источниках финансирования (от международных грантов до конфискованных российских активов). Процесс восстановления разбит на несколько стадий. Первая стадия должна начаться в течение шести месяцев после прекращения войны.

Эти тезисы вызывают меньше споров среди экспертов. Но ими, естественно, не охватывается весь план. Открытый вопрос: на что будет сделан упор – на решающую роль государства (как вариант: на глобальные проекты под эгидой государства) или на развитие институтов и создание максимально комфортных условий для бизнеса и инвестиций.

Сторонников первого варианта можно назвать консерваторами, второго подхода – реформаторами. Сугубо теоретические, на первый взгляд, разногласия между этими методологиями стали причиной (или, по крайней мере, одной из причин) достаточно эмоциональных баталий. Яркий пример – обращение 11 украинских бизнес-ассоциаций к президенту с требованием снять с должности главу Комитета ВР по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики Даниила Гетманцева, которого считают консерватором.

Дмитрий Боярчук отмечает: "Сегодня экономические вызовы опережают уровень экспертных дискуссий. К сожалению, некоторые представители власти продолжают мыслить в категориях "государство должно". Например, "государство должно создать миллион рабочих мест". На самом деле государство может только создать условия, чтобы появились эти рабочие места. А для этого правительство должно идти к предпринимателям и спрашивать: что вам нужно?

Нет сомнений, что обсуждения на тему "как нам построить Украину" будут продолжаться не один месяц. И каким будет план Маршалла – неизвестно. Но свое рабочее название он, вероятно, сменит.

Подписывайтесь на рассылки LIGA.net – только главное в вашей почте

"Развитие Украины неуместно называть планом Маршалла, поскольку оригинальный план Маршалла предполагал экономическое возрождение в условиях, когда основная угроза – фашизм – уничтожена, – объясняет Дмитрий Боярчук. – А вот будет ли окончательно уничтожен рашизм – сказать сложно. Соответственно, экономику нужно строить таким образом, чтобы она эффективно функционировала в условиях постоянной угрозы. Когда в любой момент может случиться нападение "кочевников". Исторические примеры таких систем хозяйствования существуют – это экономика "дикого поля" или "дикого Запада". Пригодится модель Израиля, хотя здесь следует помнить, что у ближайших врагов Израиля нет такого мощного оружия, как у России".

Сухой итог: пока нет четко выписанного "плана Маршалла", неизвестно, какие средства на него будут выделены и когда это произойдет. Есть ли смысл на него надеяться, обсуждать возможные варианты реформ и вообще верить в то, что Украина за несколько лет способна превратиться в одну из самых мощных экономик Европы? Однозначно – да.

Восстановление Украины так или иначе уже включено в среднесрочную повестку дня мировой экономики. В начале апреля о "плане Маршалла" говорили, в частности, на весенних встречах МВФ. В первых числах мая – на конференции доноров в Варшаве. На форуме в Давосе украинская делегация, как мы уже говорили, представила свое видение экономического возрождения. В июле планируется еще одна большая конференция – в Лугано (Швейцария). И это важно.

Во-первых, ожидание экономического чуда имеет большой психотерапевтический эффект. Во-вторых, чем больше известных экономистов, еврочиновников и представителей мировых финансовых организаций говорят о необходимости вливаний в Украину беспрецедентно больших денег, тем более привлекательной для инвесторов становится страна.

Это тот случай, когда ожидания конструируют реальность. Евгений Дубогрыз считает, что в идеале реализация плана Маршалла должна стать сигналом для частных инвесторов. "Они, частные учреждения, будут инвестировать тогда, когда увидят, что это делают правительства и международные финансовые организации", – говорит Дубогрыз. В таком случае средства от международных доноров составят небольшую долю от общих финансовых вливаний. Это и станет большой экономической победой Украины.