В конфликте вокруг Лавры пока проигрывают все
Когда-то УПЦ была такой институцией в Украине, которую уважали даже ее враги. Сейчас к ней с удивлением, а то и с осуждением относятся даже многие ее друзья. Главной причиной этого изменения стала политика и риторика ее руководителей и спикеров, хотя они сами этого не хотят признать. Это напоминает поведение евангельских фарисеев, любивших учить других, как им жить, но к себе эти уроки не применявших. Ведь в УПЦ до сих пор систематически отказываются признать вопиющие факты коллаборантства и прямых преступлений со стороны клириков и иерархов этой церкви.
Украинцам, травмированным войной, не хватает желания разбираться, кто в УПЦ прав, а кто виноват, и поэтому вся структура стала компактной и удобной целью, чтобы в нее бросать копья ненависти, которая компенсирует боль, вызванную россиянами. Однако некоторым в УПЦ, кажется, даже нравится быть козлом отпущения, потому что иначе невозможно объяснить патологическое нежелание признавать свои ошибки и желание продолжать провоцировать общество.
Впрочем, они скорее представляют себя не козлами отпущения, а мучениками – что, конечно, радует их самолюбие. Особенно комфортно считать себя мучениками, когда, в отличие от настоящих мучеников, не нужно рисковать жизнью и свободой за веру, потому что для жизни верующих УПЦ единственный риск сейчас – это российская агрессия, а свободу некоторых иерархов могут ограничить только расследования их преступлений. Однако таких случаев еще не было, кроме недавнего предписания суда митрополиту Павлу находиться в комфортных условиях собственной виллы.
К сожалению, часто намеренно упрощается ситуация и изображается в черно-белых тонах, где УПЦ – едва ли не воплощение мирового зла. Так манипулятивно подпитывается популярное восприятие, культивируя ненависть к определенной социальной группе внутри Украины именно как социальной группе. Это может быть удобно властям, которым нужно как-то канализировать сильные общественные эмоции.
Также ПЦУ, как иногда кажется, пользуется общественной травмой. С одной стороны, глава ПЦУ митрополит Епифаний делает правильные заявления, чтобы снизить уровень ненависти к УПЦ. С другой стороны, невозможно отрицать определенное нетерпение этой церковной структуры, увеличив свой символический капитал за счет Лавры, даже если последняя обезлюдеет.
Тактически и государство, и ПЦУ имеют определенные выгоды: общество выпускает пар, а ПЦУ заменяет прежнюю монополию в Лавре собственной. Однако стратегически от этого мало кто выигрывает. Если в Лавре и были монахи, верившие и приближавшие "русский мир", то они никуда не делись, а просто переехали в другое место. К тому же получив определенную индульгенцию из-за вынужденных неудобств. В мире друзья Украины, кажется, впервые откровенно задали вопрос о тех ценностях, за которые воюет Украина – действительно ли и полностью они отвечают ценностям цивилизованного мира? Это потенциально ослабляет глобальную поддержку Украины.
Также ухудшилось восприятие ПЦУ, в том числе среди колебавшихся церквей относительно ее признания. Последнее и, пожалуй, самое важное – значительно увеличилась ментальная дистанция между украинцами, идентифицирующими себя с УПЦ и ПЦУ, поэтому консолидация украинского православия еще больше откладывается.