Последний русский: Радикализация темы языка - путь в никуда
Наскоки на русский язык - это больше, чем результат "деградации" Майдана или озверения радикалов более позднего по отношению к революции периода. Это прямое продолжение революции, которую для этой власти сделали в том числе и мы. Мы - это русскоязычные романтики из студентов, поэтов и доцентов.
Прочитав этот посыл, можно наливать кровью глаза, надевать забрала и оттачивать стереотипную матрицу аргументов: "У нас война, какая толерантность - Украина долго была колониальной страной и ныне является сакральной жертвой - а вы помните Голодомор, Валуевский циркуляр..." и дальше по тексту. Никакого отношения эти вопли ни к трагедии Голодомора, ни к драконовским царским распоряжениям не имеют, как не имеют адепты этих аргументов никакого отношения к реальному риску и к реальным жертвам.
Я могу, например, сказать, что нет никакой проблемы русского языка, потому что "на фронте говорят по-русски", а агрессивный национализм пропагандирует "маргинальная часть нашего населения, сетевым криком выдающая себя за большинство". Это будет и правдой, и неправдой. Правдой - потому что, да, на фронте говорят по-русски. И по-украински. И матом, если растяжки стоят. Правда так же и в том, что власть в стране захватили те, кто ранее прогуливался по Крещатику с разинутым ртом жителя "боярской области". Неправдой, потому что то, что романтикам от революции долго казалось незначительной "побочкой", превратилось в основополагающий фактор. Тыл начал строиться по законам войны − со сталинским выискиванием несогласных. Маргиналы превратились в активное поглощающее большинство, которое не только является продуктом властной пропаганды, но само уже направляет власть в системе интернетовских доносов, замаскированных под "мнение гражданского общества".
Самое слабое, что я могу сделать, − это апеллировать сейчас к европейским ценностям и в сотый раз напоминать фанатикам о диалоге культур, поликультурности, толерантности и прочих прелестях либерализма. Фанатикам напоминать о том, что ты читал Славоя Жижека, − всё равно, что сообщать моему сантехнику, что завтра на философском факультете - ученый совет. Прецеденты с сожжением флага Евросоюза, цирковые драчки нашей публики с Польшей и Израилем - яркий тому пример. Да, висят на стендах в Иерусалиме в музеях Холокоста подробнейшие истории о членах ОУН-УПА как врагах еврейского народа. Они там висят, и американцы, европейцы, азиаты ходят и всё это смотрят, качая головами. Это так же реально, как и увольнение аспирантов за написание исторических кандидатских по преступлениям участников УПА.
Следует признать, что проблема есть. Проблема состоит в том, что русских композиторов и литераторов изымают из школьных программ. Проблема в том, что придворные писатели разжигают языковые скандалы против русскоязычных художников. Проблема в троллинге, которому в последнее время подверглись не только я, не только Светлана Рудикова, автор знаменитых уничтоженных "рыбок", но и Александр Кабанов, Борис Гребенщиков, Роман Скиба (последний - украиноязычный, но не согласный с "линией партии"). Проблема в том, что юные демиурги из радикальных организаций отслеживают высказывания в социальных сетях и имеют наглость срывать культурные проекты, как это имело быть на "Киевских Лаврах" - признанном в столице литературном фестивале. Проблема в увольнениях, цепь которых прокатилась университетами Украины, и тайными заседаниями кафедр, где нас учат "ничего лишнего не говорить студентам".
Проблема, наконец, в прекрасно поставленной системой доносов, основанной на тотальной слежке всех за всеми через интернет, вследствие чего тоталитаризм принял формы электронного терроризма. На меня писали доносы ректору за "сепаратистскую страсть к русскому миру", которой называется всё, не согласующееся с официальной линией правительства. В категорию "русский мир" спокойно попадает увлечение песнями Бориса Гребенщикова. Под категорию "русский мир" вообще попадает любая критика строя в стране - старый советский прием. Язык стал своего рода прикрытием для политического преследования.
Я уже не могу оправдать происходящее чистым реваншизмом: мол, вы нас давили, - теперь наша очередь давить вас. Месть "род за род" давно перешла границы разумного, и массовое злорадство в сетях по поводу упавшего российского самолета, когда взрослые люди уподобились увечным моськам, тешащимся смерти Большого Слона, показало это. А это ведь не просто проекция русской культуры на русскую политику. Люди валят в одну кучу огромную махину идей, не понимая их и не различая, руководствуясь исключительно комплексами, нажитыми в мифологическом детстве нации. Со стороны это выглядит жалко и позорит нас в глазах Европы, мечта о походе в которую у нас превзошла даже миф о странствиях ацтеков по земле кактуса и орла.
Могу ли я как участник Майдана утверждать, что на площади "ничего такого не было"? Ранее я полагала, что да, ничего такого не было, - что вся эта рагулизация под предлогом "борьбы за национальные ценности" с тематиками диссертаций, репертуарами концертов и уже не мягким подавлением русского слова наступила позднее, когда националистическая мода вытеснила либеральную. Я не знаю, что сейчас скажет радикал моему студенту, ходившему на площадь с текстами Виктора Цоя на устах. Цой - тоже русский. Наверное, то же, что давеча эти ребятишки сказали мне: легендарный текст "Кто я?" ("Я - мальчик") - это русский мир, потому что… А почему - я не знаю. Ахмадулина там упоминается. Но запретить читать Беллу Ахатовну эти невежды мне не могут, как не могли помешать ее читать невежды Януковича, называвшие ее "Беллой Ахматовной".
Сейчас я думаю, все возможные варианты действий уже были заложены в самом теле Майдана, и, к сожалению, Майдан как спектакль победил Майдан как Священный Поход. Романтическая и студенческая интеллигенция не просто была использована властью, которая заняла новые посты. Она была использована националистами, которых сейчас власть утилизирует на войне. Такого циничного наложения друг на друга актов имения друг друга я давно не встречала.
Они кричат о гибели детей в Сирии, приплетая эту трагедию к языковой русофобии в Украине. Удивительно, что и мои друзья - российские либералы, создавшие себе две "соски" на веку в борьбе против своего тирана - якобы свободную Украину и якобы вольнолюбивую леди Клинтон, − активно рукоплещут чужим смертям вне поля боя. Вопрос: где они были раньше, когда я показывала им списки детей, убитых в Донбассе? Украинских детей, кстати, не сирийских. В этом плане лечить надо не проблему языка, а проблему в умах.
Я общалась с адептами всех трех миров - русизма, украинизма и американизма - у них совершенно одинаковая логика и аргументация, только славянские версии в свете языковой темы - намного жестче западных, а украинская - забавнее всех троих.
Евгения Бильченко
поэтесса, культуролог, кандидат педагогических наук
Подписывайтесь на аккаунт ЛІГА.net в Twitter, Facebook, ВКонтакте и Одноклассниках: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.