Путинская Россия опять потребовала от Украины мерзость

Очень раздражает этот спор – отправлять или не отправлять на обмен беркутовцев и террористов. Это, по сути, очередной спор о том, что должно быть выше в иерархии ценностей общества – моральная сатисфакция или свобода конкретных живых людей? 

Те, кто говорит, что беркутовцев и террористов никак нельзя отправлять на обмен, – фактически, требуют, чтобы моральная сатисфакция была выше в иерархии ценностей, чем конкретные живые люди. Те, кто готов отправить этих негодяев на обмен уже сейчас, ставят жизнь конкретных людей выше, чем абстрактные моральные соображения. 

Да, путинская Россия требует мерзость – отдать убийц за освобождение пленных. Ну так и что тут неожиданного? Любые террористы требуют именно это, когда им удается захватить в плен граждан цивилизованного государства.

Еще при предыдущем президенте, когда россиянами заявлялась такая позиция, что типа отдайте на обмен уголовников, не связанных с войной напрямую, – я неоднократно спрашивал у наших переговорщиков, что их останавливает?

Почему нельзя отдать пусть и таких негодяев, если в обмен на это можно освободить наших же живых людей, которые сидят в плену уже годы?

Еще раз: годы! Только подумайте об этом. Годы. В плену. На оккупированной территории. Часто даже без связи с родственниками. Что может быть хуже? В ответ от переговорщиков и от некоторых их руководителей были примерно одинаковые истории из области морального. Типа как же это мы освободим уголовников и типа причем тут вообще они к войне. 

Но если подумать: а какая разница? Цивилизованное государство всегда должно бороться за своих живых граждан. Что-то из области морали не должно быть выше, чем конкретная жизнь. 

Понятно, что две стороны в этом споре никогда не договорятся. Но вообще это важная развилка – если выбирать моральную сатисфакцию, а не конкретных живых людей, то в конечном счете это закончится обществом, которое вообще не будет ценить свободу частного человека, а будет ценить какую-то сверх-идею, причем как раз в ущерб свободе частного человека.