Прощай, оружие: что ждет сдавшихся боевиков Донбасса

На сегодня, несмотря на ультиматум руководства антитеррористической операции, предполагающий освобождение от преследования тех сепаратистов, которые добровольно сложат оружие, пока что не видно очередей из желающих воспользоваться этим предложением. Встречается мнение, что причина - в отсутствии четкого порядка сдачи и гарантий непреследования. Попробуем дать юридическую оценку тому, что сдерживает бойцов псевдореспублик от сдачи, и какие вопросы возникнут потом, после вооруженного противостояния на востоке Украины.

Для начала стоит сказать, что процедура сдачи членов вооруженных бандформирований не требует никакого специального порядка. Для этого не нужно получать специальный бланк заявления в местной государственной администрации или проходить краткие юридические курсы. Даже эту колонку читать вовсе не обязательно. Любой, кто вовремя отказался от участия в банде, должен прийти в ближайшее РОВД, добровольно сдать оружие и написать явку с повинной. Это попадает под определение действенного раскаяния, согласно ст.45 Уголовного кодекса Украины. Правда, оно возможно, если лицо, впервые совершившее преступление небольшой тяжести или неосторожное преступление средней тяжести, искренне покаялось, активно способствовало раскрытию преступления и полностью возместило причиненные им убытки. Поэтому, сдавшемуся надлежит полностью выдать всех подельников и предельно честно ответить на вопросы следователя.

Вполне вероятно, что так называемые ополченцы всяких народных республик опасаются суровости следствия в виде запрещенных законом пыток и побоев. Здесь следует сказать, что Украина сейчас находится под серьезным мониторингом организаций по правам человека. И, вопреки ожиданиям многих граждан Украины, даже по отношению к лидерам сепаратистских и террористических движений будет проведено серьезное расследование, исходящее из презумпции невиновности.

Что касается вопроса ответственности за конкретные действия, то, конечно, она будет. Абсолютного прощения для всех и за все (особенно для виновных в убийствах), возможности торга с украинским правосудием или слепых гарантий наперед уголовное законодательство не предусматривает. Если люди грабили банкоматы, припрятали деньги, а потом сдались властям и сказали, что мы больше не будем, то, конечно же, мера ответственности не будет ограничиваться общественным порицанием. Обещать сладкой доли украинское право для подобных "активистов" не может. Но в этом случае важно оценить альтернативы.

Если человек будет оставаться участником сепаратистских бандитских формирований, то вопрос о его ответственности будет вестись не в плоскости количества лет лишения свободы, а в плоскости, как долго он проживет, бегая с оружием по Луганской или Донецкой области. Таким образом, на кону оказывается жизнь.

У сепаратиста останется единственная надежда - бежать в Россию, получив там какое-то убежище. Но шлейф совершенных действий за ним будет тянуться и дальше. Как минимум в Украину и значительную часть цивилизованного мира дорога таким беглецам будет закрыта. А еще тем, кто решит, что Россия для них удобное пристанище, следует помнить, что там невероятно жесткая ответственность за сепаратизм. Это действие одинаково жестко карается и в Украине, и в России. Беглые украинские сепаратисты всегда будут ходить под страхом угрозы их выдачи. Ведь от экстрадиции и суда их будет удерживать только переменчивая политическая воля руководства России. Как только там захотят замириться с Западом, "тушки" сепаратистов могут стать символическим подарком для демократического правосудия.

Также, вероятно, на востоке проявляется синдром нарушения толпы. Это когда ощущения границы дозволенного в толпе размываются: мол, побегали немного с оружием, но так все кругом бегают, всех не посадят. Нюанс в том, что могут посадить всех, причем - легко. Сейчас практически все документируется - спутники, зоны связи. Конечно, ответственность может настичь позднее, но тогда человеку придется жить с понимаем того, что в любой момент к нему могут прийти. Как показывает история, могут и через 30 лет прийти, вспомним финал кровавой диктатуры в Аргентине. Видеоролик или фотография в соцсети может стать причиной слома жизни через много лет. Тогда единственной надеждой для сепаратистов останется то, что их продолжительности жизни не хватит на украинское правосудие. Но это слабое утешение. Вполне допускаю: поскольку каждое действие будет рассматривать суд, то в условиях, когда для Украины проблема сепаратизма стоит очень остро, суд будет невероятно мягок к тем, кто сейчас сам сдаст оружие.

Совсем иначе дело обстоит с добровольческими батальонами территориальной обороны. Их действия могут охватываться понятием необходимой обороны общественных интересов по ст. 36 Уголовного кодекса Украины. Говоря очень упрощенно: когда они убивают сепаратистов - это не преступление, когда стреляют в них - это статья. Кому-то может показаться, что здесь нарушен некий философский баланс, но таков закон. Причина, по которой человек взял в руки оружие, очень сильно влияет на юридическую оценку того, что он с этим оружием будет делать. И правила здесь не поменялись со времен Второй мировой войны. Хотя, конечно, и для таких людей, рано или поздно станет вопрос сложения оружия. Ведь даже использованное во благо народа, но не сданное вовремя, оно может сыграть злую шутку с хозяином.

Что касается граждан иностранных государств, которые находятся на востоке Украины с оружием, то их действия оцениваются значительно жестче. Для них уголовный кодекс Украины вместе с международным правом предусмотрели ряд статей, среди которых особо хочется отметить наемничество. Солдаты удачи, вопреки киношной романтике, становятся изгоями для всего мира. Сейчас их чтут в России. Но ничто не вечно, власть там может поменяться. И как только это произойдет, жизни этих людей станут разменной монетой для примирения с западным миром.

Артем Афян, управляющий партнер Адвокатского объединения Юскутум