Проданные за голоса. Почему в Украине опасно быть активистом

В Киеве прошла акция "ночь на Банковой", участники которой пытались привлечь внимание власти к преследованию активистов в регионах. Президент Украины заявил, что он солидарен с участниками, потребовал от руководителей ГПУ и МВД расследовать случаи нападений и покушений, которых, по данным "Украинской правды" накопилось 55 с начала 2017 года. Однако логика развития событий показывает, что заявления остануться словами, в лучшем случае правоохранители найдут исполнителей. А вот заказчики могут чувствовать себя в абсолютной безопасности, по крайней мере до 2020 года. Почему? Давайте разбираться вместе.

Нападающие и жертвы

Как я написал выше, СМИ приводят данные о 55 пострадавших активистах за неполные 2 года. В среднем покушений на жизнь и здоровье граждан, которые пытаются влиять на происходящие в стране события, составляет 2-3 человека в месяц. В реальности цифры намного больше, поскольку в прессу попадают в основном события в областных центрах и крупных городах. При этом в большинстве случаев, если по факту и заводится уголовное дело, то по статье "хулиганство" либо "нанесение телесных повреждений". То есть, например, товарищи, всадившие несколько пуль в местного активиста, бросившие гранату во двор его дома или пытавшиеся проломить ему голову железной арматурой, "просто хулиганили" - умысел убить человека "не очевиден". А если дело завели по более лёгкой статье, то его (умысел) и искать не надо.

Вернёмся к самим пострадавшим. Их объединяет один общий признак - почти все они так или иначе работали на местном уровне, критиковали местную власть, пытались противодействовать её незаконным решениям, собирали информацию о представителях "региональных элит". То есть, возможные их недоброжелатели живут в том же населённом пункте или в том же регионе. Исключением из списка является разве что господин Шабунин, но там имеем дело с совсем другой историей и другими целями обоих сторон (и жертвы и нападавших).

Именно поэтому я вижу основания утверждать, что "список 55-и" неполон. Например, в него не попали случаи психологического давления, угроз или нападений на активистов в г. Ирпень Киевской области, ещё в нескольких населённых пунктах.

Но если корень проблем имеет локальный, максимум, областной уровень, могут ли центральные власти решить проблему? Я склонен считать, что "скорее нет, чем да". Местные элиты сохранят свободу рук в "решении проблемы активистов" как минимум до начала 2020 года.

Местные элиты и "проблема активистов"

В 2017 году мне посчастливилось разнообразить мою работу некоторым количеством поездок по стране, общением с местным бизнесом и руководителями местных властей. Что меня поразило - в значительной части регионов местные элиты получили рычаги управления достаточно давно. На национальном уровне мы говорим о сменяемости состава парламента, о Майданах. На местах же ситуация обратная: во многих городах и регионах сформировались устойчивые и закрытые системы власти, которые существуют в неизменном виде независимо от того, кто прикидывает вес гетманской булавы в Киеве.

Если задаться вопросом "почему так происходит", то формальный ответ прост и ясен - есть руководитель, который душой болеет за развитие региона и пользуется огромным уважением земляков. Поэтому его из года в год переизбирают на должность, например, городского главы. Так происходит все последние 15-20 лет, и всё это время, естественно, человек живёт на одну зарплату. Но даже если принять такую точку зрения, все равно никуда не деться от того, что такая незаурядная личность как минимум, замкнула на себе все механизмы управления регионом, знает все формальные и неформальные рычаги влияния на принятие решений.

В реальности достаточно часто, - даже в случае полностью "прозрачного" прихода к власти в городе, районе, регионе нового человека "из народа", - уже через пару лет ситуация выглядит иначе.

Местные элиты могут создать (и, зачастую создают) тесную спайку власти и бизнеса, в которой контроль над процессами необходим для зарабатывания денег узким кругом лиц. Самый простой пример - динамично растущие населённые пункты, в которых компании-застройщики (и компании, выполняющие заказы местной власти) зарегистрированы на родственников, друзей, знакомых местных руководителей. Один человек выделяет землю - его окружение зарабатывает. Эта схема работает не только для застройки - это может быть вырубка леса, отведение земли под предприятия, подключение к коммуникациям, контрабанда (в приграничных районах) и борьба с ней, а так же много других способов зарабатывания денег на властном ресурсе.

Ещё один вариант - построение системы по инициативе бизнеса. Есть компании, которым необходимы рычаги для получения доступа к местным финансовым, инфраструктурным, и другим ресурсам для обеспечения прибыльности либо, по крайней мере, устойчивости. Ради этого бизнес обеспечивает доминирование "своих" выдвиженцев в местной власти. В таком случае даже сменяемость поколений руководителей не приводит к существенному улучшению ситуации.

В любом случае, даже если есть мер-бессеребренник, он, находясь в должности более одного срока, получает контроль над местными медиа (как минимум основанными органами власти) и влияет на бюджетников. В результате во многих городах врачи, работники государственных администраций, учителя (рассказав на уроке про героев, которые пошли против власти) готовы выходить на митинги, стоять с плакатами под дождём и снегом, защищая своего руководителя. И это объяснимо - ведь другого места работы в регионе со своим дипломом они могут и не найти. То же самое касается сотрудников компаний, которые существуют и имеют прибыль благодаря тесному взаимодействию с местной властью.

На национальном уровне многие активно выступают против "власти олигархов". Но если критерии определения "олигархов" применить к оценке местных властей, станет очевидно, что в регионах у нас уже подросли и продолжают расти вполне олигархические кланы местного пошиба. Некоторые, как Гереги, Балоги, Кернес, Труханов, иногда пытаются выйти на национальный уровень. Другим этого не нужно - главное обеспечить контроль над собственным регионом.

Такой идиллии местных властей угрожают два основных фактора:

• политика центральных властей, которая может привести к уменьшению "кормовой базы" на местах. Речь тут идёт о принятии законов, репрессивных мерах, а не событиях в экономике. Кризисы местная власть прекрасно переживает, переводя весь негатив на плохое правительство;
• активисты, которые по тем или иным причинам начинают искать информацию о сращивании бизнеса с властью либо протестовать против отдельных решений. Эти люди опасны, поскольку они разрушают властную монополию, демонстрируют наличие альтернативы. И они не являются частью местной системы власти.

С первой проблемой, учитывая специфику украинской национальной политики, местные элиты справляются легко: перед каждыми выборами центральным партиям нужны голоса, они готовы на уступки (или просто заплатить) за использование местного админресурса либо авторитета местного руководителя. При этом никто не требует "исключительной лояльности" - даже сельский голова может пообещать "продать" каждому из фаворитов гонки по 1-2% голосов к результату. И все будут довольны. А случаи, когда "прикормленные" местные элиты "кидали" своих партнёров в пользу нового фаворита в стране широко распространены.

Подход к решению проблемы с активистами несколько иной. Часть из них можно попытаться купить либо вписать в систему власти: пропустил его в депутаты - предложил заработать на нужном голосовании - он твой до гробовой доски. Такой формат идеальный, поскольку местные элиты получают собственного дрессированного клоуна, изрыгающего проклятия в адрес властей, но при этом успешно утилизирующего недовольство жителей. Небольшое количество тех, кто продаваться отказался, либо (надо признать их существование) уже куплен конкурирующей группой, подвергаются давлению. Их могут пугать, им могут мешать работать, в конце концов, их могут бить и убивать. Границы дозволенного проходят по "красной линии", которая определяется центральной властью. То есть, на местах можно делать всё что угодно, пока это не станосится проблемой для Киева. Если на местах перешли границу - есть реакция центра, в результате которой "кормовая база" местных элит стремительно уменьшается. Поэтому на местах предпочитают не рисковать без лишней надобности.

Изменение формата: 2017 год

Вернёмся к 55 известным случаям (54 без Шабунина, который, в данной логике, явно выпадает из списка) и большому количеству инцидентов, про которые не пишут СМИ национального уровня. Возникает вопрос о причинах такого расширения границ дозволенного для местной власти: ведь отсутствие эффективной реакции правоохранительной системы на большую часть таких случаев свидетельствует либо о ее неспособности, либо о нежелании работать.

В 2017 году активизировались процессы децентрализации. При этом официально признано, что создание новых объединений идёт неравномерно. В некоторых местах это даёт толчок к развитию, приводит к власти новых людей. А во многих населённых пунктах появляются свежие тротуары, возможно, проводится ремонт в школе, но при этом ничего не меняется в подходах к планированию, к реализации свежих идей.

Причины очевидны - если в регионе, будь то село, город или район, уже возникла своя "олигархическая группа местного пошиба", то децентрализация не меняет ничего по сути - она лишь расширяет кормовую базу местных властей. На первом этапе жители видят улучшение - идёт ремонт инфраструктуры, поставят несколько фонарей, детских площадок, отремонтируют школу. Несомненный плюс. Но что дальше - на этот вопрос ответа нет. В таком формате местные элиты стремятся использовать децентрализацию для того, чтобы объединить в одно образование ключевые (и потенциально прибыльные) населённые пункты, оставив проблемные за бортом. Тогда есть ресурс, есть возможность его использования. Децентрализация без выставления рамок процесса государством усиливает местные олигархические (либо, как их ещё называют, феодальные) кланы. Правительство, президент, парламент должны были бы влиять на процессы, но этому препятствует ключевое слово "выборы".

Учитывая то, что практически все ключевые игроки имеют огромный отрицательный рейтинг, борьба пойдёт за сотые доли процента. Не будет набравших, например 30% и 34% от числа избирателей в стране при явке более 60%. Соревноваться будут те, кто наберёт (от числа избирателей, а не от числа пришедших к урнам) 7-8%, максимум - 10-15%. А это значит, что вес голосов, нарисованных административными методами на местах, стремительно вырастает в цене. Ведь многие, например, учителя, рассказывающие о свободолюбивом духе, если им прикажет директор школы, быстро и послушно побегут к урне для голосования. Прошу не обижаться работников системы образования - это общий диагноз для всех категорий бюджетников в регионах с "сильной властью".

За умы и лояльность местных элит сегодня идёт борьба:

• Представители "президентского крыла" работают через бюджетные субвенции, предлагая новосозданным ОТГ софинансирование их проектов на местах.
• Депутаты предлагают будущее, стремясь заложить бюджетные потоки (субвенции центрального правительства) для "своих" округов. С этим выходят к местным "царькам", пытаясь договориться о "паре процентов на выборах от города/района".
• Силовики, многие из которых уже рассматривают варианты собственных политических проектов не против согласовывать на местах кадровые назначения по своим ведомствам (или брать во внимание "рекомендации хороших людей" от региональных элит) - новым проектам так же необходимы проценты.

Благодаря этому местные кланы получают окно возможностей для решения проблем с активистами как минимум до конца электорального цикла. Более умные представители данной группы предпринимают мягкие методы воздействия - попытки договориться, вписать оппонентов в систему - по аналогии с Верховной Радой, где формально есть различные партии, но в реальности олигархи имеют "своих людей" сразу в нескольких фракциях. Те же руководители, кто не отличается выдержкой, либо умом и сообразительностью, сталкиваются с соблазном "порешать вопросы" силовым способом. При этом представители различных групп в центральной власти, реагируют на события с оглядкой на 2019 год - боятся за те самые возможные доли процента, которые перетекут к конкурентам. Для оппозиции ситуация также выгодна - она позволяет нещадно критиковать разгул насилия в регионах, усиливая свою электоральную поддержку на местах.

Поскольку выборы-2019 представляют собой один длинный президентско-парламентский марафон, такая ситуация рискует сохраниться до формирования новой коалиции в Верховной Раде по результатам электоральной кампании. То есть - до начала 2020 года.

Возможные действия властей

Преследования активистов в регионах - проблема для президента и существующей коалиции. Точнее, проблемой является не само насилие (такие случаи были нередки и до 2017 года), а динамика процессов, выход информации в публичную плоскость, когда отдельные случаи объединяются в одну общую картину.

Ключевой вопрос в данном случае формулируется так: "какой будет реакция на протесты?". Именно на протесты, а не факты насилия - отсутствие результатов расследования либо квалификация по статьям, не требующим поиска заказчика, и без того является прекрасной демонстрацией реакции на сами события. Если не вдаваться в детали, то есть три основных варианта действий.

1. Отсутствие реакции как таковой. Самый худший вариант, поскольку он гарантированно уменьшает поддержку президента, правительства и будущих политических проектов руководителей силовых ведомств. В проблемных регионах живут люди, которые ходят на выборы. Безнаказанность региональных кланов, естественно уменьшает их желание отдать голос за тех, кто допустил такое развитие событий. Резонанс в СМИ порождает цепную реакцию, уводя "в другие лагеря" лидеров мнений в областях, где пока не наблюдается проблем с насилием. Местные элиты, видя неспособность Киева действовать жёстко, могут в самый важный момент выбрать нового фаворита. С такими вводными опасно подходить к избирательной гонке.

2. Попытка вернуть управляемость страной. При этом возникает необходимость переформатирования местных силовых структур и/или усиления их кадрами из других регионов для проведения эффективного расследования. Уже само по себе это порождает конфликт с региональными элитами. А реальное расследование с поиском заказчиков лишь усиливает его. Время пока что есть. Но даже если следователи сработают прекрасно, мы упираемся в специфику украинской судебной системы. Тут появляется два подварианта:

• Быстрое, справедливое судебное разбирательство, которое может вернуть доверие части общества и, параллельно, разрушить (если доказана вина представителей местных кланов) создавшуюся замкнутую систему в некоторых регионах. Стратегически правильное решение, но оно не гарантирует стремительного роста популярности - недоверие к власти слишком сильно, а долей процента "административного ресурса" не будет.
• Медленный и яркий украинский суд. Допустим, следствие выдвинуло обвинение представителям местных кланов. Дальше дело передаётся в суд, где разбирательство идёт без лишней спешки, с перспективами окончания уже после электоральной кампании. Тактически выгодный шаг, поскольку даёт ещё один рычаг влияния на местных царьков. Образно говоря, "получения лояльности угрозой отсидки". Административный ресурс на выборах это может обеспечить. Доверие части граждан, при грамотном медийном сопровождении так же. Но, если результата после выборов не будет, если дело "будет умножено на 0" как дело Кернеса, процесс формирования местных кланов после выборов лишь ускорится. Центральная власть выиграв битву, проиграет войну.

3. Пиар на "деле активистов". Наиболее простой вариант, который заключается в быстрой установке исполнителей в большей части расследований, передаче дел в суд и оперативном их рассмотрении. При этом вопросы поиска заказчиков снимаются с повестки дня. В таком случае группа "козлов отпущения" идёт на реальную отсидку, власть демонстрирует свою "эффективность", акции силового воздействия на активистов, возможно, идут на убыль. В прессе процесс широко представляется как победа над преступностью, защита граждан. При этом местные элиты чувствуют себя в безопасности и могут усиливаться дальше. На выборах такой подход может дать определённый результат "честных голосов" и доли процента "административного ресурса", поскольку Киев оставляет за собой право "вернуться к вопросу заказчиков в любой момент". Ещё один правильный с точки зрения тактики (избирательной кампании), но провальный с точки зрения стратегии (развития страны) шаг.

Нельзя сбрасывать со счетов ещё один фактор - внешний. Если проблема преследования местных активистов уже вышла на национальный уровень и грозит электоральным перспективам действующей власти, то внешним игрокам, той же самой России, грех не воспользоваться ситуацией. Речь не идёт о сотнях, тысячах агентов, которые будут вылавливать небезразличных граждан. Достаточно 4-5 нападений, извините за цинизм, возможно, убийств в крупных городах на протяжении ближайших шести месяцев. Независимо от алгоритма действий властей, это может быть серьёзным вызовом:

• в случае отсутствия реакции (первый вариант действий) лишь усугубляет проблему недоверия населения государственным институтам
• в случае выхода на компромисс с местными элитами грозит разрушить договорённости и склоняет стороны к конфликту
• в случае попытки навести порядок с сфере управляемости страной и конфликта с местными элитами нападения будут преподнесены как демонстрация ошибочной, неэффективной тактики центральной власти.

Но внешний фактор, если таковой есть или будет, является лишь дополнением к проблеме управляемости страной из центра, создания и усиления местных "феодальных" кланов. Власть в лице президента, ГПУ, МВД и СБУ вынуждена будет реагировать. От выбора методов действий зависят не только результаты выборов, но и развитие процессов в стране на ближайшие 5-10 лет.