Паралитики власти, эпилептики революции и проблемы коммуникации
Чему стоит научиться Украине, чтобы не повторить судьбу царской России
Сергей Бережной
публицист
"Паралитики власти слабо, нерешительно, как-то нехотя, борются с эпилептиками революции". Так афористично последний председатель Государственного совета Российской империи Иван Щегловитов описал ситуацию, которая сложилась в отношениях тогдашнего кабинета министров и лидеров Государственной Думы в 1916 году.
Образ оказался удивительно точен. "Паралитическая" власть в условиях затяжной войны показала свою полную неспособность наладить управление страной. Этот период стал знаменит фантастической министерской чехардой, когда высшие посты в правительстве один за другим занимали какие-то совершенно выдающиеся болваны и жулики. Ярким примером может быть величественный министр внутренних Алексей Хвостов, назначенный на этот пост по протекции Распутина и вскоре замутивший покушение на жизнь своего благодетеля. "Я ведь человек без задерживающих центров", - откровенно говорил Хвостов недавнему начальнику личной императорской охраны генералу Спиридовичу, - "Мне ведь решительно все равно, ехать ли с Гришкой в публичный дом или его с буфера под поезд сбросить".
Но беда была не только в неудачных кадровых решениях царя. Ошибки правительства были столь многочисленны еще и из-за насмерть устаревшей системы государственного администрирования, которая бережно сохранялась почти без всяких изменений на протяжений десятилетий, а те реформы, которые она все-таки себе позволяла, обычно опаздывали и мало помогали улучшению дел. Первая мировая всю эту архаику безжалостно вскрыла. Империя вступила в давно предполагавшийся конфликт, имея колоссальный дефицит оружия и боеприпасов и трагически неразвитую транспортную систему. Даже перевод экономики на военные рельсы смог осуществиться усилиями не столько правительства, сколько созданных на общественных началах военно-промышленных комитетов, которые часто возглавляли думские буржуазные либералы.
Именно этих либералов (а не потерявших былое влияние социалистов) Щегловитов назвал тогда "эпилептиками революции". Думских кадетов и их союзников по Прогрессивному блоку разрывали два противоположных стремления - победа над Германией и превращение российской монархии из абсолютной в конституционную. Однако первое достижение, по их вполне общему мнению, закрывало возможность второго - победа в войне укрепила бы авторитет царского дома и надолго отсрочила бы либеральные реформы. Поэтому приоритеты кадетов были выстроены в таком порядке: сначала они намерены были добиться от царя конституции - и уже после этого опрокинуть немца. И никак иначе. Поэтому чем хуже работало правительство (и чем хуже становилась экономическая и военная ситуация), тем больше было воодушевления в Прогрессивном блоке и тем более целеустремленно депутаты направляли страну к внутренним потрясениям.
"Эпилепсия революции" стала той самой болезнью, которая резко и закономерно обострилась в феврале 1917 года и привела к отречению Николая, учреждению республики - и затем к октябрьскому большевистскому перевороту.
Но главной проблемой тогдашних политических сил, на которую указывают и Ричард Пайпс, и многие другие историки, была проблема коммуникации. Противники, каковы бы ни были их недостатки в глазах друг друга и как бы ни были сильны противоречия между ними, вполне могли бы найти общие цели и способы совместными усилиями эти цели достигнуть. Все они хотели добиться победы в войне. Все они хотели процветания страны. И то, и другое было более чем достижимо. Примером практической осуществимости правительственно-общественного сотрудничества были уже упоминавшиеся военно-промышленные комитеты. Договориться было можно - и, как показала история, это было соврешенно необходимо.
Но договориться не умели (да и не хотели) - ни те, ни эти. Каждая сторона непростительно переоценивала свои силы и свою компетентность. Каждая была настроена на то, чтобы соврешенно опрокинуть другую - или заставить ее подчиниться своему курсу на условиях капитуляции. Возможности для договоренности были. Но...
"Если бы меня попросили кратко описать суть того, что произошло тогда в России", - писал в мемуарах британский посол Джордж Бьюкенен, - "мне бы понадобились только два слова: "упущенные возможности".
Сегодняшняя политическая ситуация в Украине удивительно похожа на ту, что была сто лет назад в царской России. Затяжная война. Депрессивная экономика. Чрезмерно авторитарная и почти совершенно безынициативная власть, суммарная компетентность и способности к администрированию которой вызывает когда недоуменные вопросы, а когда и горький смех. Общественный подъем и волонтерское движение, которые компенсируют отдельные административные провалы государства и тем самым спасают ситуацию. Назревшие и перезревшие требования реформ, которые призваны повернуть страну от тяжелой архаики к хотя бы начальному европейскому модерну. Парламентская либеральная оппозиция, принципы и стремления которой могут быть сколь угодно симпатичны и прогрессивны, но при этом ровно ничего не стоят без реальной способности конструктивно повлиять на ситуацию в стране. Даже европейские дипломаты есть, которые раз за разом прямым текстом напоминают всем участникам политического процесса про возможности, которые так легко упустить - и тем самым открыть дорогу очередной волне какого-нибудь необольшевизма.
И центре всего этого - тотальная, очевидная, до отвращения типичная неспособность - и нежелание - всех сторон наладить нормальную коммуникацию и друг с другом, и с гражданами.
С теми самыми гражданами, которые три года назад наглядно показали, что если они не смогут договориться с властью, то уж друг с другом они точно общий язык найдут. Хотя бы на то время, которое понадобится, чтобы эту власть с оттяжкой и со вкусом отхлестать по морде.
Потому что - достали уже вещать, идиоты самозабвенные. Время медийных и политических глухарей кончилось. Стройте коммуникации. Начинайте разговаривать. Привыкайте выходить на пресс-конференции навстречу неприятным вопросам и отвечать на них так, чтобы раз и навсегда. Научитесь слушать друг друга, а главное - нас. Еще лучше - не просто слушать, а понимать. Я знаю, что для некоторых это непросто, а многим так вообще не по способностям. Но другого выхода у вас (и у нас) нет и не будет. Информационная цивилизация вокруг. Придется или научиться, или утонуть - так же, как утонула Россия сто лет назад.
Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook, ВКонтакте и Одноклассниках: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.
Образ оказался удивительно точен. "Паралитическая" власть в условиях затяжной войны показала свою полную неспособность наладить управление страной. Этот период стал знаменит фантастической министерской чехардой, когда высшие посты в правительстве один за другим занимали какие-то совершенно выдающиеся болваны и жулики. Ярким примером может быть величественный министр внутренних Алексей Хвостов, назначенный на этот пост по протекции Распутина и вскоре замутивший покушение на жизнь своего благодетеля. "Я ведь человек без задерживающих центров", - откровенно говорил Хвостов недавнему начальнику личной императорской охраны генералу Спиридовичу, - "Мне ведь решительно все равно, ехать ли с Гришкой в публичный дом или его с буфера под поезд сбросить".
Но беда была не только в неудачных кадровых решениях царя. Ошибки правительства были столь многочисленны еще и из-за насмерть устаревшей системы государственного администрирования, которая бережно сохранялась почти без всяких изменений на протяжений десятилетий, а те реформы, которые она все-таки себе позволяла, обычно опаздывали и мало помогали улучшению дел. Первая мировая всю эту архаику безжалостно вскрыла. Империя вступила в давно предполагавшийся конфликт, имея колоссальный дефицит оружия и боеприпасов и трагически неразвитую транспортную систему. Даже перевод экономики на военные рельсы смог осуществиться усилиями не столько правительства, сколько созданных на общественных началах военно-промышленных комитетов, которые часто возглавляли думские буржуазные либералы.
Именно этих либералов (а не потерявших былое влияние социалистов) Щегловитов назвал тогда "эпилептиками революции". Думских кадетов и их союзников по Прогрессивному блоку разрывали два противоположных стремления - победа над Германией и превращение российской монархии из абсолютной в конституционную. Однако первое достижение, по их вполне общему мнению, закрывало возможность второго - победа в войне укрепила бы авторитет царского дома и надолго отсрочила бы либеральные реформы. Поэтому приоритеты кадетов были выстроены в таком порядке: сначала они намерены были добиться от царя конституции - и уже после этого опрокинуть немца. И никак иначе. Поэтому чем хуже работало правительство (и чем хуже становилась экономическая и военная ситуация), тем больше было воодушевления в Прогрессивном блоке и тем более целеустремленно депутаты направляли страну к внутренним потрясениям.
"Эпилепсия революции" стала той самой болезнью, которая резко и закономерно обострилась в феврале 1917 года и привела к отречению Николая, учреждению республики - и затем к октябрьскому большевистскому перевороту.
Но главной проблемой тогдашних политических сил, на которую указывают и Ричард Пайпс, и многие другие историки, была проблема коммуникации. Противники, каковы бы ни были их недостатки в глазах друг друга и как бы ни были сильны противоречия между ними, вполне могли бы найти общие цели и способы совместными усилиями эти цели достигнуть. Все они хотели добиться победы в войне. Все они хотели процветания страны. И то, и другое было более чем достижимо. Примером практической осуществимости правительственно-общественного сотрудничества были уже упоминавшиеся военно-промышленные комитеты. Договориться было можно - и, как показала история, это было соврешенно необходимо.
Но договориться не умели (да и не хотели) - ни те, ни эти. Каждая сторона непростительно переоценивала свои силы и свою компетентность. Каждая была настроена на то, чтобы соврешенно опрокинуть другую - или заставить ее подчиниться своему курсу на условиях капитуляции. Возможности для договоренности были. Но...
"Если бы меня попросили кратко описать суть того, что произошло тогда в России", - писал в мемуарах британский посол Джордж Бьюкенен, - "мне бы понадобились только два слова: "упущенные возможности".
Сегодняшняя политическая ситуация в Украине удивительно похожа на ту, что была сто лет назад в царской России. Затяжная война. Депрессивная экономика. Чрезмерно авторитарная и почти совершенно безынициативная власть, суммарная компетентность и способности к администрированию которой вызывает когда недоуменные вопросы, а когда и горький смех. Общественный подъем и волонтерское движение, которые компенсируют отдельные административные провалы государства и тем самым спасают ситуацию. Назревшие и перезревшие требования реформ, которые призваны повернуть страну от тяжелой архаики к хотя бы начальному европейскому модерну. Парламентская либеральная оппозиция, принципы и стремления которой могут быть сколь угодно симпатичны и прогрессивны, но при этом ровно ничего не стоят без реальной способности конструктивно повлиять на ситуацию в стране. Даже европейские дипломаты есть, которые раз за разом прямым текстом напоминают всем участникам политического процесса про возможности, которые так легко упустить - и тем самым открыть дорогу очередной волне какого-нибудь необольшевизма.
И центре всего этого - тотальная, очевидная, до отвращения типичная неспособность - и нежелание - всех сторон наладить нормальную коммуникацию и друг с другом, и с гражданами.
С теми самыми гражданами, которые три года назад наглядно показали, что если они не смогут договориться с властью, то уж друг с другом они точно общий язык найдут. Хотя бы на то время, которое понадобится, чтобы эту власть с оттяжкой и со вкусом отхлестать по морде.
Потому что - достали уже вещать, идиоты самозабвенные. Время медийных и политических глухарей кончилось. Стройте коммуникации. Начинайте разговаривать. Привыкайте выходить на пресс-конференции навстречу неприятным вопросам и отвечать на них так, чтобы раз и навсегда. Научитесь слушать друг друга, а главное - нас. Еще лучше - не просто слушать, а понимать. Я знаю, что для некоторых это непросто, а многим так вообще не по способностям. Но другого выхода у вас (и у нас) нет и не будет. Информационная цивилизация вокруг. Придется или научиться, или утонуть - так же, как утонула Россия сто лет назад.
Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook, ВКонтакте и Одноклассниках: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.
Статьи, публикуемые в разделе "Мнения", отражают точку зрения автора и могут не совпадать с позицией редакции LIGA.net