Огонь и пепел. Обожженный Нотр Дам

И все же зеваки так не стоят. Так молча, как будто в оцепенении, или в безмолвной молитве, или в шоке. Такое чувство, что горит живое существо, а не каменная громада, стоящая тут, на острове Сите, веками. И ты кожей чувствуешь это пламя. Есть неловкость в наведении фокуса фотоаппарата, как будто фиксируешь горе как бы посторонним глазом. Но посторонних нет. Сегодняшний страшный пожар в Нотр Дам - это горе для мира, не только для французов. И не только для католического мира. Этот собор - душа Парижа, он с нами с детства, с каждым из нас, где бы мы ни жили. Он нам дан историей и историей любви, написанной Виктором Гюго. Собор в какой-то мере и есть любовь, воскрешенная писателем, подарившим собору новую жизнь. Этот собор больше, чем католический, это место, открытое для всех, эта церковь остается одной из самых посещаемых в мире, людьми самых разных конфессий и вовсе не религиозными.

Я не была в Нью Йорке 9/11, но, наверное, боль сравнима. Мои американские друзья говорят, что у дикторов CNN дрожал голос, когда они рассказывали о пожаре. Может быть, потому что у этого собора тоже twin towers, которые оказались в огне. А может быть, потому что в огне одно из самых дорогих и узнаваемых зданий на земле. У французской журналистки BFM TV голос дрожал точно. Особенно в первые минуты репортажа, когда так страшно полыхало, что даже от картинки на экране перехватывало дыхание.

Я увидела дым около 7 часов вечера, когда была на улице. Было светло. Клубы дыма поднимались так высоко, что первая мысль: Нотр-Дам. Вернулась домой, включила телевизор и поняла, что одна я этого не выдержу. Собор от меня в 15 минутах ходьбы. Странным образом в плотной массе людей, собравшихся на набережной, было правильнее оказаться, разделить с людьми эмоции, изумление, боль, пусть молча, не обмениваясь словами, не плача, хотя и это было бы уместно.