Конституционный разводняк. Как узаконить незаконное обогащение
Политические атаки на статью Уголовного кодекса о незаконном обогащении продолжались не один год. Всё потому, что это одна из самых неудобных статей УК для наших чиновников. Для тех, кто ни дня не провёл в бизнесе, зато оброс недвижимостью и деньгами, как арабские шейхи.
Все эти атаки основаны на нескольких манипуляциях.
Первая – мол, статья входит в противоречие с презумпцией невиновности. То есть она якобы выписана так, что заставляет фигурантов дел о незаконном обогащении доказывать свою невиновность, хотя по Конституции они не обязаны этого делать, ведь бремя доказывания возлагается на сторону обвинения.
Эту манипуляцию можно заметить, если внимательно посмотреть на саму статью УК, на соответствующую статью Конституции и оценить тот контекст, выходящий за рамки нашего национального, в котором вообще возникла необходимость в уголовной ответственности за незаконное обогащение.
Поэтому давайте посмотрим.
Итак, вот как статья УК 368-2 "Незаконное обогащение" описывает уголовно наказуемое деяние:
"Набуття особою, уповноваженою на виконання функцій держави або місцевого самоврядування, у власність активів у значному розмірі, законність підстав набуття яких не підтверджено доказами, а так само передача нею таких активів будь-якій іншій особі".
Атакующие статью постоянно утверждают, что вот такое выписанное в статье обязательство доказывать законность оснований для приобретения активов и является нарушением презумпции невиновности.
Но. Преступление же состоит не в незаконности оснований как таковой, а в приобретении должностным лицом или передаче таких активов. Условно говоря, по этой статье должны карать не за то, что некий роскошный автомобиль существует в физическом мире без доказанных законных оснований, а за то, что некое должностное лицо приобрело такой автомобиль, то есть обогатилось.
Поэтому доказывание законности оснований для приобретения такого автомобиля и доказывание самого его приобретения должностным лицом или передачи другому лицу – это, по сути, два (!) разных, хотя и логически связанных доказывания. Презумпция невиновности распространяется тут на второй процесс, а не на первый, и смешивать их в одно – манипулятивно. Например, точно так же, как банки могут блокировать подозрительные переводы или оплаты, уполномоченные лица могут и должны проверять образ жизни и имущество лиц, наделённых властью. Само по себе это не нарушает презумпцию невиновности.
И такая задача возникла не на пустом месте для реализации чьих-то хотелок, это часть цивилизованной глобальной с коррупцией. Украина – участник Конвенции ООН против коррупции. Среди прочего в этом документе есть статья 20, вот такая:
"За умови дотримання своєї Конституції та основоположних принципів своєї правової системи кожна Держава-учасниця розглядає можливість вжиття таких законодавчих та інших заходів, які можуть бути необхідними для визнання злочином умисне незаконне збагачення, тобто значне збільшення активів державної посадової особи, яке перевищує її законні доходи і які вона не може раціонально обґрунтувати".
Как видите, Конвенция задаёт именно такую логику, какую, в общем, отображает наш Уголовный кодекс в статье 368-2. Конечно, где два юриста – там три мнения, и нет предела совершенству в конкретном выписывании той или иной нормы, но даже в существующем у нас сейчас формате УК не противоречит, а воплощает Конвенцию.
Преступление – по Конвенции, это умышленное существенное увеличение активов должностным лицом. Именно это должно быть доказано обвинением в рамках уголовного процесса и именно в этом – согласно презумпции невиновности – считается невиновным обвиняемый до тех пор, пока иное не доказано в законном порядке и не установлено приговором суда. А вот уже рационально обосновать активы – по Конвенции, должно само должностное лицо, у которого вдруг обнаруживается что-то необычно роскошное в сравнении с его законными доходами.
Ещё раз: Конвенция ООН против коррупции возлагает на должностных лиц обязанность обосновывать законность активов, то есть объяснять их происхождение, и это не означает, что обвиняемые должны доказывать свою невиновность в уголовном процессе. Это не одно и то же!
Если же согласиться с тем, что презумпция невиновности означает, будто должностное лицо вообще не должно ничего объяснять, то получается, что презумпция невиновности, таким образом, распространяется и на активы тоже. Якобы они априори чистые, пока стороной обвинения не доказана конкретная причинно-следственная связь между каким-то преступлением и каким-то активом. Но презумпция невиновности – это для людей, а не для активов.
Обязывать людей объяснять подозрительные активы – это обычная и вполне нормальная мировая практика. Например, Британия может обязать собственников активов стоимостью от 50 тысяч фунтов раскрывать источники богатства. Если законных объяснений источников нет, то активы могут быть конфискованы. Эти меры направлены, прежде всего, на то, чтобы отвадить от Британии коррупционеров всех мастей и заблокировать доходы от преступной деятельности.
Важное слово при этом – подозрение. Вот обратившиеся в наш Конституционный суд депутаты, чтобы убить статью УК о незаконном обогащении, использовали ещё и аргумент о допущении. Якобы обвинение по этой статье может базироваться на одном лишь допущении, что какой-то актив незаконно приобретён должностным лицом. А это, мол, прямо запрещено Конституцией.
Но это же ещё одна манипуляция!
Допущение о незаконности самого актива не равно допущению о том, что должностное лицо такой актив приобрело или передало, то есть совершило преступление. Конституция устанавливает:
"Особа вважається невинуватою у вчиненні злочину і не може бути піддана кримінальному покаранню, доки її вину не буде доведено в законному порядку і встановлено обвинувальним вироком суду. Ніхто не зобов'язаний доводити свою невинуватість у вчиненні злочину. Обвинувачення не може ґрунтуватися на доказах, одержаних незаконним шляхом, а також на припущеннях. Усі сумніви щодо доведеності вини особи тлумачаться на її користь".
Это означает, что само обвинение и приговор человеку не могут быть построены на догадках, недоказанностях, каких-то гипотетических возможностях. Например, какой-нибудь вице-премьер не может быть осуждён за незаконное обогащение на основании только лишь допущения, что он приобрёл или мог приобрести некий роскошный особняк не по доходам. Но допущение, что конкретный роскошный особняк конкретного должностного лица – не по доходам, вполне может быть и должно быть поводом к проверке.
Вообще незаконное обогащение – это преступление против порядка публичной работы. Его можно сравнить, например, со статьёй 367 УК "Служебная халатность":
"Службова недбалість, тобто невиконання або неналежне виконання службовою особою своїх службових обов'язків через несумлінне ставлення до них, що завдало істотної шкоди охоронюваним законом правам, свободам та інтересам окремих громадян, державним чи громадським інтересам або інтересам окремих юридичних осіб".
Вот при служебной халатности карается неисполнение или ненадлежащее исполнение служебных обязанностей. Но доказывать приходится не только это, но ещё и недобросовестность отношения и существенность ущерба. Никто же при этом не говорит, что предположение о недобросовестности отношения или о существенности ущерба нарушают презумпцию невиновности или являются неконституционным допущением, с которым обвинение не может работать.
* * *
Отмена статьи УК о незаконном обогащении - это перечёркивание почти всего, что было сделано для борьбы с коррупцией с 2015 года.
Если даже будет принята новая статья в какой-то другой редакции, то это будет означать, что правоохранительные органы смогут взять по ней в работу только те эпизоды незаконного обогащения, которые произойдут после её вступления в силу. А уже начатые расследования и переданные в суд материалы придётся просто выбросить, ещё и компенсировав ущерб фигурантам.
Де-факто это масштабная амнистия для коррупционеров. И невозможно поверить, что Конституционный суд решился на такое без политического давления, просто озаботившись верховенством права и справедливостью.
Специально для LIGA.net
- Читайте также: