Арест и побег ректора Мельника: портрет украинской стабильности

Уже бывший ректор университета налоговой службы Петр Мельник был окольцован электронным браслетом буквально два дня назад, через неделю после решения о домашнем аресте. Некоторые подозрения относительно судьбы Мельника закрадывались уже тогда. Робкие голоса, извещавшие о том, что такого свободолюбивого орла может удержать только темница сырая, а никак не домашняя золоченая клетка, услышаны не были. Произошло то, что и должно было произойти. По официальной (и, как водится, мало похожей на правду) версии, экс-ректор выпорхнул на волю прямиком из своего санузла. Мощная фигура налоговика якобы протиснулась в форточку, задав после этого стрекача.

Казалось бы, этот побег - удобный повод в очередной раз заклеймить систему коррумпированного украинского правосудия, у которой приготовлена своя форточка для каждого мельника. Но вопрос стоит шире.

Скорее всего, Мельник погорел на жадности. Личное получение денег - недопустимая роскошь для более-менее публичной политической фигуры. Однако подозрение в получении взятки в данном случае - всего лишь повод. В конце концов, несложно предположить, что коррупционное поступление в налоговый университет - тенденция далеко не новая. Невиданные для других вузов взятки - прерогатива нескольких учебных заведений, которые готовят кадры в том числе и для правоохранительных и фискальных органов. Родители абитуриентов платят десятки тысяч долларов за то, чтобы их чадо получило место в госструктуре с окладом в 2000 гривень. Это противоречие показывает, что не в Мельнике дело. Не при Мельнике все это началось, и с его уходом точно не закончится. Можно предположить, что Мельник попал под раздачу при выполнении силовиками некоего плана по поимке взяточников. И будет использован для показательной порки и демонстрации, что никакого избирательного правосудия в стране не существует. Но эта версия слаба - не того калибра птица.

Некоторые сравнивают дело Мельника с не менее скандальным делом судьи Игоря Зварича. И это сравнение не лишено смысла,  так как помогает лучше понять происходящее. Львовский судья Зварич попал под горячую руку СБУ как раз незадолго до президентских выборов 2010 года. Попал, как предполагали наблюдатели, не просто так, а для достижения большой цели: Зварич должен был стать политической пулей, пущенной в бок своего покровителя, главы Высшего админсуда Александра Пасенюка. ВАСУ был ключевой инстанцией в разрешении электоральных споров. И в конце концов, если бы не политическая целесообразность, еще неизвестно, чем бы окончилось дело Игоря Теодоровича. Не исключено, что, если бы не политика, это дело и не начиналось бы. 

Случай Мельника аналогичен случаю Зварича. То, что его,  давнего знакомого Николая Азарова, накрыли "семейные" спецслужбы, не случайно и говорит о многом. Например, о том, что главный претендент на премьерское кресло замыслил недоброе в отношении Николая Яновича. Мог ли Мельник поведать следствию о своих политических связях и покровителях? К примеру, о том, насколько искренна лояльность последних к Виктору Федоровичу? Возможно, мог, а может, и не мог. С побегом Мельника эти тайны точно не станут достоянием общественности. Остается надеяться, что больного сердцем ректора не настигнет внезапный инфаркт в собственноручно вырытой лесной землянке. Лучше пусть фарс остается фарсом, а не трагедией.

Какие выводы можно сделать из истории ректора-беглеца?  

При всех косметических изменениях, структурно украинская политическая система остается очень стабильной. Да, картинка президентства Виктора Януковича выглядит плохо. Возможно, даже хуже, чем программа оранжевых телепередач. Конкуренция внутри партии власти в преддверии 2015 года начинает напоминать оранжевую междоусобицу. Время, когда все конфликтные вопросы решались внутри стаи на скале совета, канули в Лету. Провокации, пиар (как белый, так и черный), информвойны - именно этот инструментарий используется одними группировками в окружении Януковича против других. Стабильности нет. И до 2015-го уже не будет. Борьба чужих против хищников дает обществу шанс уберечься от настоящей диктатуры.