2018 год: Крымские итоги, которые вам не понравятся
Январь - 9 обысков. Возбуждение уголовоного дела по отношению к крымскому татарину Исмаилу Рамазанову за "возбуждение вражды и ненависти и унижение группы лиц по национальному признаку", а в последующем и за "хранение патронов". 7 месяцев он пробыл в СИЗО, Рамазанова били, душили и выворачивали пальцы, пытаясь добиться признательных показаний, о чем Исмаил неоднократно заявлял во время судебных заседаний. В июле ему была изменена мера пресечения с содержания в СИЗО на подписку о невыезде.
Февраль - 2 обыска. В том числе, возбуждение уголовного дела на анархиста Евгения Каракашева по двум статьям "возбуждение ненависти и вражды и "публичные призывы к терроризму" в социальной сети "ВКонтакте". По версии следствия, Евгений отправл в закрытый чат, в котором состояло 35 человек, видеообращение "приморских партизан". До сих пор содержится в СИЗО.
Март - 8 обысков. Возбуждение уголовного дела на гражданского журналиста "Крымской солидарности", Наримана Мемедеминова. "Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности" именно в этом обвиняют Наримана. Поводом для его преследования стал канал на "YouTube", который он вел с 2013 по 2015 годы. В роликах он рассказывает об исламе и деятельности организации «Хизб ут-Тахрир» (является запрещенной на территории РФ, но легально действует в Украине). Супруга Мемедеминова, Лемара описывала обыск примерно так: "Кроя нас матом, они вскрыли дверь. Мужа сразу положили на пол, одели наручники. Потом подняли и дали ему прочитать постановление." Во время обыска в доме находилось трое несовершенолетних детей, а самой Лемаре стало плохо. А еще , в марте приговорили крымского татарина Сулеймана Кадырова к двум годам условно и двум годам запрета на публичную деятельность за комментарий в социальной сети "Facebook", по словам самого Кадырова, он этот комментарий не писал.
Апрель - точной цифры за этот месяц нет, потому что именно в апреле, 26 числа силовики провели массовую операцию в домах и хозяйственных объектах, связанных с крымскотатарским бизнесменом и общественным деятелем Ресулем Велиляевым. Следственный комитет России открыл уголовное дело против принадлежащей ему дистрибьюторской компании «КрымОпт». Если считать обыски, проводимые только в жилых домах, не считая магазины "Гузель" и "КрымОпт", то их было 6. На данный момент, Ресуль Велиляев и Али Бариев директор "КрымОпта" содержатся в СИЗО "Лефортово". Их обвиняют в "производстве, хранении либо сбыте товаров, не отвечающих требованиям безопасности". Также, в апреле к 250 часам обязательных работ была прговорена Зарема Куламетова за "оскорбление правоохранителя".В поле зрения силовиков она попала, пока бегала между зданием суда и полицейским участком несколько часов, надеясь вяыснить где находится ее сын Герай, которого утром задержали сотрудники "центра Э".
Май - 3 обыска. Арест правозащитника и координатора "Крымской солидарности Сервера Мустафаева. С самого начала арестов крымских татар, после аннексии полуострова, Сервер огромное количество времени проводил, в том числе, и с семьями заключенных. Ареста он ждал давно, к задержанию был готов, в каждом письме обязательно приписывает: "всегда ваш на позитиве Сервер Мустафаев" и смайлик. Дома – четверо несовершенолетних детей, самой младшей было 5 месяцев, когда Мустафаева арестовали. Помимо этого, в мае был вынесен приговор севастопольскому активисту Игорю Мовенко, его обвинили по хорошо знакомой ч. 1 ст. 280 "возбуждение вражды и ненависти и унижение группы лиц по национальному признаку". При том, что даже прокурор просил условный срок, решение суда – два года колонии общего режима за пост в социальной сети «ВКонтакте». Один из тех немногочисленных случаев, когда приговор был смягчен на стадии апелляции. Сейчас Игорь приговорен к двум годам условно с испытательным сроком. Пожалуй, до сих пор, для меня это самое эмоциональное дело из всех, за которыми я наблюдала в течение года. Такого, объективно, никто не ожидал. Особенно, когда человек приезжает на велосипеде, чтоб получить свой условный и вечером пойти с супругой и дочерью в кино, а получает наручники на руки и добро пожаловать в СИЗО. В следственном изоляторе провел 2 месяца, сейчас дома. А еще, в мае 14 числа Олег Сенцов объявил голодовку, которая продлилась 145 дней.
Июнь – 2 обыска. В том числе и у крымской татарки Элины Мамедовой. Обвиняют по ч. 1 ст. 282 за три репоста в социальной сети «ВКонтакте», датированных 2014-2015 годами. Сейчас Элина под подпиской о невыезде. Забегая наперед, скажу что у Элины дома было два обыска. Второй раз был в ноябре, когда к ней пришли снова поискать ноутбук, с которого она якобы репостила записи, но забрали зубную щетку. Для ДНК-теста. Только не спрашивайте, пожалуйста, зачем при такой статье ДНК-тест. У меня, очевидно, на обе ноги хромает причинно-следственная связь потому что я до сих пор этого не поняла. Еще в июне был вынесен приговор по «делу 26 февраля», правда, с четвертой попытки, но то такое. Али Асанова и Мустафу Дегерменджи приговорили к 4 годам 6 месяцам условно, Арсена Юнусова и Эскендера Кантемирова к 4 годам условно, Эскендера Эмирвалиева к 3 годам 6 месяцам условно с назначением испытательного срока 3 года каждому. Дело было возбуждено за участие в митинге в поддержку территориальной целостности Украины у стен здания Верховной Рады Крыма 26 февраля 2014 года. И это самый долгий крымский процесс из всех нам известных, дело рассматривалось более 3 лет.
Июль – 6 обысков. Этот месяц тоже в какой-то степени побил рекорд. Обыск, который начинали трижды произошел дома у активистки Гульсум Алиевой, дочери одного из фигурантов «ялтинского дела Хизб ут-Тахрир», Муслима Алиева. Сотрудники «ФСБ» и «центра Э» 6 часов искали мобильный телефон Гульсум, с которого она, по их версии, перепостила картинку «возбуждающую ненависть и вражду» в «Facebook». Силовики копались в мусоре, ломали шкафы, били банки с закаткой, ковырялись в унитазе, поднимали половицы, грозили высыпать на пол крупы. Телефон они так и не нашли. Но статью, после доследственной проверки, на Гульсум возбудили ч. 1 ст 282 и еще в «список экстремистов» внесли. А еще в июле был вынесен приговор украинцу Евгению Панову (фигурант «дела крымских диверсантов») в виде 8 лет колонии строгого режима. И отправил в Керченскую колонию общего режима украинца Владимира Балуха, огласив приговор - 5 лет.
Август – 2 обыска. Один из них дома у активистки «Украинского культурного центра», Ольги Павленко. Её обвиняли в «связях с Правым Сектором» (запрещенная организация на территории РФ). После чего Ольга была вынуждена покинуть полуостров. Также, в августе закончился срок наказания Александра Костенко, крымчанина, активиста «Евромайдана». Дело Костенко поражало своей жестокостью и тем разнообразием пыток, которые к нему применяли, пытаясь выбить показания сотрудники российских спецслужб: ток через пальцы и уши, поломанная рука, избиения, удушения. Это, если вкратце. Саша до сих пор, рассказывая про пытки током, инстинктивно вздрагивает и говорит, что помнит все ощущения от них.
Сентябрь – 4 обыска. Месяц, в который оштрафовали одну семью Куламетовых. Я раньше писала про Зарему Куламетову, вот ее и старшую дочь Риану оштрафовали по административному правонарушению на тысячу рублей каждую. За видео в социальной сети. А отцу семьи, Зеккию Куламетову дали 10 суток административного ареста за то же самое видео и за то, что он «оказал сопротивление во время задержания». Обыски были проведены в двух домах, с перекрытием улиц, силовиками, изъятием техники, все как положено.
Октябрь – 1 обыск. Дилявера Гафарова задержали за «участие в вооруженном формировании, не предусмотренном федеральным законом, а также участие на территории иностранного государства в вооруженном формировании, не предусмотренном законодательством данного государства, в целях, противоречащих интересам Российской Федерации». По версии следствия, Гафаров был в батальоне имени Номана Челебиджихана, являлся участником общественного формирования «Аскер», а также участником экономической блокады Крыма. Сейчас содержится в симферопольском СИЗО, Диляверу 22 года.
Ноябрь – 4 обыска и захват украинских моряков. Просто напомню, что 24 моряка находятся в Москве, в СИЗО «Лефортово» и трое раненных в СИЗО «Матросская тишина», у каждого из них есть адвокаты по соглашению. Все моряки признают себя военнопленными. Стоит отметить, что пока морякам избирали меру пресечения в Керчи, в это же время в Крыму все равно шли обыски. Например, у активистки «Украинского культурного центра», Галины Балабан. После обыска, девушку заставили уволиться с основного места работы Крымского инженерно-педагогического университета, где она проработала восемь лет. И еще один очень важный момент, который произошел в ноябре 2018 – украинской журналистке Алене Савчук запретили въезд на территорию Крыма на 10 лет. Обо всех делах, о которых я вспоминаю в посте и о многих других, Алена писала в течение нескольких лет. Общалась с семьями, ходила на заседания. Учитывая, что журналисты особо не рвутся работать в Крыму, запрет на въезд Алене, лично для меня, немножечко катастрофа.
Декабрь – но есть и хорошие новости. На полуострове в декабре не было обысков. Собственно, хорошие новости на этом заканчиваются. Потому что 6 декабря по дороге в офис был задержан адвокат Эмиль Курбединов. Ему вынесли наказание в виде 5 суток админареста за пост в социальной сети «Facebook». Всю эту историю я повторять не буду, она итак разобрана на молекулы. Добавлю лишь то, что 2018 – это год, когда давление на адвокатов стало уже очень заметным и явным. Например, на одном из собраний «Крымской солидарности», адвокатам Эдему Семедляеву и Лиле Гемеджи, а позже и Эмилю Курбединову вручили «предостережения о недопустимости организации одиночных пикетов». Также на пункте пропуска «Чонгар» в декабре был задержан крымский татарин Эдем Бекиров. Эдем агъа передвигается на костылях, имеет инвалидность I группы, огромное количество заболеваний, ему необходим постоянный уход и медицинская помощь. Собственно говоря, в Крым он ехал, чтоб с семьей перед предстоящей операцией увидеться. Несмотря на доводы адвокатов, справки о состоянии здоровья и готовность родных поселить его на время следствия дома, в Крыму, 57-летнего Бекирова отправили в СИЗО. 24 декабря в Ростове-на-Дону были вынесены приговоры фигурантам «первого бахчисарайского дела Хизб ут-Тахрир». Энвера Мамутова приговорили к 17 годам лишения свободы в колонии строгого режима с ограничением свободы на срок полтора года, Руслана Абильтарова, Ремзи Меметова и Зеври Абсеитова - к девяти годам колонии строгого режима с ограничением свободы на срок 1 год. Для лучшего понимания: прибавьте к своему нынешнему возрасту, например, 17 лет, представьте, что вы проведете их в колонии и ужаснитесь.
Резюмирую: за год было проведено, как минимум 47 обысков в домах крымских татар и украинцев в Крыму. Из них в 15 случаях были возбуждены уголовные дела. Административные я даже счиать не берусь. Как и не вспоминаю десятки задержаний на адиминистративных пунктах пропуска с российской стороны. Я не вспоминаю про принудительные психиатрические экспертизы для людей, которые обвиняются в "терроризме" или каком-нибудь "экстремизме". Не пишу про Симферопольское СИЗО, где в апреле месяце четверо человек были найдены повешенными, а еще там сплошная антисанитария, сырость и клопы, которые ходят, очевидно, стадами. А ведь именно в этом СИЗО содержится часть тех, о ком я писала выше. Я не вспоминаю январь и реанимацию Бекира Дегерменджи (фигурант "дела Веджие Кашка"), не вспоминаю Узеира Абдуллаева (фигурант симферопольского "дела Хизб ут-Тахрир") и его опухшую ногу и еще много-много всего.
Конечно, какая-то очень грустная сказка "12 месяцев" в условиях крымских реалий получилась. Но других итогов у меня для вас нет.