"Отвага заразна". Три дня с 3 штурмовой бригадой, которая воюет под Бахмутом: фото, видео
"Не готов – убит", – говорит долговязый парень с татуировкой No Fear (страха нет) на шее. 22-летний пулеметчик Ваза, не успев прицепить короб с патронами, вытирает пот и потирает усы, которые появились не так давно. Чтобы они выросли, он смазывал их мазью.
На поле посреди Донбасса готовится к заданию третья штурмовая рота 1 штурмбата 3 штурмовой бригады. 3 ОШБр громко заявила о себе в конце апреля, отбросив оккупантов от дороги жизни на Бахмут в районе Хромового. Сейчас продолжает уничтожать россиян на флангах и получает комплименты в обращениях президента.
У Вазы с побратимами – холостение оружия. Проводит его крепкий мужчина в панамке с позывным Барсик. Он стоит в маках посреди поля, выкрикивания по-русски напоминают футбольного тренера:
– На оружие не смотрим! Взгляд вперед, контролируем сектор. Перед криком "Готов!" оглянитесь по сторонам.
Коловрат Кожемякин родился и вырос в Сыктывкаре. С 2014-го по 2017-й воевал в Азове, во время большой войны снова взял в руки оружие и даже летал на вертолете в блокадный Мариуполь, где получил ранения и был эвакуирован.
Опытный Барсик говорит, что чувствует себя потомком древних русичей. Вскоре он должен возглавить один из штурмовых взводов роты.
Холостение продолжается еще несколько кругов. Цель – вписать обращение с оружием в мышечную память штурмовиков.
После короткой передышки бойцы разделяются на четверки и уходят отрабатывать штурм. На первый взгляд – в обычную посадку, которых тысячи на Донбассе. Но на самом деле ее выбирали тщательно.
"Мы пытаемся найти похожую местность на ту, где будем работать, – объясняет командир роты Фока. – На ней мы проводим тренировки со стрельбой, передвижением, эвакуацией 300-х и так далее".
В посадку заходим между двумя четверками – файер-тимами. Нас с фотографом ведут Барсик и позывной Сокол – бывший менеджер в сфере строительства дорог в Николаевской области, а сейчас младший сержант.
"Не отставайте, просто идите за нами, – говорят поводыри нам и дают наставления бойцам. – В посадке есть мишени. Обнаружте их максимально быстро. Если будете подходить слишком близко, то больше шансов, что по вам выстрелят в бою".
Снять на камеру бойцов непросто. Призраки в мультикамах будто телепортируются от одного куста к другому, от дерева к дереву. На нас не обращают никакого внимания, постоянно подсказывают друг другу: "Держим сектора! Продвигаемся". Первая автоматная очередь застает врасплох – позывной Поляк "ликвидировал" цель.
Уход происходит тоже с огнем. На краю посадки бойцы держат круговую оборону, собратья отходят к месту условной техники. Штурм отработан.
Уставшие и обоженные солнцем штурмовики пьют энергетики. Пикапы ими завалены до основания. Энергетики и лимонады – основные напитки в Краматорске, где действует сухой закон. У взводного Дарвина даже шеврон "попал на войну – умер от энергетиков".
Дарвин объявляет радостную новость: тренировка закончена, весь взвод моется и едет на тимбилдинг – есть мясо и купаться в озере.
Через несколько часов приезжаем на пляж: там было много лебедей, странной музыки, черных шуток, подколов и всех атрибутов здорового коллектива. Штурмовики выглядят безмятежно, никто не стоит уединенно, даже новички. В 35 км от Бахмута – умиротворение.
А завтра цикл повторится снова: холостение, отработка штурма посадки, тактическая медицина. На следующий день – стрельба на полигоне. Третья штурмовая не ждет задач без дела: тренировки у бойцов проходят шесть раз в неделю.
(НЕ)ТИПИЧНЫЕ ШТУРМОВИКИ
Какие они – штурмовики одного из самых боеспособных подразделений самой большой войны XXI века? Похожи ли на юнгеровских персонажей, которые пытавлись разорвать порочный круг окопных боев? Или на итальянских ардити, которые запрыгивали во вражеские траншеи с кинжалами? Или, может, они как американские морпехи – будто наштампованные на конвейере машины убийства?
Три дня с 3 ОШБр разбивают стереотипы.
Ваза – очень худой и высокий. Из-за роста ему не всегда удобно воевать. В американском БТР М113 приходится едва ли не садиться на шпагат, чтобы стрелять из Браунинга.
Он имеет на животе татуировку вазы, которая дала ему позывной. Тату в традиционном американском стиле покрыты и все его руки. Похожих юношей можно легко встретить в очереди за фильтр-кофе на Золотых или техно-вечеринках на Подоле. Но не слишком надеешься увидеть их на передовой.
Ваза до войны работал поваром в дорогом столичном отеле и сам признается, что в первые дни большой войны думал бежать за границу. Но вернулся в Киев, по совету отца вступил в ДФТГ. И ему понравилось.
"Не знаю, почему вернулся в Киев…. В ДФТГ поставили на блокпостах. Крутой, с автоматом, класс. Я тогда впервые из боевого оружия пострелял, – вспоминает Ваза весну 2022-го. – Мне понравилось. Потом думаю, что надо что-то повеселее, хочется повоевать, быть героем".
Ваза пытался попасть в Карпатскую Сечь, прошел через полигон Десна и оказался на учениях в Британии. "Я был лучшим курсантом, даже медаль получил", – рассказывает боец и шутит, что на войне больше помог опыт игры в Counter Strike и PUBG, чем базовое обучение на островах.
После Британии было еще обучение в Украине и работа РЭБовцем в Одесской области. Но там Вазе стало скучно – задач не было, просто сидел на берегу, играл в шутеры в телефоне и получал 100 000 грн. Еще в сентябре он подался в ССО Азов, которое переросло в третью штурмовую. В нее он попал уже в феврале.
Побратим Вазы – наш коллега, журналист LIGA.net, Владислав Сердюк с псевдо Поляк. Его боевой путь добровольца начался 24 февраля с роты охраны киевского военкомата, затем был пехотинцем 30 бригады, ремонтировал танки, аж до того времени пока в январе-феврале не оказался в третьей штурмовой. Себя он называет пассионарием.
Пока Поляк ремонтировал танки в столице, его жена была беременна. На вопрос, мотивировавший пойти в штурмовики, он удивляется.
"В смысле мотивировало? Я же пришел воевать, – отвечает Поляк. – У нас нет выбора. Я не знаю, почему до сих пор этого не осознала какая-то часть мужского населения. Но мы – на краю пропасти. Реально. Если мы этого не сделаем, у нас ничего не будет. Никакой перспективы. Абсолютно. Это конец. И как здесь не воевать".
Друг Вазы и Поляка – одессит с позывным Скаммер (можно перевести с английского как "разводила"). В мирной жизни он учился на моряка, бросил университет и перепробовал много разных занятий. Накануне большой войны руководил "брачным агентством" – общались от имени девушек с иностранцами и получали за это деньги.
На войну Скаммер тоже рвался с 24 февраля. Прошел бригаду ТрО, был сапером, но его не устраивала служба в тылу или под руководством людей, которые 10 лет назад окончили военные кафедры и считают себя суперкомандирами.
"В стране война. Ты или воюешь, или дома с семьей. А я и не дома с семьей, и не воюю. Нахожусь хрен знает где, и мне кто-то рассказывает, – вспоминает службу в ТрО возле Приднестровья" Скаммер. – Это очень заебывает. Сидеть в тылу – это дибилизм, просто как в тюрьме сидишь. Вот и перевелся в 3 ОШБр".
Парни показывают две большие карты. На них – спутниковые снимки и условные отметки прошлых операций. Их выдают бойцам, чтобы они учились мыслить по-военному, разбирались в местности и могли перенять командование на поле боя в случае необходимости.
Парни часа два водят по карте пальцами и рассказывают о прошлых штурмах. Предстоящие операции держат от нас в секрете.
"Это был мой первый штурм, все пошло не совсем по плану. В какой-то момент я был оторван от группы, минут 40 лежал здесь за горкой, – вспоминает Ваза, водя пальцем по карте. – Позиция была не очень выгодна, я решил двигаться. Инстинкт самосохранения отключился, я начал бросать пулемет и приполз минут за 20 к своим…. Штурм длился около суток. После него я просто сполз по стенке эмки (М113. – Ред.), очень устал".
Все трое парней поженились уже во время войны. "Обязательно напишите, что я люблю свою жену! Она просила сказать это, если я буду общаться с журналистами", – говорит Ваза.
Быть женатым – тяжело. Начинают давить страхи жены и родственников. Звучат просьбы переводиться на более спокойные должности.
"Я жене говорю, что моя молодая семья – самое важное в жизни, я ее безумно люблю, – делится Скаммер на пути с полигона. – Но она говорит, что каждый день я выбираю не ее и остаюсь на войне вместо того, чтобы где-то пытаться петлять".
Родственников можно понять, подхватывает Поляк. Но добавляет: те, кто говорят уходить, не могут ответить на вопрос, – а что будет, если все остальные военные так уйдут?
"Мы разговариваем с женой по вечерам. Я пытаюсь общаться с дочерью, – добавляет Поляк. – Больше всего мне болит, что она еще не понимает и не скоро сможет осознать, насколько сильно я ее люблю".
На тренировках и у озера удалось познакомиться и с другими штурмовиками взвода. Почти все были гражданскими до 24 февраля: Генон работал в баре на Подоле, Сокол занимался ремонтом дорог.
Есть среди штурмовиков и 20-летняя девушка с позывным Хэви. Она – родом из Закарпатья, говорит, что выучилась во Львовской политехнике, занималась кибербезопасностью. В третьей штурмовой сначала была снайпером, но там не хватало опыта.
Хэви уже успела попасть на обложку статьи The Guardian, однако ведет себя немного стеснительно. Просит фотографа сделать ей пару снимков с оружием. Меня в ответ расспрашивает, какие интересные статьи я писал.
"Люди не чувствуют здесь себя одинокими. Даже маленькая девочка Хэви, казалось, могла бы быть уединенной. Но ее сразу забрали ребята к себе и всячески поддерживают, – говорит главный сержант роты Дядя Федор. – Возможно, у нее нет сильной физической подготовки, может не хватать каких-то навыков. Но она имеет большие яйца. А это у нас очень ценится".
СЕКРЕТЫ КОМАНДИРОВ: ЭКС-СПЕЦНАЗОВЕЦ ФСБ, ВЕТЕРАНЫ АЗОВА
Все штурмовики очень разные. Но их объединяет то, что они – добровольцы. И критерий, по которому их принимали в бригаду.
"От новобранцев мы ожидаем желания, готовности воевать, убивать, быть убитыми и переносить все тяготы военной службы, – говорит командир первого штурмового батальона и ветеран АТО в составе Азова Ролло. – Физическую подготовку, обучение специальности и тактическое обучение – это все предоставим. Это будет. Главное – это мотивация и готовность".
Третья штурмовая имеет азовские корни. Ветераны полка готовились к большой войне заранее, 24 февраля собрались в Киеве и сформировали ТрО Азов вместе с новобранцами.
В начале они были вооружены автоматами и ездили на желтых "Богданах". После битвы за Киев обеспечение улучшилось. ТрО превратилась в ССО Азов, а впоследствии – в третью штурмовую бригаду.
"Подразделения ССО выполняют небольшой объем работы на конкретных участках. Это скальпель в руках хирурга, – объясняет Ролло. – А большие пехотные бригады двигают фронт…. В ССО у тебя есть крутая снаряга, выглядишь модно, но ты ничего не можешь сделать…. Ситуацию на поле боя решают механизированные и танковые войска".
Вместе с переформатированием в бригаду увеличился поток новобранцев. Сделать из разных людей одно из самых боеспособных подразделений на Бахмутском направлении – нетривиальная задача. Успех во многом зависит от полевых командиров и сержантского состава.
С главным сержантом третьей штурмовой роты мы знакомимся на тренировке. Суровый с виду Дядя Федор сидит на пригорке и наблюдает, как его бойцы учатся тактической медицине под крики боевого медика Фокси.
"Фокси – очень хороший инструктор, она ездила на курсы в Германию, но ее вернули назад, потому что не знали, чему могут научить, – такая высокая у нее квалификация, – говорит Дядя Федор. – Благодаря знаниям, которые она дала людям, удалось спасти парня, которого вообще не рассчитывали спасти. Грамотно наложили турникеты, залепили. Понятно, что у него будет серьезная группа инвалидности, но двое детей и жена не остались одни".
Качественная медицина – один из факторов, благодаря которым третья штурмовая несет меньшие потери даже чем линейные подразделения, которые сидят в окопах, убеждает сержант.
Сам Дядя Федор – россиянин. Служил в спецподразделении "Вымпел" ФСБ, воевал в горах на Кавказе. Говорит, что уволился в 2007 году, когда подготовка к вторжению России в Грузию стала очевидной. Затем работал в нефтегазовой отрасли в Новороссийске, в том числе в Газпроме.
В Украину переехал в 2021 году, ведь женат на украинке. 24 февраля он вывез жену к родителям на правобережной Украине и пошел в военкомат. После службы в ТрО перевелся через знакомых в ССО Азов. Сейчас его жена тоже служит в 3 ОШБр, на административной должности.
"Ненавижу Россию за то, что она отобрала у меня родину, – говорит Дядя Федор. – Я даже думаю, что я больше ненавижу ее, чем украинцы. Потому что у украинцев еще есть своя родина, они защищают ее, а у меня ее уже нет" .
В составе РДК или Легиона Свобода России воевать на территории РФ не планирует. "Мои интересы ограничиваются территориями Украины, чтобы она вернулась к своим границам, – объясняет он. – Что будет дальше происходить в России – меня не волнует. Для меня главное – чтобы эта страна осталась где-то за высоким забором. Я и пришел в Азов, чтобы максимально порвать прошлые связи".
Среди секретов эффективности 3 ОШБр сержант выделяет постоянные обязательные тренировки. Здесь нет такого, что бойцы после военкомата прошли базовую учебу, а дальше – только бои и выезды пострелять на полигон два раза в месяц. Традицию постоянно работать над собой бригада тоже переняла от азовского движения.
"Главная основа высшего образования – это самообразование, – говорит комбат Ролло, который по специальности является преподавателем истории. – А здесь – постоянная работа над собой, со своим подразделением. Люди ищут где-угодно возможности тренироваться. Куда мы не переезжаем – мы создаем свои стрельбища, свои тактические поля…. Это как наклонная доска. На ней можно либо катиться вниз, либо царапаться вперед, но просто остановиться на ней невозможно. Если остановился – смерть".
Другая особенность – планирование. Комроты и ветеран АТО Фока привлекает к нему сержантов, командиров взводов и даже командиров огневых команд. Каждый может вносить свои предложения. Рассказывая о процессе планирования операций, Фока похож на инженера АЭС.
"Начальство умеет слушать, это самое главное. Нет такого, что я – командир, мое мнение единственно правильное, – говорит Дядя Федор. – Командование всегда контактирует с подчиненными, прислушивается, корректирует…. Херовый тот командир, который не может спуститься ниже. Каждый командир должен спускаться к командиру файер-тима".
Также подразделение является гибким и изобретательным. Фока рассказывает, что его рота не должна иметь по штату расчеты БПЛА и снайперов, но по факту их имеет. Аналогично продолжается работа над проектом "Косилка орков". Суть – сделать из трофейного тягача МТЛБ машину с огневой мощью.
То же касается и идей рядовых бойцов. К советской цитате "инициатива ебет инициатора" в роте относятся с презрением. Бойцы рассказывают, что недавно у них появился компьютерный гик – оператор БПЛА с позывным Японец, который продвигает идею применения дронов.
Идеологическая составляющая бойцов – "нормальный национализм", говорит комбат Ролло: "Интересы государства – на первом месте… защита своего, надежда на самих себя…. Не свое, потому что оно лучше. А свое, потому что оно – мое, и только я могу свое защитить. Если по-простому".
Идеология несколько отличается от того, что было в полку Азов раньше, признает комбат. По его словам, часть новобранцев была вне контекста национализма до 24 февраля, но после полномасштабного вторжения поняли, что воюют не за иллюзорные политические идеи, а за себя и страну. Основой идеологии для них стала защита родины.
"Для большинства этих людей эта идеология и ощущения – инстинктивны. Большинство не разбираются, кто такие левые, правые, центристы. Это для них неважно, – объясняет Ролло. – У большинства из них идеология – это то, что у них в сердце. И оно сливается в единый организм, который большинство называет национализмом. Так идеология у них строится, жизнь сделала их такими".
СТРАХ – ЗАРАЗЕН, НО СМЕЛЬНОСТЬ ЗАРАЗНА ТОЖЕ
Последний штурм у роты прошел не так удачно, как предыдущие. Если в бою за дорогу жизни на Бахмут были только раненые, то во время прошлой операции были и погибшие.
"Я жду следующий штурм. Нам нужно преодолеть его, потому что у кого-то, наверное, могла закрасться мысль, что каждый штурм будет похож на предыдущий, – говорит Поляк. – Но это не так. Нам нужно это пройти и выдохнуть. Мы можем лучше , мы можем это делать без серьезных потерь".
Одним из самых тревожных моментов является даже не сам штурм, а дорога к нему. Когда открывается М113, то загружается новый уровень, говорит Скаммер. Но не в компьютерной игре.
В преддверии штурма тревожность есть, признается Поляк. Но на поле боя помогает концентрация на задачах, которые слышишь по рации. "Тогда ты это делаешь, не задумываясь, что вокруг летит, взрывается, стреляет. Делаешь туннельное зрение относительно задания", – объясняет он.
Еще одним способом преодолевать страх является коллектив, рассказывает комвзвода Дарвин, уроженец Донбасса. Когда отдаешь себе отчет, что рядом люди делают то же самое, а от твоих действий зависит жизнь и здоровье побратимов.
"Это заразно – как страх, так и смелость, – говорит Дарвин. – Если люди видят рядом пример пренебрежения смертью и эффективность, то они понимают, что так вообще можно. И что это еще и считается чем-то нормальным".
В общении он время от времени цитирует римских императоров. На фронт ушел после второго курса обучения на юридическом факультете в 2017 году. Отслужил до 2020-го в 25-й воздушно-десантной бригаде, а после начала полномасштабной войны вернулся на фронт.
25-летний Дарвин является опытным бойцом. Вспоминает, как во время боев в Бахмуте несколько месяцев назад россияне обстреливали танками и артиллерией пятиэтажку: выносило стены рядом, обваливались подвалы, в спальниках бойцов ночевали дикие собаки.
"Пацаны ловили контузии от взрывов. Выносит соседнюю стену – и ты просто рыгаешь. Начинает гореть боекомплект – мы его тушили, суетились, как муравьи, – рассказывает об обороне города взводный. – Так близко, наверное, у меня никогда не было, чтобы прямо стену выносило. Ты не знаешь, куда деться, хрен его знает, куда он целится".
Под Бахмутом бригада сражается с ноября, говорит Ролло. Во время ее последних наступательных действий первыми побежали вагнеровцы, а затем и 72-я российская бригада, рассказывает комбат.
"Это стало показательным применением, как можно и нужно использовать штурмовые подразделения. Да, это начало. Но начало чего – этого уже никто не скажет", – улыбается Ролло.
***
Перед отъездом смотрим с Вазой и Скаммером фильм "Троя" с Брэдом Питтом. "Почему лучники не забаранили Ахиллеса, когда он тело убитого Гектора прицепил к колеснице? Он же нарушил правила чести, можно и лучникам забаранить", – комментирует Скаммер.
Спрашиваю у Вазы, помогает ли кино настроиться на штурм.
– Та нет.
Напоминаю ему слова комроты Фоки, который говорил, что можно сообщить ему, если морально не готов к бою.
– Вот это ты придумал! Жмыхануть (струсить. – Ред.) мне предлагаешь? Нет, – говорит Ваза.
Вспоминаю формулу Дарвина о заразности смелости.
Читайте также: Интервью | "Россияне не люди. Воюют по беспределу". История Героя Украины Олега Лакусты