Дилемма государства: что делать с газетой Вести
Холдинг Вести в последние недели - основной ньюсмейкер на украинском медиа рынке. То следователи с обыском придут, то активисты митинг под окнами устроят. В конце июня Украинская правда опубликовала расследование, в котом детально расписала источники финансирования Вестей. Деньги поступали, по данным УП, от компаний, связанных с одиозным бизнесменом Сергеем Курченко, а часть средств были легализованы через цепочку операций с ценными бумагами.
Тем не менее, пять раз в неделю эту газету продолжают бесплатно раздавать промоутеры во всех крупных городах страны. Редкая передовица Вестей оставит равнодушным патриотично настроенных граждан, спрашивающих: что еще надо правоохранительным органам, чтобы закрыть этот голос "ополченцев юго-востока"
ЛІГАБізнесІнформ предположила, что ситуация с Вестями будет развиваться исключительно в правовом поле и спросила у юриста: каковы шансы прокуратуры довести дело до победы в суде?
Ниже - мнение Дениса Овчарова, адвоката, партнера практики правовой безопасности бизнеса АО Юскутум.
Иначе обстоят дела с финансовой стороной данного проекта.
На прошлой неделе Украинская правда опубликовала расследование - "Холдинг Вести: Сергей Курченко и миллионы наличных" где подробно описала источники финансирования этого медиапроекта.
С одной стороны, официальный владелец Сергей Гужва излагает весьма стройную теорию основания и запуска собственного бизнеса (96 млн грн он получил как возвратную - беспроцентную финансовую помощь от фирмы Ледис, у которой прослеживается связь с компанией Сергея Курченко. Еще 54 млн Гужва, якобы заработал на операциях с ценными бумагами, - ред.).
У него есть подтвержденная документами история происхождения доходов и документы о поступлении средств. На основании этих фактов Вести занимают жесткую оборонительную позицию законопослушного медиа, которое прессует старая-новая преступная власть.
С другой стороны, история издания полностью атипична по следующим причинам:
(а) появление вопреки рыночной конъюнктуре в разгар кризиса;
(б) огромные по меркам печатных СМИ финансовые вливания без видимой отдачи;
(в) анонимные инвесторы, которые незнакомы рынку;
(г) весьма нестандартный источник личного дохода г-на Гужвы.
Нелогичность не является противоправной, да и прямых признаков преступления в деятельности издателей нет. Но есть одна важная деталь. Помимо прямых улик, правосудие на стадии следствия может оперировать косвенными.
Например, мгновенный заработок от единичных операций с ценными бумагами, в результате которых заработать смог связанный между собой круг людей, вполне может служить основанием для подозрения в легализации средств, полученных незаконным путем.
Насколько можно судить, никто больше не смог приобщиться к ошеломительному инвестиционному успеху Гужвы. Все инвесторы, аналитики и игроки рынка проглядели колоссальные по прибыльности сделки, которую смог осуществить человек, о компетенции которого на рынке инвестиций до сих пор ничего известно не было. Здесь невольно напрашивается аналогия с ошеломительным писательским успехом предыдущего президента.
При этом сам Гужва может быть сколь угодно добропорядочным гражданином, но если следствие сможет доказать, что он знал о реальном источнике происхождения денег и заведомо пошел на операцию по их легализации, то прокуратура может оценить его инвестиционный прорыв в 15 лет лишения свободы, что предусмотрено статьей 209-1 Уголовного кодекса Украины.
Деньги, у частных лиц под непонятный процент и под сомнительный в плане финансовой отдачи проект, выбиваются из общей картины рынка. Это, не являясь самим по себе преступлением, позволяет полагать, что инвесторами двигала цель, отличная от заработка на медиа .
Стоит также сказать, что легализация преступных средств - это преступление, против которого международное сообщество выстроило целую систему. Оно одинаково жестко карается, как в Украине, в Европе, так и в России ( по крайней мере так пишут в законах).
Документы, которые мы заполняем при открытии обычного банковского счета - это все оттуда. В систему вовлечены не только банки, но и торговцы ценными бумагами. Поэтому у следствия еще может возникнуть масса вопросов к тем, кто обеспечивал осуществление операций с ценными бумагами г-на Гужвы.
Если оставить в стороне свойственную средствам массовой информации риторику, то лучшей защитой со стороны Вестей стало бы раскрытие инвесторов, которые смогли бы своими показаниями снять подозрения в незаконном происхождении средств. Без живых лиц вся доказательная база выглядит формальной ширмой, бумажными заготовками на шаблонные вопросы следователя.
С другой стороны, нельзя забывать, что для доказательства легализации добытых незаконным путем средств, требуется доказать тот самый незаконный путь. Пока еще у нас на руках нет обвинительного приговора даже в отношении представителей прошлой власти. Дела возбуждены, но в отношении них также работает презумпция невиновности. Да и сами эти дела являются крайне серьезным вызовом нашей еще не реформированной правоохранительной системе.
Третьим важным моментов в этой истории является то, что налет на офис СМИ - это явно преступное деяние. И люди, которые участвовали в нем, дают все формальные основания применять к ним те же меры, что и к мародерам магазина Метро в Донецке. Нельзя забывать о повязке на глазах Фемиды.
Важно помнить, что закон и мораль, право и общественный интерес, желаемое и действительное - не всегда совпадают. Сейчас есть конфликт двух версий событий. Первая, основанная лишь на косвенных доказательствах, которая говорит, что Вести причастны к преступной деятельности. Вторая - формальная - повествует о самостоятельном медибизнесмене Игоре Гужве, но не вписывается в рыночные реалии.
Теперь только от следствия зависит, будет ли разбита формальная версия, и захочет ли следователь задавать не шаблонные вопросы. А пока получается так, что обыскивают газету за одно, а громят ее офис - совершенно за иное.