Зло центробанков. Госмонополия на деньги порождает кризисы

   Всегда покрытая мраком тайны и окруженная почтительным молчанием сфера государственных финансов становится во всем мире объектом беспрецедентной критики. Недавно американцы издевались над вновь назначенным чиновником ФРС, который, как выяснилось, держит свои активы в золоте. Парень явно не верит в доллар, в продукцию своей конторы - говорили они. На просторах бывшего СССР возродившийся МММ рассказывает тем, кто желает его слушать, что государственные деньги - это тоже пирамида. Характерно, что никто особенно не возражает. В США вице-президентом (а то и президентом) на будущих выборах может стать человек, одним из главных пунктов программы которого является ликвидация ФРС. Еще несколько лет назад у него не было бы никаких шансов. Похоже, что мы с вами можем стать свидетелями заката такого явления, как центральный банк.

  Прямо сейчас любой интересующийся может увидеть наглядную демонстрацию "эффективности" центральных банков в Евросоюзе: европейский центральный банк влил в экономики Западной Европы почти триллион евро, а другие центробанки и, прежде всего, Бундесбанк, пытаются защититься от последствий этих действий. Ситуация абсурдна потому, что и те и другие действуют в рамках одной и той же денежной единицы. Кризис евро и весьма вероятный системный кризис ЕС имеют самое прямое отношение к институту центрального банка и основанной на нем государственной монополии на деньги.

Суть проблемы еще 30 лет назад сформулировал австрийский экономист Фридрих фон Хайек: "Цели управления системой государственных финансов и обеспечения страны удовлетворительной валютой совершенно различны и по большей части, противоречат друг другу. Возлагать обе задачи на одно и то же ведомство всегда означало путаницу и привело к катастрофическим результатам в последние годы".

Формально многие центробанки считаются независимыми от решения задачи "управления системой государственных финансов". Однако они раз за разом оказываются участниками громких скандалов, которые демонстрируют их явную зависимость. Бундесбанк, имеющий среди центробанков репутацию, которую имеет Сингапур среди государств (его приводят в пример, когда хотят сказать "ну, оно же может и хорошо работать"), погорел в 1993-м, когда обменивал остмарки на дойчемарки по курсу один к одному. Теперь вот европейский центробанк занимается финансовыми вливаниями, - деятельностью, которая ему как бы вообще запрещена. Центробанки менее амбициозных государств вообще не скрывают того, что работают ради правительственной отчетности.

Откуда взялась эта двойственность и противоречивость функций центробанка? На самом деле, она является родовой травмой этих учреждений. Для этого достаточно вспомнить их историю. Центральные банки изначально возникли как раз для "управления системой государственных финансов". А вот "обеспечение страны удовлетворительной валютой", а точнее, монополия в этой деятельности, стала прямым следствием решения первой задачи. Разделить эти функции, не разрушив существующей финансовой системы невозможно, поскольку сама эта система выросла вокруг института центробанка.

 Банк Англии - главный классический центробанк, был создан именно для "управления финансами". Государство снабдило его привилегиями, которые в дальнейшем расширялись и привели к появлению того, что мы сейчас понимаем под центробанком. Главной привилегией, приобретенной явочным порядкам, стала фактическая невозможность обанкротиться. Банк Англии, несколько раз оказывался в весьма непростой ситуации и предпринимал попытки покончить жизнь самоубийством, но государство всегда отговаривало его от этой затеи. Такое положение привело к нескольким эффектам. Во-первых, утвердилось явление "законного средства платежа" (то есть, юридически закрепившаяся обязанность кредитора принимать уплату долга банкнотами заемщика-центробанка). Во-вторых, если государство регулярно спасает центробанк, то другие банки начинают хранить в нем свои резервы. В дальнейшем это сделало центробанк "кредитором последней инстанции" и передало в его руки рычаги управления денежной массой в целом через регулирование резервов. В-третьих, особое отношение государства к центробанку впоследствии передалось и на всю банковскую систему. Государство фактически утвердило право банков отказывать клиентам в исполнении обязательств ("банковские каникулы" и т. п.) и, более того, принялось активно спасать банки от банкротства.

 Трудно поверить, но до начала XX века не существовало сколько-нибудь внятной теории денег. Эта теория возникла в ходе дискуссии банковской и денежной школ, точнее сами эти школы оформились в ходе решения вопроса о том, кто должен регулировать размеры эмиссии фидуциарных средств - коммерческие банки (банковская школа) или центральный банк (денежная школа). И хотя в ходе спора, длившегося до начала XX века и с той и с другой стороны звучали трезвые голоса, говорившие о том, что проблему составляют сами фидуциарные средства, а не то, кто их регулирует, эти голоса, конечно, не были услышаны. Победила денежная школа, предложившая более реалистичную теорию денег. Ирония судьбы состоит в том, что эта школа имела один серьезный изъян - она не считала деньгами средства на депозитах. Именно этой ошибке мы обязаны теоретическому обоснованию существования центробанка и той роли "снабжения страны деньгами", которую он теперь получил на официальном уровне экономической теории.

Регулирование резервов, которое стало главной работой центобанка, не только выполняло функцию "снабжения страны деньгами", но и считалось способом борьбы с экономическими циклами. Интересно, что Англию, которая имела центробанк весь XIX-й век, его наличие никак от этих кризисов не спасало. Создание ФРС  США по иронии судьбы совпало с очередным кризисом, ну, а классикой жанра, конечно же, является Великая депрессиия. Влиятельные экономисты вроде Джона Кейнса и Ирвинга Фишера авторитетно заявляли, что кризисов больше не будет никогда, так как центробанки научились, наконец, научно управлять денежной массой. Ответ не замедлил последовать в 1929 году, причем, депрессия показала, как центробанк вкупе с президентом-реформатором могут своими хаотичными метаниями превратить один кризис в два и растянуть его, в итоге, на 12 лет. В дальнейшем центробанки так и не нашли способа предотвращения кризисов, что в общем-то неудивительно. Они и являются их причиной.

Из относительно новых достижений центробанков отметим уничтожение золотого стандарта (который ограничивал функцию "снабжения страны деньгами"), национализацию приватных рисков (через страхование депозитов и т. п.), практику открытых и скрытых девальваций, практику спасения крупных частных финансовых учреждений и целых стран за счет налогоплательщиков. Само существование центробанка делает фактически невозможной реализацию здравых политэкономических решений, примером чему может служить провал currency board в Аргентине.

Современные центробанки - это фактически денежные Госпланы и, как и это учреждение, они в лучшем случае могут быть лишь  бесполезными. Во всех остальных случаях они фактически насаждают плановую экономику в денежной сфере, то есть, приносят прямой вред.

Давайте обратим внимание на еще одно обстоятельство. Сама форма центробанка предполагает, что управление предложением денег в стране находится в руках небольшой группы лиц, а то и одного человека. Это означает, что для того, чтобы центробанк был хотя бы просто бесполезным учреждением, необходимо совпадение трех  факторов. Во-первых, нужна относительно работоспособная денежная теория. Во-вторых, руководитель центробанка должен разделять эту теорию и уметь ее применять. В-третьих, для такой работы, как нигде необходима высочайшая служебная этика, профессионализм и умение не поддаваться политическому давлению. А теперь посмотрите  страны ЕС, не говоря уже об Украине. Согласитесь, слишком многое  должно совпасть только для того, чтобы получить просто бесполезное, безвредное учреждение.

Владимир Золоторев, политический аналитик