Американскую политику сейчас определяют шесть сил. Вот кто эти люди

Кто определяет современную американскую политику? Рассмотрим шесть сил в новой американской администрации.

1. America First – так мы назовем первую группу. Был соблазн назвать ее MAGA, но этот лозунг объединяет гораздо более широкий круг. Цель когорты America First – усиление американского гегемонизма. Можно назвать их экономическими националистами. Их программа изложена в документе Проект-2025 от Heritage Foundation. Ключевые его тезисы: усиление власти президента, сокращение государственного аппарата и повышение его эффективности, дерегуляция экономики, ископаемое топливо как основа энергетики, возврат производства в США, сокращение миграции, сокращение финансирования медицины, защита консервативных ценностей, а во внешней политике жесткое противостояние с Китаем, ограничение международных обязательств и участия.

Типичные представители: Джей Ди Венс (JD Vance), Рассел Уот (Russel Vought), Том Хоман (Tom Homan), Джон Ретклифф (John Ratcliffe), Пит Хэгсет (Pete Hagseth), Тулси Габбард (Tulsi Gabbard), Меджери Тейлор Гр Беннон (Steve Bannon).

2. Техноолигархи – владельцы крупнейших технологических корпораций. Их стремление – разрушение государственных институтов как таковых. Можно бы подумать, что они техноанархисты – противники любой власти. Но при более внимательном рассмотрении они оказываются технофашистами – то есть они противники любой власти, но стремятся к власти для себя. Это люди с инженерным мышлением, но, как правило, достаточно слабо развиты с гуманитарной точки зрения (грубо говоря, они не обладают инструментарием для понимания социальной реальности).

Их цель – ослабить и разъесть государственные институты, заменив их неподотчетными закулисными агентствами (вроде Масковой DOGE). Их мечта – тоталитаризм, управляемый ИИ-технологиями, не знающий границ и государств в традиционном понимании. Криптовалюта для них – инструмент борьбы против централизованного контроля государства и финансовых институтов, путь к новой парадигме экономической свободы, воплощение мечты о мире, где индивидуальная автономия и конфиденциальность защищены математикой, а не законами и правительственной волей.

Типичные представители: Илон Маск (Elon Musk), Питер Тиль (Peter Thiel), Дэвид Сакс (David Saks). Идеолог – Кертис Ярвин (Curtis Yarvin).

3. Новые крестоносцы – представители радикальных религиозных течений, в последнее время невероятно набравших влияние в США. Эти харизматические мистические религиозные организации, иногда их называют Новая Апостольская Реформация, оказывают влияние на более 40% американцев, которым они придают смысл бытия (хотя американское общество в целом стало более секулярным, в то же время христиане радикализировались). Их цель – Царство Божье здесь и сейчас (настали последние времена перед его приходом!), для чего нужно преодолеть Сатану и его демонические силы и установить контроль над "семью холмами" (Seven Mountains Mandate): правительство, бизнес, образование, семья, искусство, медиа и религия. Их противник – современное демократическое секулярное государство, которое должно быть демонтировано и заменено теократией.

Эта группа получила влияние на назначения в федеральные суды и регуляторные органы, занимающиеся вопросами образования, здравоохранения и религиозных прав, что позволит усиливать консервативный социальный курс в вопросах религиозных свобод и семейных ценностей. Экономическая политика новых крестоносцев – либертарианство, максимально свободный рынок. Эмигрантов с радостью принимают, если они присоединяются к вере.

Типичные представители: Майк Джонсон (Mike Johnson), Пол Уайт-Кейн (Paula White-Cain), Самуэль Алито (Samuel Alito), Джек Пособиек (Jack Posobiec), Ланс Валнау (Lance Wallnau).

4. Когорта мести. Их цель проста: отомстить "глубинному государству" и ключевым институтам за то, что "не давали" Трампу работать в первую каденцию; прокурорам и судьям – за унижение Трампа во время импичментов и за "украденную победу" в 2020 году; другим политикам – за злорадство в период президентства Байдена; а также конкретно городу Вашингтон – за то, что исторически голосует против него (на последних выборах в 2024 году Трамп получил только 5,4% голосов избирателей). У этой группы нет положительной программы, которую они хотели бы внедрить в будущем; они сконцентрированы на возмездии за прошлое.

Типичный представитель: Дональд Трамп-младший (мстит за отца).

5. Конвенционный бизнес, всегда поддерживавший республиканцев: нефть, сталь, фарма, химия, ВПК, финансовый сектор ("Wall Street") и т.д. Конвенционный бизнес традиционно поддерживает республиканцев из-за их политики снижения налогов и дерегуляции, что сулит более низкие расходы и большую свободу предпринимательства. Крупные корпорации также ценят консервативный подход республиканцев к трудовому законодательству, часто ограничивающий права профсоюзов. Кроме того, республиканская партия последовательно выступает за рыночные решения вместо государственного вмешательства, резонирующего с бизнес-интересами, предпочитающими минимальное правительственное регулирование.

Аналогично Уолл-стрит поддерживает республиканцев через последовательную политику дерегулирования финансовых рынков и налоговые льготы для инвестиционной деятельности, что непосредственно увеличивает прибыльность финансовых учреждений. Крупные банки и инвестиционные компании особенно ценят республиканскую приверженность минимальному вмешательству государства в финансовый сектор, что позволяет им максимизировать доходы и ограничить расходы на соблюдение регуляторных требований. Меньше этой группе нужны торговые войны и высокие тарифы. Больше всего ей нужна предсказуемость.

Типичные представители: Скотт Бессент (Scott Bessent), Тимоти Мелон (Timothy Mellon), Ричард Уйлин (Richard Uihlein), Фил Руфин (Phil Ruffin), Мириам Адельсон (Miriam Adelson), Век Рамасвами (Vivek Ramaswamy).

6. Классические консервативные республиканцы. Эта группа традиционно отстаивает фискальный консерватизм, выступает за ограниченное правительство, низкие налоги и бюджетную дисциплину как путь экономического процветания. В вопросах внешней политики они поддерживают сильное международное присутствие США, надежные союзы и важность американского лидерства в глобальной безопасности. На социальном уровне классические республиканцы склоняются к традиционным ценностям, однако предпочитают умеренный подход к социальным вопросам, отмечая важность личной ответственности и уважение конституционных принципов.

Они думают и чувствуют, что Трамп "украл" или "хакнул" (hijacked) их "Большую Старую Партию" (GOP), как ее называют в США. Их цель – переждать и попытаться вернуть свою партию себе. В то же время, они наслаждаются победой Республиканской партии в тяжелой борьбе против демократов. Очевидно, что Байден был для них больше "врагом", чем Трамп.

Типичные представители: Джон Тун (John Thune), Линдси Грэм (Lindsey Graham), Митч МакКоннелл (Mitch McConnell), Митт Ромни (Mitt Romney), Брайан Фитцпатрик (Brian Fitzpatrick), Марко Рубио (Marco Rubio).

Если первые три группы нацелены на слом старого порядка, две последние будут стремиться к его сохранению.

Отдельно нужно остановиться на фигурах президента и вице-президента. Дональд Трамп ближе к экономическим националистам из первой группы, но готов пользоваться услугами всех, кого объединил, не особо размышляя над их противоречиями (см. ниже). Его задача состоит в достижении максимального величия здесь и сейчас, что объясняется, между прочим, его почтенным возрастом.

В то же время Джей Ди Вэнс, так же ныне проявленный как экономический националист, будет ловко маневрировать между группами, понимая их противоречия, с целью обеспечить себе сильную власть в той политической конструкции, которая будет складываться в результате. Он неплохо себя чувствует с крестоносцами, вместе с тем, говорят, пытается найти общий язык и с традиционными республиканцами, и с бизнесом. Именно Джей Ди Вэнс был на AI Саммите в Париже. И его известная уже речь в Мюнхене – это гораздо больше, чем повторение мантр Трампа. Очевидно, что 40-летний политик начинает строить платформу для своей предстоящей продолжительной политической карьеры.

Важно понимать, что у всех вышеперечисленных групп есть между собой непримиримые противоречия. Экономические националисты из America First хотят разрушить мировой порядок, но усилить американское государство, чтобы оно доминировало в мире. Технофашисты хотят разрушить все, в том числе и американское государство. Это противоречие отражается в противоположном отношении к налогообложению, госслужащим, спецслужбам и т.д. Кроме того, America First против миграции, а техноолигархи в ней нуждаются ради импорта талантов. Экономические националисты мечтают о былом индустриальном величии Америки, техно-правые – об утопическом идеале, управляемом ИИ. Первые являются популистами, вторые элитистами. Первые – антиглобалисты, вторые – крайние глобалисты. Одни хотят крушения Кремниевой долины, другие – ее доминирования. Первые против богачей, другие сами богачи и мечтают о глобальной теплой ванной для себя. Первые апеллируют к тем, кого технологическая революция выбрасывает на обочину, другие – к небольшой глобалистской элите, которую она преподнесла. Первые будут заботиться о долларе, вторые мечтают вытеснить его криптовалютами. Первые опасаются других государств, которые могут повредить Америке, вторые, кажется, в общем-то их не видят.

Либертарианский идеал нуждается в малом слабом правительстве и невмешательстве в личное пространство гражданина, тоталитарный идеал – сильном правительстве с максимальным вмешательством. (В то же время есть поразительный вариант нахождения общего языка между ними: коротко говоря, безграничная свобода для сильных и концлагерь для слабых). С другой стороны, как либертарианский, так и тоталитарный идеалы противоречат прагматичному патримониальному подходу (чтобы долго не объяснять, это как режим Орбана в Венгрии: своим все, чужим немного денег на жизнь, чтобы не лезли куда-нибудь не нужно), его намного проще и дешевле установить и поддерживать.

Аналогично, выглядит так, что основатели крупных американских технологических компаний (Джефф Безос, Марк Цукерберг, Сергей Брин, Сэм Альтман) объединились с Маском для формирования общих регуляторных подходов к новым технологиям, чтобы предотвратить чрезмерное государственное вмешательство. Но между ними и Маском больше противоречий и конкуренции, чем общего. Безос конкурирует с Маском в космической отрасли, где Blue Origin пытается догнать SpaceX, а также на рынке спутникового интернета, где Project Kuiper противостоит Starlink. Марк Цукерберг расходится с Маском по вопросам социальных медиа и ИИ, особенно после приобретения Маском Twitter (X) и критики Meta. Сергей Брин и Google разрабатывают беспилотные автомобили через конкурирующую с Tesla Waymo, а также соревнуются за таланты в сфере ИИ. Сэм Альтман сталкивается с Маском на поле битвы за развитие ИИ, где OpenAI и xAI представляют различные философии безопасности и открытости ИИ.

Кроме того, публичная риторика Маска и его решения часто демонстрируют желание дистанцироваться от "технологической элиты" Кремниевой долины, поскольку он позиционирует себя как аутсайдер, изменяющий мир собственными методами, независимо от одобрения или поддержки других индустриальных титанов. Все эти ребята ему просто не нужны на его Олимпе, потому конфликт там неизбежен.

В чем-то интересы и стремления  вышеупомянуты шести групп пересекаются. К примеру, все они выступают за сокращение роли государства в обществе и экономике: меньше налогов, меньше государственных расходов, меньше госрегуляции. Но в целом группы скорее попутчики, чем союзники.

Безусловно, все эти группы объединяет сегодня только одно – они избрали своим лидером Дональда Трампа как человека, способного сломать старый порядок. Но что возникнет вместо этого, это вопрос. И первый вопрос – кто станет этим строителем, какой из конкурирующих кланов доберется до руля? Пока именно Трамп является единоличным лицом перемен: каждый из других политиков в своих речах должен упомянуть имя президента и подчеркнуть, что это именно его идея, минимум 5-6 раз, а то и больше (иногда кажется, что они даже конкурируют между собой за количество упоминаний). Но так будет не всегда. И хотя идеи "Проекта-2025" неплохо расписаны на долгий период, противоречия неизбежны, поэтому важно, кто обепечит больший вес при формировании политик завтра.

Сегодняшняя же политика новой администрации, которую мы наблюдаем, является определенной суперпозицией устремлений разных групп (хотя, конечно, классические республиканцы сейчас дальше формирования политических решений, чем другие). Именно поэтому иногда принятые решения выглядят беспорядочно: шаги по разоружению противоречат шагам по вооружению, а политика "перезагрузки" отношений с россией противоречит политике ее стратегического сдерживания и тому подобное.

Что будет дальше? Во-первых, будет происходить естественная конкуренция за доступ к телу. Представители America First, техноолигархи и новые крестоносцы сейчас ближе к системе принятия решений в администрации Трампа. Классические республиканцы и бизнес – немного в стороне. Но важно понимать, что в последующие месяцы мы также увидим много примеров мимикрии, когда разные индивидуумы будут пытаться показать себя большими поклонниками MAGA, чем они есть на самом деле. Так условные Скотт Бессент, Марко Рубио или даже Кит Келлог попали на радары Трампа – они начали очень агрессивно публично поддерживать идеи America First.

Во-вторых, будут накапливаться противоречия, требующие определенных механизмов разрешения. Уже пошли слухи о конфликте между Маском и Рубио по увольнению госслужащих. Традиционный американский бизнес начинает поднимать голос по тарифам. Им также не очень близка идея масштабного снижения государственных расходов – они ведь являются поставщиками государства и просто начинают терять деньги. Так же и Wall Street не слишком положительно реагирует на последние экономические решения. Но пока проблемы можно списать на медовый месяц Трампа – первые 100 дней его критиковать никто даже не подумает. А если противоречия станут неразрешимыми? Тогда чья-то точка зрения будет доминировать, и победители свергнут проигравших с Олимпа, где всегда не хватает свободных мест.

Наконец, не забывайте, что все эти группы представляют только половину страны. Кроме того, среди избирателей Трампа, пострадавших от новой политики (фермеры, профсоюзы, госслужащие, правоохранители и т.п.) будет накапливаться недовольство, что также будет влиять на ситуацию. Да и списывать демократов не стоит: они дождутся конца медового месяца и дадут новой администрации наделать как можно больше ошибок, а потом могут выйти со своим словом – не забывайте, что демократы неплохо работают в оппозиции, а в обеих палатах Конгресса у Трампа сейчас очень тонкое большинство, что позволит ему проводить законы исключительно за счет 100% явки и дисциплины внутри всех своих групп поддержки. А если противоречия станут неразрешимыми?

Украинские задачи неизменны:

1. Приоритет решению наших внутренних проблем, что будет способствовать росту обороноспособности.

2. Фокус на европейских союзниках.

3. Сотрудничество с нашими друзьями в США, включая классических республиканцев.

4. Продвижение идеи невозможности "перезагрузки отношений" с Россией и отрыва ее от Китая.