Бомба для союзника: к столетию громкого киевского теракта

30 июля 1918 года на перекрестке Екатерининской улицы (сейчас Липской) и Липского переулка примерно в два часа после полудня прогремел взрыв. Бомбой террориста был убит Герман фон Эйхгорн, прусский фельдмаршал, участник австро-прусской и франко-прусской войн, командующий группой армий “Эйхгорн”, занявшей по условиям Брестского мира, заключенного с Центральной Радой, часть Украины вместе с Киевом. Теракт стал акцией боевой группы левых социалистов-революционеров, действовавшей в Киеве в течение нескольких недель - акцией, в первую очередь, политической, устрашающей.

Пули и кинжалы

Это был далеко не первый и не последний теракт на киевских улицах. Киев, Екатеринослав (сегодня – Днепр), Одесса и Харьков были знакомы с революционным террором задолго до самой революции. Вот лишь самые известные эпизоды.

В мае 1878 террорист Григорий Попко ударом кинжала убил на перекрестке Крещатика и улицы Бульварной (теперь бульвар Шевченка) штабс-ротмистра Отдельного корпуса жандармов Гейкинга, начальника губернской жандармерии.

В 1902 году студент Киевского университета эсер Степан Балмашев стреляет и смертельно ранит на приеме в Мариинском дворце в Санкт-Петербурге министра внутренних дел Сипягина. Выстрел Балмашева был актом мести за преследования киевских студентов.

В 1903 году эсерка Фрума Фрумкина попыталась прямо во время допроса зарезать начальника Киевской жандармерии. Чуть ранее она пыталась зарезать жандармов, арестовавших ее за хранение нелегальной типографии. В том же году в Киеве при подготовке еще одного теракта был арестован один из основателей и первый руководитель боевой организации эсеров Григорий Гершуни.

В 1906 году в номере на третьем этаже гостиницы "Купеческая" на Подоле (ул. Волошкая 29) произошёл самоподрыв самодельной бомбы, предназначенной для убйства киевского генерал-губернатора Сухомлинского. Взрывом была ранена Фанни Каплан, организатор этого неудачного покушения. Позже она прославится выстрелами в Ленина в 1918 году.

1 сентября 1911 года Дмитрий Богров во время антракта в киевской опере выстрелил в председателя Совета министров Петра Столыпина. Царский чиновник позже скончался от полученного ранения в больнице, а Богрова, схваченного на месте преступления, судили и повесили на Лысой горе.

В Киеве неоднократно бывал и самый известный российский террорист начала двадцатого века Борис Савинков. Наведывался в город с инспекциями и легендарный провокатор Азеф.

К началу 1910-х годов терроризм как метод политической борьбы уступил место выборам в Государственную Думу и земское самоуправление, а бомбы и револьверы - митингам и прокламациям. Но - ненадолго.

Планы и действия

Убийство Эйхгорна, по заявлениям организаторов нападения, было вынужденной мерой, ответом на германские репрессии против украинских крестьян.

После того, как власть Центральной Рады пала в результате переворота, организованного приглашенными самой же Центральной Радой немецкими войсками, по украинскому селу прокатилась волна репрессий. Уже поделенную помещичью землю силой возвращали в собственность старых хозяев, попутно избивая и вешая причастных к переделу крестьян. На попытки сопротивления новая власть гетмана Скоропадского отвечала жестокостью. Причем у украинских крестьян забирали не просто землю, полученную после революции, но и тот урожай, который они успели вырастить без помещиков. В ответ села восставали. Крестьяне собирались в отряды, грабили и сжигали поместья, уничтожали урожай, убивали помещиков и чиновников. Вернувшись в родные села с фронтов Мировой войны с оружием и боевым опытом, крестьяне не хотели мириться с восстановлением старых порядков. Слабая власть Скоропадского для усмирения несогласных привлекала немецких и австрийских солдат. Даже официальные газеты не могли игнорировать события, разворачивающиеся в разбуженном революцией украинском селе.

“В ямпольском повете на почве обезоруживания крестьян, между австрийскими военными частями и крестьянами вспыхнул бой. Убитых среди крестьян 30 человек, раненых двое, еще двое сгорели. У австрийцев один убитый и семеро ранено” (Рабочая газета, 24 мая 1918 года).

“Могилев. Из-за возникших демонстраций крестьян австрийцы проводят обезоруживание. В одном селе арестовали 31 человека, которые не хотели сдавать оружие”.

“Киев. Согласно сообщениям военного министерства, австрийские войска стреляли из пушек по селу Окна, Ананьевского повета на Херсонщине. В поместье Раевских в Чигиринском повете группа вооруженных крестьян стреляла в тех, кто работал на поле. На второй день немецкие военные части приступили к обезоруживанию села Суботов. Суботовцы добровольно не сдали оружие, и тогда немцы выпустили по селу около 20 снарядов. Убито трое” (Павло Христюк. Записки и материалы истории Украинской революции 1917-1920 годы).

Фельдмаршал Герман фон Эйхгорн (1917 год)

Масла в огонь разворачивающейся революции против гетмана подлил Брестский мир, заключенный Центральной Радой и большевиками с Германией и ее союзниками. В России, как и в Украине, этот договор многими революционерами был воспринят как предательство революции. Противники замирения с немцами развернули широкомасштабную партизанскую, диверсионную и террористическую войну, преимущественно на территории Украины и Беларуси, в которые после заключения договора были фактически оккупированы немцами. Особое место в арсенале революционеров снова занял индивидуальный террор против высокопоставленных чиновников и военных. В глазах наиболее радикальной части революционеров, левых эсеров, ключевыми фигурами, олицетворением реакции и опасности, нависшей над революцией, стали два немца - германский посол в Москве граф Мирбах и командующий группой немецких войск в Украине фельдмаршал Эйхгорн. Их убийство, как позже в своих пропагандистских материалах писали сами организаторы, задумывалось для того, "чтобы ударами по агентам империализма Мирбаху и Эйхгорну бросить набатный призыв к трудящимся всего мира о непримиримой борьбе против всех угнетателей".

Однако сама операция столкнулась с рядом сложностей.

Во-первых, сказывалось отсутствие подготовленных и опытных террористов. После разоблачения провокатора Азефа и роспуска в 1911 году боевой организации, эсеры забросили терроризм, переключившись на другие методы политической борьбы. После многолетнего перерыва у партии было много хороших агитаторов и подпольщиков, но не террористов. Из-за этого в 1918 году пришлось спешно набирать новый состав боевой группы из людей, не имевших никакого опыта подобных операций.

Охотиться за прусским фельдмаршалом в Киеве была отправлена из Москвы группа из семи человек. Трое из них составили костяк группы, на который легла вся работа по организации и совершению нападения. Это Григорий Смолянский, родившийся в Чернобыле Киевской губернии, Борис Донской, кронштадтский матрос родом из рязанской деревни, и Ирина Каховская, родившаяся в Таращах Киевской губернии. Какого-либо террористического опыта у них не было. (Смолянский и Каховская оставили воспоминания об этой операции).

Во-вторых, убийство двух высокопоставленных немцев в условиях продолжающейся войны могло быть воспринято не как политическая акция, а как диверсия против страны-противника. Перед инициаторами убийства стояла задача убедить в первую очередь самих немцев в том, что нападения на Эйхгорна и Мирбаха не имеют ничего общего с военными действиями. Для этого в Берлин заранее был отправлен член боевой группы Смолянский, который там встречался с местными “спартаковцами” (членами радикальной левой организации “Союз Спартака”) и предлагал им договориться о совместном покушении на германского императора Вильгельма. Уговорить "спартаковцев" на кайзера Смолянскому не удалось, но поддержку терактов против Эйхгорна и Мирбаха ему пообещали.

Цель - Киев

В конце мая 1918 года группа, снабженная оружием и взрывчаткой, спрятанными под одеждой, прибыла в Киев. Местные украинские эсеры уже вели наблюдение за Эйхгорном и Скоропадским (которого также было запланировано убить), знали их расписание, места проживания и маршруты, и передали всю необходимую информацию приехавшим боевикам. Обосновались на даче в Святошино, группа из трех человек (еще трое террористов потерялись по дороге в Киев, а одна девушка приехала раньше для разведки) начала подготовку операции: купили лошадь с повозкой для маскировки и передвижения группы и сняли еще одну комнату в Боярке и дом в Глубочице, где оборудовали склад со взрывчаткой.

Центр Киева на немецкой карте 1918 года

Район проведения операции - столичные Липки, элитный правительственный квартал с круглосуточной военной охранной, немецкими патрулями и агентами наружного наблюдения.

"Все дома здесь заняты под командование, у каждого подъезда стоит часовой, прогуливаются с зонтиками и в калошах в сухую погоду откровенно наглые шпионы. Каждый прохожий обращает на себя их подозрительное внимание. Представляется возможность пройти вдоль улицы лишь один раз, второй приходиться идти уже в обратном направлении, как бы возвращаясь. Чтобы иметь за улицей непрерывное наблюдение, мы все время сменяем друг друга, переодеваемся и даже перегримируемся по несколько раз в день, что значительно усложняет и затягивает дело", - писала в воспоминанях Ирина Каховская.

Так продолжается несколько дней. Стоит отметить, что в конце концов немецкого фельдмаршала погубила его пунктуальность. Революционеры узнали, что каждый день ровно в час после полудня фельдмаршал выходил вместе с адъютантом из дому на улице Екатерининской (теперь Липская) и следовал пешком в свой штаб, расположенный через несколько домов. Исполнитель теракта, кронштадтский матрос Борис Донской, имел возможность заранее подготовиться к нападению, зная привычки жертвы. План революционеров несколько раз менялся. В итоге пришли к тому, что на фельдмаршала нужно напасть на улице во время прогулки и убить брошенной Донским бомбой. Побег не предусматривался, так как исполнитель отказался от идеи сбежать после атаки. Согласно воспоминаниям других участников группы, Донской сильно переживал необходимость убийства и собственной жизнью хотел искупить свой поступок.

"Если пшеничное зерно, упавшее в землю, не умрет, то останется одно, и, если умрет, то принесет много плода", ‒ говорил он, согласно воспоминаниям Каховской, - "Если я умру, придут другие".

По старой народовольческой традиции, теракт и его последствия должны были стать мощным инструментом пропаганды. Террористы 1960-70-х годов будут отправлять журналистам коммюнике или созывать пресс-конференции для разъяснения своих мотивов, а за полвека до этого основным средством пояснить мотивы и цели террористов были их выступления на суде. Донской собирался на суде или во время допроса объяснить свой поступок и его политические мотивы.

Место убийства Эйхгорна в современном Киеве

После нескольких неудачных попыток, одна из которых чуть не стоила группе провала (у Донского при встрече с Эйхгорном из под одежды случайно выпала деталь от самодельной бомбы, но немецкий фельдмаршал и его охрана не обратили на эту мелочь внимания), теракт все-таки удался. Взрывом убило на месте адъютанта фельдмаршала. Самому Эйхгорну оторвало ногу, и от полученных ран он вскоре скончался в больнице. Исполнителя теракта задержали и избили. Борис Донской принципиально не пытался бежать с места покушения.

После задержания Донского десять дней держали в Лукьяновской тюрьме, где он подвергался пыткам. 10 августа около 5 часов вечера его публично повесили на площади перед тюрьмой. “Шел весело, улыбался”, описывали момент казни матроса-террориста очевидцы. 11 августа Донской был похоронен на Лукьяновском кладбище. Точное место его захоронения неизвестно.

Ирина Каховская была арестована почти сразу же после теракта. Ее пытали и планировали повесить вслед за Донским, однако исполнение приговора было отложено из-за германских бюрократических правил (для казни женщины требовалась личное разрешение императора), а затем его отменила революция в самой Германии. Уже после победы большевиков Каховскую неоднократно арестовывали за ее убеждения. Умерла она в 1960 году от рака печени.

Арестовали и еще одного участника группы, харьковчанина Собченко (настоящие имя и фамилия - Иван Бондарчук), который готовил нападение на Скоропадского. В тюрьме от пыток и избиений он сошел с ума.

Тело фельдмаршала спустя четыре дня после теракта отправили в Берлин для почетного захоронения. Уже на следующий день другая группа террористов взорвала склад снарядов в Бендерских казармах (они располагались в Киеве на Кадетском шоссе, сейчас проспект Воздухофлотский). Теракт против Скоропадского не удался. Эсеры планировали взорвать гетмана после окончания панихиды по Эйхгорну, на выходе из Лютеранской церкви (она до сих стоит на улице Лютеранской в Киеве), но этому помешали аресты и новые политические обстоятельства.

Газета одесских эсеров-борьбистов, номер от 10 августа 1919 года с некрологом к годовщине казни Донского

Последствия

Гибель фельдмаршала Эйхгорна в Киеве и графа Мирбаха в Москве (убит 6 июля) имели мощный пропагандистский эффект. Как позже вспоминали левые эсеры, выстрел в Мирбаха и подрыв Эйхгорна создали партии имя среди революционеров, открыли дорогу к международному признанию. Потеря одного из опытнейших генералов ослабила желание немцев удерживать силой и жестокостью пылающую в огне крестьянских восстаний Украину. В декабре 1918 года, напуганные внутренней революцией, немцы оставят Киев, забрав с собою Скоропадского.

Улица, на которой был совершен теракт, долго носила имя Донского. В 1941 году немцы, оккупировав Киев во второй раз, переименовали центральную улицу Крещатик в Эйхгорнштрассе в память о убитом фельдмаршале. Символично, что после этого большая часть улицы была разрушена из-за взрывов.

Но это уже другая история.